Только теперь историки склонны считать, что все было иначе и на самом деле в Минске воевали «тридцатьчетверки», об экипажах которых до сих пор ничего не известно.
С точки зрения сюжета история про многобашенный Т-28 безупречна.
К 1941 году уроженец Запорожья старший сержант Малько имел внушительный боевой опыт, успев побывать в Испании, повоевать на Халхин-Голе и на Карельском перешейке механиком-водителем БТ-7 в составе 135-го отдельного танкового батальона.
В июне перед самой войной он служил на складе, где заведовал хранилищем автобронетанковых запчастей. Склад обслуживал войска Белорусского Особого военного округа, и там, по словам заведующего, находились два полностью укомплектованных бронеавтомобиля и поступивший из капремонта танк Т-28.
27 июня с нарочным был передан приказ об эвакуации склада, и Малько двинул инициативу вывести танк в общей колонне — опыта хватало.
«По пути зашел домой, позвал на помощь жену, и принялись вместе за работу. Натаскали воды, принесли и установили аккумуляторы, взяли три сотни патронов и зарядили пять пулеметных дисков. Пока жена ходила за комбинезоном и танкошлемом, я успел залить горючим и маслом пустые баки, проверил все и вывел машину к воротам склада.
А там уже выстроилась колонна машин с имуществом — погрузили все, что можно было взять. Впереди поставили броневики с командованием, замыкающим — мой Т-28», — вспоминал он в кратких мемуарах, опубликованных в 1986 году в воеинздатовском сборнике «На земле, в небесах и на море».
Потерявшись по дороге, Малько обрел остаток экипажа — к нему присоединился неизвестный майор и четыре курсанта, с одним из которых ночью он разговорился и узнал имя: Николай Педан. В какой-то момент оказалось, что они остались одни и нужно прорываться к своим.
Загрузив в брошенном военном городке танковой бригады 60 снарядов, семь тысяч патронов, топливо, масло и провиант, «танкисты», назовем их так, решили выбрать оригинальный маршрут — рвануть на Запад, через Минск, а оттуда по Московскому шоссе двигать дальше, наведя попутно шороху: город, как известно, был оккупирован 27 июня. На дворе же, согласно мемуарам старшего сержанта, было 3 июля.
А дальше Т-28 пронесся по улицам как огненный смерч, для начала передавив и уничтожив огнем пулеметов колонну мотоциклистов, а затем разгромив целую улицу вражеской техники на Пролетарской (ныне Янки Купала).
«Т-28 открыл по врагу огонь из всех своих средств. Майор прильнул к прицелу пушки, посылал в скопления машин снаряд за снарядом, а курсанты расстреливали противника из пулеметов. На меня дождем сыпались горячие гильзы, они скатывались мне на спину и жгли тело. Я видел в смотровую щель, как вспыхивали, словно факелы, вражеские машины, как взрывались автоцистерны и тонкими змейками сбегали с откоса в реку пылающие ручейки бензина. Пламя охватило не только колонну машин, но и соседние дома, перекинулось через Свислочь на деревья парка.
Фашисты обезумели. Они бегали по берегу реки, прятались за деревья, за развалины зданий… Почти вся вражеская колонна, запрудившая Пролетарскую улицу, была разметана, будто по ней прошелся смерч. Всюду валялись горящие обломки машин, развороченные автоцистерны. И трупы, трупы фашистских солдат и офицеров», — пишет Малько.
В итоге танк был подбит огнем противотанковой артиллерии у развилки дорог в районе поселка Комаровка, при попытке покинуть машину экипаж погиб, мехвод спасся, а его Т-28 простоял до конца войны. Здесь его и нашел старший сержант, снова вернувшийся в Минск 3 июля 1944 года:
«От волнения у меня сдавило горло. С разрешения командира я остановился у обгорелой машины, выскочил из люка своей тридцатьчетверки и подошел к остову танка, который уже покрылся ржавчиной. Центральная башня была сорвана, в моторной части зияла огромная дыра, правая гусеница перебита, и куски ее валялись тут же. Но даже и в таком безжизненном и искореженном виде танк все еще выглядел довольно внушительно».
Вся эта история, ставшая достоянием общественности, вылилась во вручение в 1966 году старшему лейтенанту запаса Малько ордена Отечественной войны I степени. А из всего экипажа он, по его собственным словам, сумел найти только Николая Педана, выжившего в плену и работавшего электриком в совхозе «Красный забойщик» в Криворожском районе на Украине. Оказалось, практически земляки.
В 1979 году Педан умер, и больше свидетелей тех событий не осталось. Мемуары, напомним, вышли в 1986 году. А 26 ноября 1997 года умер и сам Малько.
Прошло время, историю многократно рассказали и пересказали газеты, журналы, потом интернет-издания. Вышла повесть «Огненный танк», которая упоминается повсюду почему-то без имени автора. А потом настали времена, когда открылся доступ к немецким боевым документам и материалам аэрофотосъемки. И они показали… что никакого Т-28 на Комаровской развилке в 40-е годы не стояло.
А стоял там Т-34, причем не для того, чтобы, по выражению Малько, немцы «какой-то церемониал устраивали, будто клятву принимали», рассказывая молодому пополнению, как надо воевать, а с вполне прозаической целью — на него крепилась целая куча дорожных указателей.
Что же касается прорыва через город, то он действительно был и подтверждается журналом боевых действий 20-й танковой дивизии немцев.
