- Вопрос к вам, как создателю Министерства госбезопасности ДНР. Многие задаются вопросом: все ведь знали, что украинские спецслужбы ведут охоту на Александра Захарченко, почему же тогда не смогли его уберечь от смерти? Что вы ответите этим людям?
— Во-первых, я, как должностное лицо, как министр, могу отвечать только за тот период, когда я руководил своим министерством. Подчеркиваю, что ни одного теракта в отношении военных командиров или должностных лиц ДНР в период с начала июля 2014 по март 2015 года, когда я руководил министерством, не было.
И вообще терактов в традиционном понимании этого слова не было. Были убийства, были обстрелы, но не теракты. Я это к чему говорю? Я это говорю не для того, чтобы подчеркнуть, какой я был молодец, или создаваемое мной министерство. Я говорю об определенной стратегии, которая на тот момент времени была выбрана в отношении обеспечения внутренней безопасности.
В тот период времени МГБ ДНР под моим руководством было больше координирующим органом между различными воинскими соединениями республики. В чем тогда состояла стратегия обеспечения безопасности? Регион делился на сегменты. Условно, за Горловку отвечал Игорь Безлер, и только он нес всю полноту ответственности за нее. Устанавливался довольно жесткий военный порядок. Действительно жесткий. Устанавливался комендантский час, каждое подразделение отвечало за свою зону.
МГБ ДНР координировал эту работу. Был создан штаб совместно с МВД и прокуратурой. И мы осуществляли оперативный поиск всех тех, кого можно было отнести к террористическим группам. Это давало большой положительный эффект. Но в то же время все это негативно отражалось на повседневной жизни людей, потому что война всегда негативно отражается на жизни мирных людей.
Уже после того, как я уехал из республики, было принято решение, что нужно бороться с махновщиной. Возникли серьезные перегибы, потому что уровень безопасности был резко понижен. Ушли от зонирования, разблокировали значительное количество внутренних блокпостов. Но повседневная жизнь обычного населения стала проще и легче. Однако вместе с этим уровень безопасности, именно режимной безопасности, резко был понижен.
С этого момента МГБ ДНР превратилось из координирующего органа, который осуществляет оперативный поиск на основании разведывательной, контрразведывательной информации, в структуру, которая в хаотическом порядке ведет некую оперативную работу.
Такая оперативная работа в военное время не очень эффективна. И произошедшие дальнейшие операции это подтвердили. Поэтому я считаю, что проблема тут именно системная. И вот это расхолаживание, которое было достаточно очевидным, привело к многочисленным убийствам, многочисленным терактам, и к тому, что с одной стороны, хотели упростить жизнь населению, а с другой, население оказалось в опасности из-за этих терактов.
Тут палка о двух концах. Имею в виду задачу уходить от перегибов, связанных с излишне жестким режимом. Но с другой стороны, нельзя от него полностью отказываться в условиях военного положения.
Почему? Потому что в Донбассе враг говорит с тобой на одном языке — русском. Зачастую представители врага — это бывшие жители, а иногда и жители твоей территории, которые живут рядом с тобой.
Идет обмен пленными, и в рамках этого обмена большое количество военнослужащих проходило через вербовку у противника. Завербованных осуждать сложно. Но надо помнить, что враг будет использовать все методы проникновения на неподконтрольную ему территорию.
- Как вы познакомились с Захарченко? Какое впечатление он на вас произвел в первые дни знакомства?
— Познакомился я с ним 6 июля 2014 года. Познакомился в кабинете у тогдашнего премьер-министра ДНР Александра Бородая. Вместе с моим товарищем Олегом Березой мы прибыли в республику и начали подготовку к комплектованию МГБ и МВД.
Созданы наши министерства были 17 июля, а вот все эти две недели с момента нашего приезда мы были в качестве советников по безопасности премьер-министра. Мы еще не были министрами. Мы проводили работу по подготовке нормативной базы и кадровому подбору будущих сотрудников министерства. Соответственно «Оплот», которым командовал тогда Александр Захарченко, выполнял, когда были созданы наши министерства, в том числе и функции комендантского подразделения.
Было принято решение, что за основу Внутренних войск МВД будет взят «Оплот». Так как последним руководил Захарченко, то он стал заместителем главы МВД. На очередном заседании Кабинета министров ему было присвоено звание майора, и он стал военнослужащим МВД.
При этом он принял самое активное участие в военных действиях, которые пошли тогда по нарастающей. Чаще всего его тогда можно было найти в боевых подразделениях «Оплота».
- Каким он был человеком?
— Очень активным и харизматичным. Со своими подчиненными общался не как командир, а как старший товарищ. Это было такое донецкое военное братство, в котором он был старшим среди равных. Он никогда не выступал в качестве авторитарного руководителя. Всегда давал своим бойцам возможность высказаться, советовался с ними, учитывал чужое мнение. И только после этого принимал решение.
- О чем был ваш первый разговор? Как вы с ним поладили? Перешли сразу на ты? Выпили водки?
