Не секрет, что никакая война никогда не заканчивается с подписанием «формул», планов и договоров. Война не заканчивается даже после реального прекращения боевых действий. Люди больше не гибнут, однако у тех, кто прошел через конфликт, словно убито что-то внутри. Недоверие и ненависть к тем, кто находился раньше по другую сторону фронта, никуда не исчезает спустя годы и даже десятилетия, воспроизводясь в сознании нового поколения.
Все это важно осознавать сейчас, когда Запад принуждает украинские власти к вступлению в мирный процесс на Донбассе, несмотря на бешеное сопротивление со стороны украинского «политического класса» и гражданского общества, давно обезумевшего на почве милитаризма и шовинизма. Даже если все пойдет хорошо, и официальный Киев утвердит хорошо знакомые всем положения Минских соглашений в варианте пресловутой «формулы Штайнмайера», для прекращения войны и мирного сосуществования с Донбассом потребуются огромные усилия — и об этом свидетельствует международный опыт.
Одним из примеров принуждения к миру является Северная Ирландия — Ольстер, где с начала ХХ века продолжается конфликт между общиной лояльных Британии протестантов и католиками, требующими присоединить эту территорию к Ирландской республике. В ходе этого кровавого противостояния, которое по сути представляло собой полноценную гражданскую войну, с обеих сторон погибли 3524 человека, из них 1857 гражданских лиц. Британское правительство задействовало регулярную армию, но так и не сумело подавить движение сепаратистов, которые использовали в качестве тыловой базы независимую Ирландию, и Лондон вступил в переговоры с политическим крылом Ирландской республиканской армии, подписав в 1998 году Белфастское соглашение о прекращении огня.
Это был компромисс, против которого, к слову, очень выступали британские правые, требовавшие не идти на переговоры с ирландскими террористами и тем более не делать им никаких уступок. Тем не менее, находившиеся у власти лейбористы достигли соглашения с партией «Шинн Фейн» («Мы сами»), которая представляла собой политическое крыло ИРА. Запрещенную сепаратистскую партию легализовали, а ее представители вошли в состав правительства Северной Ирландии, где она контролирует сейчас должности заместителя первого министра, министров культуры, сельского хозяйства и образования. Кроме того, члены «Шинн Фейн» избираются в местный парламент, получив на последних выборах почти 30% голосов ольстерских избирателей.
Но главной составляющей процесса примирения стало разоружение ультраправых военизированных группировок, которые были тайно задействованы британцами для борьбы против североирландских католиков, — примерно таким же образом, как украинские спецслужбы используют радикальных нацистов для подавления политической оппозиции. Лондон, который всегда закрывал глаза на преступления лояльных патриотов, наконец, открыл против них реальные судебные дела, осудив наиболее одиозных националистических «активистов». Была реформирована полиция, в которую начали набирать и католиков, включая бывших бойцов из ИРА. Кроме того, британские власти освободили многочисленных политических заключенных, среди которых было немало совершенно невинных граждан, вся вина которых заключалась в сочувствии ирландским республиканцам или в неосмотрительных разговорах на тему сепаратизма.
Новое ольстерское правительство, в состав которого входила теперь «Шинн Фейн», распорядилось снести стены, которые разделяли в Белфасте протестантские и католические районы. Ультраправый марш ирландских протестантов, которые демонстративно проходили по католическим кварталам в годовщину битвы на реке Бойн, — что-то вроде местной версии украинского националистического марша на Покрова — был ограничен территориями протестантских районов, чтобы не провоцировать ответную агрессию. А многие местные СМИ, которые десятилетиями разжигали ненависть к «неполноценным» католикам, начали писать о необходимости гражданского примирения.
Конечно, все это не помогло решить ольстерскую проблему, поскольку ирландские католики по-прежнему добиваются присоединения этой провинции к Эйре — особенно сейчас, когда Британия начала процедуру выхода из ЕС. Однако накал конфликта существенно снизился, и Северная Ирландия превратилась из горячей точки Европы во вполне мирный регион, название которого все реже появляется в СМИ из-за терактов и перестрелок.
Процессы примирения пытались запустить и в Боснии и Герцеговине — по итогам навязанных Западом Дейтонских соглашений 1995 года. Страна оказалась разделена на две части — Республику Сербскую и мусульмано-хорватскую Федерацию Боснии и Герцеговины — с исключительно широкими внутренними полномочиями, которые де-факто превратили страну в конфедерацию. Бывшие военные подразделения боснийских мусульман, хорватов и сербов составили основу местной полиции и вооруженных сил. Многие военные преступники с обеих сторон были арестованы и наказаны, хотя не секрет, что «международное сообщество» пыталось преследовать исключительно сербов, не обращая внимания на деяния хорватских или боснийских националистов. Пропаганда межнациональной ненависти стала приравниваться к преступлению, что позитивно сказалось на снижении вражды между пережившими войну общинами, однако между жителями двух составных частей государства все равно сохраняется взаимное недоверие, о чем они всегда любят рассказать прибывающим в Сараево или Пале туристам.
Немного удалось достичь и в преодолении последствий войны на Кипре. После конфликта 1960 года, когда на острове высадилась турецкая армия, а местное турецкое население объявило о создании непризнанной Турецкой республики Северного Кипра, противоборствующие стороны были разделены демаркационной линией, на которой разместился международный контингент Вооруженных сил ООН по поддержанию мира на Кипре. Вмешательство миротворцев помогло в этом случае прекратить полноценную войну между киприотами из греческой и турецкой общины — войска были отведены, и сегодня о боях напоминают лишь блокпосты «голубых беретов», через которые свободно проезжает в обе стороны местное население.
Однако процесс политического воссоединения Кипра тормозится из-за радикальной позиции населения Республики Кипр, не желающего идти на компромиссы с «сепаратистами». Так называемый «план Аннана», который предусматривал образование Объединенной Кипрской Республики и возвращение 85 тысяч греческих беженцев, покинувших север острова после вторжения турок, был провален греками на референдуме в 2004 году, после чего ситуация остается замороженной. Хотя местные жители очень радуются тому, что в этом туристическом центре Средиземноморья больше не рвутся снаряды и не звучат выстрелы.
О чем говорят все эти истории? Войну очень легко начать и очень сложно закончить. Мирный процесс всегда бывает сложным и почти никогда не приводит к полному урегулированию конфликта. Прекращение боевых действий является безусловным благом, однако за ним должны последовать не менее важные и необходимые меры — в виде разоружения националистических парамилитарес, освобождения политзаключенных, прекращения пропаганды взаимной ненависти. И без подобных шагов со стороны Киева никакие формулы никогда не приведут к прекращению войны на Донбассе.