- Наталья Юрьевна, есть ли у вас какая-то версия, почему в среду в Минске так и не состоялось подписание «формулы Штайнмайера», хотя украинская сторона собиралась это сделать? Что случилось? Какими будут последствия отказа Украины ставить свою подпись? Это конец Минских соглашений, или теперь просто будет взята пауза?
— Нет, это не конец Минским соглашениям — конечно, мы будем добиваться того, чтобы Украина выполнила все свои обязательства, в том числе и по согласованию «формулы Штайнмайера».
На уровне советников лидеров нормандской четверки эта формула была согласована. Над ней работал еще Вадим Пристайко, будучи советником, который сейчас в должности министра публично подтвердил это согласование.
Подпись была поставлена Андреем Ермаком, который сменил Пристайко на посту советника.
Поэтому может быть два варианта объяснения того, почему так повела себя в среду украинская сторона.
Первый вариант — это отсутствие субординации и непонимание этого процесса. Видимо, либо не дошел сигнал до переговорщиков, которые представляют Украину в минской контактной группе, либо они ослушались прямых рекомендаций тех, кто представляет Украину в нормандской четверке.
Второй вариант. Мы не первый год имеем такой негативный подход к переговорам с украинской стороны. Так что могу вам сказать, что отказ от подписания может быть такой специальной манипуляцией, которая просто призвана затянуть минский процесс. И одновременно это инструмент для саботажа минского процесса: в нормандском формате украинская сторона выражает согласие, а в минском формате не выполняет прямые рекомендации, которые поступают от нормандского формата, придумывая для этого какие-либо аргументы.
Ведь так с «формулой Штайнмайера» происходило в течение 3 лет. Она была одобрена в нормандском формате к подписанию еще в 2016 году. И все три года украинская сторона в Минске делала то же самое, что и произошло в эту среду, — не выполняла под различными предлогами прямые рекомендации и указания. Но поскольку сейчас есть публичные подтверждения, прежде всего от министра иностранных дел Украины Пристайко, о том, что да, действительно, текст формулы был согласован. Мало того, благодаря ему и от него этот текст появился в СМИ.
Соответственно украинская сторона и в Минске должна получить эти указания на его согласование и подписание.
Другой вопрос к Пристайко — как же он согласовал этот текст, если он сегодня же дал комментарий о том, что украинская сторона, конечно же, хочет в нем что-то поменять. Тогда зачем было что-то согласовывать, если украинская сторона хочет в нем что-то поменять? Это какая-то очень извращенная логика и очень странная. Украина продолжает вести себя как недоговороспособный партнер, как ненадежный партнер на переговорах.
С одной стороны, она согласовывает определенные нормы и тексты, а с другой — говорит: нет, ну, конечно, мы хотим их поменять.
Это очень непоследовательно и должно быть даже пугающе для всего остального мирового сообщества.
- Что в настоящий момент происходит на линии соприкосновения?
— У нас сейчас идет процесс реконструкции всех четырех контрольно-пропускных пунктов въезда и выезда. Мы их модернизируем. Некоторые перестраиваем для того, чтобы улучшить условия для наших граждан, которые пересекают линию соприкосновения.
Насчет режима прекращения огня и его соблюдения, то с украинской стороны нарушения продолжаются. Да, их не так много, как было до введения перемирия в силу. Но они есть, и мы апеллируем к ОБСЕ этими фактами. Представляем их в Минске.
ОБСЕ соглашается, да, есть всплески нарушения режима прекращения огня.
Но мы ожидаем более активного содействия со стороны ОБСЕ для влияния на украинскую сторону по выполнению дополнительных мер, которые мы с таким трудом согласовали.
Мы уверены, что особенно эффективно повлияла бы на результат выполнения перемирия мера по применению дисциплинарных санкций к нарушителям режима прекращения огня — воинским подразделениям и их командирам. Это бы отразилось положительно на соблюдении режима прекращения огня.