В нем говорится, что 29 июня 1941 года в 17:30 два танка пытались с юга прорваться через Минск. Один дошел до дивизионного КП, покрошил из пулемета несколько автомобилей, но был подбит огнем противотанковой артиллерии. Комдив в этом бою получил легкое ранение. А отличился лейтенант Швермер из батальона связи, метнувший в танк связку ручных гранат, за что был представлен к Железному кресту 2-й ст.
На некоторых фото, сохранившихся до наших дней, отчетливо видны попадания снарядов в маску пушки, и немецкий лейтенант, похоже, добивал уже обездвиженную машину. Вторая тридцатьчетверка сумела пробиться и ушла — это уже из воспоминаний минчан, собранных в разное время. В них полностью повторяется сюжет, красочно описанный в воспоминаниях Малько о последних минутах экипажа.
Бывшая подпольщица Ядвига Савицкая в книге «Бойцы подпольного фронта» сообщает, что на Советской улице (ныне проспект Независимости), где скопилось большое количество немцев, со стороны товарной станции внезапно появились два советских танка. Продвигаясь вперед, к Академии наук, танкисты на ходу вели огонь из пушек и пулеметов, в упор расстреливая гитлеровских солдат.
«Это было так неожиданно, что захватчики не на шутку растерялись. На Комаровке, где сейчас находится Полиграфкомбинат им. Якуба Коласа и завод им. Серго Орджоникидзе, один танк гитлеровцы подбили, другому удалось вырваться из огненного кольца. Из загоревшейся машины выскочили три танкиста. Отстреливаясь, они забежали во двор продовольственного магазина. Двоих танкистов фашисты убили, третьему удалось скрыться», — сообщает Савицкая, добавляя, что утром бойца поймал патруль.
Газета «Комсомольская правда» 28 июня 1974 года опубликовала статью под заголовком «Танк на площади». За основу были взяты эпизоды борьбы Минского подполья, рассказанные автору статьи начальником КБ Рижского судоремонтного завода В. Гамалеевым. В 1941 году он жил с матерью на Комаровке в помещении бывшего детского сада, в котором в то время размещалась амбулатория, но один из них напрямую касается нашего рассказа:
«Фашисты несколько дней в Минске. Неожиданно на улицу Советскую с запада врывается танк с красной звездой на борту. Навстречу понеслись мотоциклы с гитлеровцами. Танк продолжал мчаться, подминая под себя мотоциклы и ведя беспрерывный пулеметный огонь. Он вырвался на площадь, ту самую, где стоит сейчас памятник партизанам, и остановился. То ли заглох мотор, то ли кончилось горючее.
Немцы подтянули противотанковое орудие и ударили по танку прямой наводкой. Машина вспыхнула, в раскрывшемся люке показался объятый пламенем механик-водитель. Раздалась автоматная очередь, и он упал на брусчатку площади. Стрелок-радист, выскочивший вслед за товарищем, видя приближавшихся автоматчиков, застрелился. Командир танка сумел добежать до улочки и скрылся в одном из дворов…»
Еще один свидетель, бывший партизан отряда Ленинского комсомола 1-й Минской бригады, житель Минска Николай Окружной, в первые дни войны был занят важным делом: вместе с друзьями-подростками бомбил магазины. В один из таких рейдов пацаны забрались на Дом Советов по ул. Советской и увидели три танка.
«В это же время в город по Логойскому тракту входила колонна немцев. И на наших глазах начался бой. Когда первый танк подбили, еще один танк раза два выстрелил, развернулся и поехал по Советской, потом свернул на Долгобродскую, к Военному кладбищу. И пошел дальше — по дороге на Красное Урочище. Второй танк тоже несколько раз выстрелил и рванул на Московское шоссе. А первый танк уже загорелся. Горел, но стрелял.
Так он и стоял там, рядом с местом, где потом вешали наших подпольщиков. Долго стоял. Что с ним стало в итоге, не знаю, поскольку зимой 43-го мы с друзьями, стащив у фашистов два пистолета, ушли в партизаны. Помню только, что люки у танка были закрыты, но потом, когда немцы сняли с него башню, внутри оказались останки членов экипажа», — рассказал журналистам Николай Николаевич, добавив, что через неделю нашлась и третья машина, оставленная экипажем.
Таким образом, никто из свидетелей не видел Т-28, уникального дизайна танк, который вряд ли можно перепутать с каким-то другим. Изрешеченная тридцатьчетверка же простояла очень долго, и об этом тоже говорит партизан Окружной. Но если попытки установить фамилии членов экипажа Малько продвинулись до целого списка, то кем были эти ребята, совершенно точно сражавшиеся в оккупированном Минске, до сих пор никто не знает.
Безусловно, старший сержант, ставший после войны писателем, заслуживает всех своих наград — на его век хватило подвигов, и своё он отвоевал за троих. Возможно, легендарный Т-28 на самом деле существовал, просто не доехал до города. И вполне приемлемо допустить, что реальная история с экипажами тридцатьчетверок была использована для того, чтобы создать выдуманную про других воинов.
По большому счету это ничего не меняет: люди сражались и умирали, не желая сдаваться и стараясь причинить максимальный урон врагу даже в безнадежной ситуации.
Но было бы очень правильным не ограничиваться пересказами старой книжки, а вспомнить их всех. И может быть, все-таки докопаться и установить имена героев, отблагодарив их хотя бы так, без лишних слов.