— Нет, спиртное мы на тот момент практически не пили, потому что в тех суровых и непростых военных условиях по ряду подразделений действовал сухой закон.
Я слышал рассуждения о Захарченко: каким он был злостным алкоголиком. Я слышал, что писатель Захар Прилепин описывает в своей последней книге, сколько он с ним выпил водки. Пусть все эти алкогольные вояжи останутся на совести Прилепина.
Могу сказать следующее: в 14-м году, особенно в летние месяцы, был период жарких боев, и злоупотребление алкоголем, особенно, когда тебе нужно идти на передовую, приводило к определенным последствиям.
Бойцов, которые злоупотребляли алкоголем, обычно отправляли на гауптвахту, вернее, гауптвахты как таковой не было — их сажали на подвалы или отправляли рыть окопы на передовой.
Так вот, мы в день знакомства с Захарченко поужинали. Тогда Донецк постоянно обстреливали, и наше общение происходило в условиях артиллерийских выстрелов.
Я его называл на ты. Он ко мне, с учетом того, что я был старший военный начальник, обращался на вы. В дальнейшем после того, как он был назначен премьер-министром ДНР, мы перешли на ты.
Отношения в начале строились по формальному принципу. Мы обсуждали расстановку его подразделений, степень укомплектованности, каким образом он обеспечивает перекрытие и контроль. Меня интересовало, прежде всего, это. Это была антитеррористическая тема: как «Оплот» обеспечивает контроль в отношении диверсионных групп противника.
Если глава МВД Олег Береза с ним общался на тему контроля личного состава и боевого применения, то меня, главу МГБ, интересовало участие подразделения Захарченко в антитеррористической деятельности.
С приходом в Донецк большой Славянской бригады и с учетом того, что целый ряд подразделений не очень хорошо контролировались с точки зрения воинской дисциплины (были факты мародерства, были факты «отжима» автотранспорта, похищения бизнесменов с требованием выкупа). Я создал штаб. В него входил и Захарченко. И приходилось в онлайн режиме круглосуточно выезжать на какие-то разборки по поводу того, кто у кого что отжал.
И Захарченко активно и достаточно бескомпромиссно принимал в этом участие. Надо сказать, что среди таких бойцов, занимавшихся «отжимами», зачастую значились и бойцы «Оплота». И ни разу не было случая, когда бы Захарченко попытался скрыть эти постыдные факты.
Был такой командир батальона — Гулит, который похитил нескольких бизнесменов, и мы с Захарченко сидели, так как у Гулита был полноценный батальон, и продумывали способы разоружения этого батальона (напоминаю, это был батальон «Оплота»). Захарченко активно участвовал в наведении порядка.
- Ему нормально или с трудом давались занятия именно правоохранительной, а не военной деятельностью?
— Он же, на самом деле, был простым парнем. Его навыки, связанные с правоохранительной деятельностью, были тогда достаточно наивны. Подчас это был киношный уровень. Поэтому приходилось ему объяснять азы, проводить с ним полевую учебу. Но он очень быстро схватывал практические вещи. Это его отличало от других, такая способность была его яркой чертой.
На момент 2014 года он плавал в тех или иных вещах, связанных с правительством и правоохранительной деятельностью. Я помню, как уже в дальнейшем, после назначения его премьер-министром он принес мне достаточно наивный рисунок структуры правительства — как он его видит. Там были, мягко говоря, фантастические схемы. Пришлось ему на протяжении двух дней читать лекцию на тему административного устройства в целом, административной трехуровневой системы Российской Федерации. Формирования звена министерство-служба-агентство.
И после того, как я ему объяснил азы, после того, как он почитал книжки, посмотрел, как мы провели совещание на эту тему, он буквально слету уловил суть подхода к административному управлению и потом на практике довольно успешно все это применил. Конечно, было много ошибок. У любого бы они были, даже у более подготовленного руководителя. Но у Захарченко была особенная черта — стремление к постоянному самообразованию.
- Я знаю, что вы вместе с Захарченко были под обстрелами. Например, в Дебальцево, когда сгорела ваша машина с документами.
— Это не единственный случай, просто я его описал в своей книге «Контур безопасности. Генерация ДНР». Так что он на слуху. Были различные ситуации, когда мы попадали с Захарченко под обстрелы. В Горловке или Марьянке.
Тот же Абхаз (позывной командира «Пятнашки» — прим.) помнит, как нас обстреливали на его позициях. Конечно же, вопрос личной храбрости Захарченко ни у кого не вызывает вопросов. В моменты, связанные с попаданием под обстрелы, с попаданием в боевые ситуации, он демонстрировал исключительную храбрость, даже некоторое пренебрежение своей безопасностью, на что я ему неоднократно указывал.
Он буквально стекленел во время обстрела, отказываясь просто наклонить голову. Он просто на такие вещи не обращал внимания. Зачастую приходилось просто кричать: «Саша, ложись!», чтобы он хоть как-то отреагировал на обстрел.
