Любое уважающее себя историческое событие для полного укоренения в человеческой памяти должно обладать не только печальным мартирологом человеческих и моральных жертв, но и своим символом, который бы, как верстовой столб, отметил его на пахотном поле культуры.
Великой октябрьской революции и Гражданской войне с символами повезло несказанно. Их множество и все как на подбор несут на себе авторство гениев. Но среди тогдашних произведений искусства, посвященных революции, есть одно особенное — это пьеса Михаила Булгакова «Дни Турбиных». Написанная на основе личных впечатлений автора, пережитых в Киеве 1918-1919 годов, она не только отразила время, но сама стала его частью. Пьеса создавала странные и подчас удивительные идеологические аберрации, которые заставляли современников, от Сталина до простого зрителя, принимать нелегкие решения. Пьеса описывала ситуацию исторического выбора между нашими и не нашими, красными и белыми. Но и сама пьеса ставила своих исполнителей и зрителей перед выбором — ставить или не ставить, а если ставить, то как. И зрителю и постановщику приходилось решать принципиальный вопрос: я за пьесу или против, а если за, то за какую. Ведь даже текст пьесы принадлежит Булгакову только отчасти. Вместе с ним пьесу писало не только абстрактное время, но и вполне конкретные персонажи. К тексту пьесы приложили руку не только Станиславский, бывший художественный руководителем первой постановки пьесы во МХАТе, но и ОГПУ и Главрепертком. Можно сказать, что это пьеса о революции во многом была написана самой революцией, порожденная потрясениями 18-19 годов в Киеве, она сама стала причиной потрясений 20-х и даже 30-х годов в Москве.
Пьеса Булгакова для многих стала своеобразной проверкой на верность тем или иным политическим идеалам. Вопрос, ты за белых или за красных, решался не только на сцене, но и в зале. При этом пьеса была такова, что каждая из политических сторон революционного конфликта с чистой совестью причисляла ее к аргументам в пользу своей правоты. Самым удивительным образом на территории «Дней Турбиных» в той легендарной квартире на Андреевском спуске и красные и белые переживали что-то вроде идеологического единения. Ведь персонажи пьесы были так хороши, что каждой стороне хотелось видеть в них себя, а мудрый Булгаков сделал все, чтобы и белые и красные чувствовали себя польщенными.
«Дни Турбиных» это не только символ, но и идеальная тайна времени. Сам факт появления пьесы на театральных подмостках главного театра страны полная загадка. Почему, находясь под постоянной угрозой запрещения, пьеса так и не была запрещена? Почему Сталин любил пьесу, но тем не менее стал инициатором ее временного запрета в 1927 году? За кого, в конце концов, был сам Булгаков, за белых или за красных? Что хотел сказать в пьесе автор и что заставили его сказать Станиславский, режиссер Илья Судаков и все многочисленные цензоры? Известно, что почти все герои пьесы имеют своих прототипов в реальной биографии Булгакова, но кто есть кто? И что все-таки на самом деле произошло в семье Булгаковых в Киеве 1918 года?
«Дни Турбиных» стали чем-то вроде революционного Фауста русской литературы. Гете написал поэму с открытым финалом — вопрос о том, простит ли Бог Фауста, остается открытым. Все авторы, впоследствии предлагавшие свои вариации на эту тему, отвечали на этот роковой вопрос по-разному. С булгаковской драмой произошло то же самое. Пьесу ставили по обе стороны тогдашних политических баррикад, и белые и красные. И если на сцене МХАТа в конце торжественно звучал Интернационал, а Мышлаевский уходил к большевикам, то в эмигрантских интерпретациях в конце звучал «Боже, царя храни», и Мышлаевский оставался с белыми.
Тем не менее пьеса оказалась настолько человечной и искренней, что обе стороны, казалось бы, непримиримого исторического конфликта вдруг обретали мужество посмотреть друг другу в глаза и убедиться: все мы люди, на какой бы стороне баррикад мы не стояли, мы все равно на стороне добра. И это в те времена, когда в Советской России бесчинствовала ЧК, а на Западе ненависть к Советской России хлестала из всех идеологических брандсбойтов.
Нынешней публикацией мы намечаем новое направление — поиск и реестр того, что вызывает удивление и восхищение в творчестве любимого несколькими поколениями писателя.