Однопартийное коммунистическое большинство, так называемая «Группа 239» (официальное название «За суверенную советскую Украину, лидер — Александр Мороз) присутствовало в Верховной Раде первого созыва. Избиралась она ещё как Верховный Совет УССР, но более двух лет, с распада СССР в декабре 1991 года до внеочередных выборов в апреле 1994 года, проработала в качестве первого созыва Верховной Рады независимой Украины.
Я об этом вспомнил не случайно. Несмотря на харизматичную (на тот момент) фигуру Мороза во главе, сразу же после провозглашения независимости Украины «Группа 239» начала плавно расползаться на более мелкие депутатские группки и фракции. Как только исчезла скреплявшая их воедино воля КПСС, депутаты начали искать политическое счастье в разделении, хоть любому непредвзятому наблюдателю с первого взгляда понятно, что, сохранив единство, они могли более эффективно вести борьбу за власть и связанные с ней блага.
«Слуга народа» получит в Раде 254 мандата. Это, конечно, больше, чем 239, но разрыв в данном случае не принципиален, так как 239 мандатов также обеспечивают устойчивое большинство, способное провести любой законопроект и гарантировать стабильную поддержку правительства.
Реально «зеленское» большинство отличается от коммунистического исключительно глубокой эклектичностью. Они не объединены идейно, их политические взгляды в большинстве случаев не сформированы, а там, где сформированы, не едины. Кроме того, большинство новых депутатов не имеют опыта работы ни в структурах исполнительной власти, ни в представительских органах.
Грубо говоря, им нужны поводыри. Это и не скрывается — впервые в истории украинского парламентаризма новоизбранные депутаты были вывезены в «детский лагерь», где их пытались элементарно познакомить и научить азам совместной работы в парламенте. Как вышло, скоро увидим, но практика и опыт подсказывают, что за две-три недели самого интенсивного тренинга, проводимого самыми лучшими тренерами, невозможно из политического ничто сформировать что-то. Более того, по мере обретения политического опыта пластилин, которым сегодня является большинство депутатов от «Слуги народа», должен становиться всё менее податливым с точки зрения внешнего воздействия. Вместо послушного принятия той формы, которую ему пытаются придать лидеры, каждый депутат постепенно будет стремиться к обретению собственной формы.
То есть если на первом этапе главными проблемами в управлении фракцией будут её непрофессионализм и идейная эклектичность, то на втором на первый план выйдут личные амбиции людей, которые приобрели достаточно опыта, чтобы принимать самостоятельные решения, при этом не способны просчитывать их (решений) отдалённые последствия.
Депутаты осознают свои политические возможности, но будут ещё далеки от понимания того, что практическая реализация любых их решений зависит от конструктивного взаимодействия с исполнительной властью (и/или региональными и местными властями). С ростом амбиций будут также множиться личные и групповые конфликты, которые вполне могут разорвать единую фракцию.
Но главная опасность грозит единству «слуг народа» со стороны нанявшего их олигархата. Они могут искренне считать, что избрались исключительно потому, что умные, красивые и самодостаточные, но на деле их провёл в Раду бренд «Слуги народа», созданный Коломойским. В его раскрутке на текущих выборах принимал участие Пинчук, в меньшей мере Ахметов. Значит, каждый из них будет претендовать на свой «пакет акций» во фракции. Поддержку в южных областях обеспечили местные контрабандисты, следовательно, и их интересы должны быть отражены во фракции.
То, что в её составе 90% никому неизвестных лиц, не значит, что все эти лица вовсе ни на кого не ориентированы. Уже сегодня украинские наблюдатели уверенно говорят о наличии во фракции «группы 95-го квартала» (личные друзья Зеленского), «группы Коломойского», «группы Ахметова», «группы Пинчука», «группы контрабандистов». Я бы добавил к этому мелкие группировки «недоолигархов» (рыб-прилипал, имеющих относительно крупный бизнес, но работающих под политическим и финансовым прикрытием «старших товарищей», как не прошедший в парламент от «Оппозиционного блока» Борис Колесников при Ринате Ахметове или избравшийся в качестве самовыдвиженца Игорь Палица при Игоре Коломойском).
Нет оснований считать, что эти группы и группки внутри фракции (и рядом с фракцией) будут более устойчивыми и дружными, чем в парламентах предыдущих созывов. Скорее наоборот, амбициозность и неопытность новых депутатов будут стимулировать скандалы, переходы из группы в группу, а со временем и выход из фракции. В каждом созыве группа «независимых» кандидатов от начала к концу работы росла, зачастую распадаясь на несколько группировок. При этом формально переходя из группы в группу, на деле депутаты могут оставаться под контролем одного и того же олигарха (что, впрочем, им знать необязательно).
Важную роль в катализации дробления фракции «Слуги народа» должно играть неизбежное падение рейтинга Зеленского (а с ним и его партии). Многие депутаты начнут перебегать, чтобы сохранить политические перспективы, иные будут совершенно искренне считать, что они-то сами хорошие и «за народ», а вот Зеленский всех (и их в том числе) обманул.
На сегодня Коломойский (а не Зеленский) де-факто контролирует фракцию и может обеспечить любое нужное голосование. Игорь Валерьевич достаточно опытный и умный человек, чтобы понимать, насколько быстро нынешнее большинство должно быть поражено процессами распада и междоусобными конфликтами. Но его это не должно особенно сильно волновать. Утрата контроля над парламентом со стороны любой партии не означает утраты контроля над ВР со стороны конкретного олигарха. Работая на перспективу, Коломойский должен был уже сейчас предусмотреть возможность не однопартийного, а коалиционного контроля над ВР, на случай, если «Слуга народа» критически уменьшится в численности и потеряет большинство. Более того, именно такой коалиционный контроль (притом что все партии коалиции ориентированы на него) удобен олигарху больше однопартийного. Однопартийный обеспечивает устойчивость президента и правительства, делая их более самостоятельными и независимыми от олигарха, в то время как коалиционный (при подконтрольности одному олигарху всех партий коалиции) позволяет ему (олигарху) менять правительства как перчатки и даже при необходимости отстранять от власти президента, ничего не теряя в политическом плане лично — меняются марионетки, но не меняется кукловод.
Единственная серьёзная проблема Коломойского — США, которым как раз более выгодна устойчивая власть, опирающаяся на стабильное большинство и которые не горят желанием иметь дело с теневым властителем. Вашингтон уже пытается перехватить контроль над политическими процессами на Украине. Но сделать это непросто. Абстрактный, не подкреплённый материально авторитет США перестал производить впечатление на украинских политиков, а платит и должности раздаёт Коломойский щедро. При этом для Вашингтона Украина давно не является приоритетным ТВД (театром военных действий) против России.
Соответственно и средства на это направление выделяются по остаточному принципу. С другой стороны, на Украине естественным образом формируется олигархическая коалиция правления одного олигарха. В этом отношении Коломойский отличается от Порошенко только тем, что не занимает официальных постов, поэтому менее уязвим для критики. Зато, если выбить у него из рук механизмы теневого контроля украинской политики, он оказывается практически беззащитен. США могут попытаться сыграть против Коломойского, сделав ставку на поддержку олигархической оппозиции.
В целом можно сказать, что, несмотря на формальное устойчивое большинство, нынешний парламент и сформированное им правительство будут страдать наименьшей устойчивостью за всю историю Украины.