- Вы упомянули в своих ответах Славянскую бригаду Стрелкова. Помню, Стрелков сотоварищи утверждал, что если бы он не пришел из Славянска в Донецк, то город бы сдали. Мол, Захарченко и Ходаковский готовили город к сдаче врагу. Так что, готовил Захарченко Донецк к сдаче?
— Я рекомендую на эту тему поднять первое интервью Стрелкова. Он давал его в сентябре 14-го года. Давал Проханову. Оно было опубликовано в газете «Завтра». Стрелков тогда еще не заигрался в политика. Правда, он уже тогда, конечно, дегенерировал как личность, но еще не научился так нагло врать, как сейчас он это делает.
Так вот, он в этом интервью тоже привирает, как и всегда, но он хотя бы честно говорит, что, когда он вышел из Славянска, то отправился в Горловку и в Енакиево. Он изначально даже не шел в Донецк, собираясь дислоцироваться в Макеевке, Горловке и Енакиево. Он в Донецк даже не стремился.
Ему было сложно остановить мифическую «сдачу Донецка», так как он шел в другом направлении. И только из-за того, что Безлер его вышвырнул из Горловки, ему пришлось идти в Донецк.
Поэтому рассказывать про сдачу Донецка Захарченко и Ходаковским смешно. К тому же Стрелков ушел из ДНР 13-14 августа. В Донецке остались Захарченко с Ходаковским. Почему ж они тогда не сдали Донецк, если их от этого позорного события сдерживал только «усатый таракан»?
Напомню, что «усатый таракан» в этом же интервью Проханову честно признался, что у него был в Славянске психологический срыв, и он действительно поставил задачу передислокации подразделения из Славянска в Снежное (это граница с Российской Федерацией).
- Вы покинули ДНР в марте 2015 года. Я знаю, что Захарченко к вам привязался и не хотел отпускать. Даже запретил вроде как в шутку выпускать вас с территории республики.
— С Захарченко у меня после отъезда из Донецка сохранились не товарищеские, а именно дружеские отношения. Александр Захарченко был мне близким другом, и эти дружеские отношения сохранялись вплоть до его смерти. Несмотря на то, что я находился в Москве практически все это время, я выступал в качестве его внештатного советника.
Когда в 2015 году уезжал из ДНР, коллегией МГБ было принято решение об учреждении должности почетного министра МГБ ДНР.
И несмотря на то, что все пишут, что я экс-министр, у меня в моем домашнем кабинете висит документ, который я храню как реликвию, где за подписью тогдашнего ВРИО МГБ ДНР Сепашвили фиксируется моя должность в качестве почетного министра МГБ ДНР, кем я и являюсь на сегодняшний день.
И в дальнейшем я выступал в роли эпизодического советника Александра во время его редких визитов в Москву и моих нескольких поездок в Донецк. Звание героя ДНР мне был присвоено примерно через полгода после того, как я покинул республику.
Конечно же, я не могу сказать, что я, так же, как и титаны духа, был человеком, без которого Александр Захарченко не мог и шага ступить. Но если побеседовать с его секретарями или охранниками, они подтвердят, что каждый день мы встречались с Александром и обсуждали текущее положение дел и совместно принимали решение. Конечно, руководителем республики был он, но я ему благодарен, что в ходе его руководства он обращался ко мне за советами.
Решение о том, что я покидаю республику мне далось не просто. И он его не просто принял. Действительно, когда я уже уезжал, на дороге был выставлен пост МВД с целью символически воспрепятствовать моему отъезду. Я это воспринимаю как красивый жест, связанный с тем, как он попрощался со мой, когда я уезжал.
- Бывали ли вы в последнее время, после смерти Александра Владимировича в ДНР. Как вы вообще оцениваете тамошнюю ситуацию. Как оцениваете Дениса Пушилина на посту главы ДНР? Хороший ли он приемник Захарченко?
— Конечно бывал. На похоронах был Захарченко и был, когда открывали надгробную плиту командиру «Пятнашки» Олегу Мамиеву (Мамаю). Вчера буквально общался с вдовой Александра по поводу открытия мемориального комплекса, связанного с годовщиной трагедии. Конечно же, поддерживаю контакт с республикой.
Считаю, что Денис Пушилин справляется со своей функцией. Отступлений и наступлений в ДНР больше нет, республики перешла к мирному, гражданскому строительству. Поэтому сейчас функционал главы ДНР по сравнению с временами Захарченко был модернизирован. И Пушилин с этим функционалом в целом справляется.
- В Москве опять начали говорить, что республики Донбасса хотят слить.
— Разговоры о том, что кого-то куда-то хотят слить, идут давно. Уже пять лет сливают, и пока никто никого не слил. На фоне выдачи российского гражданства, на фоне интеграционных процессов с Россией эти слухи выглядят достаточно нелепо.
Я могу сказать только одно: в России, конечно же, пристально глядят за настроениями в республиках. И пока население республик будет настроено на интеграцию с Россией, пока оно будет настроено на независимость, Россия никогда не пойдет вопреки этим настроениям.