Какие выводы следует сделать из новой политической ситуации на Украине, задает вопрос известный немецкий политолог. Результаты прошедших президентских и парламентских выборов можно с полным на то основанием назвать историческими.
До Владимира Зеленского украинцы еще никогда не избирали президента с таким результатом (73%) и столь слабыми связями с традиционным политическим классом.
Кроме того, впервые с провозглашения независимости на Украине появляется парламент со столь выраженным доминированием одной партии, «Слуга народа» Зеленского, которая получила 250 мест из 450.
Эти выборы стали настоящей волной, которая сметает старое политическое и чиновничье большинство с высших постов, из правительства, Верховной Рады и прокуратуры.
Такое сосредоточение власти в руках «Слуги народа» влечет за собой самые разные оценки на Украине и за границей в зависимости от точки зрения обозревателей. Многие отмечают авторитарные риски и угрозы для безопасности в связи с таким доминированием.
Как бы то ни было, в более позитивном ключе новый украинский политический пейзаж можно рассматривать с точки зрения британской демократической логики, в которой доминирует принцип «победитель получает все».
Такой подход к управлению частично отказывается от распределения власти и сопровождающих его предохранительных мер. Британская модель делает упор на четкой политической ответственности и проводит ясную черту между ролями большинства и оппозиции.
Украинские выборы повлекли за собой сосредоточение всей исполнительной и большей части законодательной власти в руках одной партии. Для «Слуги народа» недостижимы только поправки в Конституцию, которые требуют двух третей голосов в парламенте.
Поэтому изменение основного закона страны потребует поддержки определенного числа депутатов, которые были избраны без поддержки партии Зеленского.
Такая небывалая для Украины ситуация несет в себе огромные возможности и колоссальные риски. Подавляющее доминирование Зеленского в законодательной и исполнительной власти даст ему в ближайшие годы множество инструментов для быстрого претворения в жизнь его идей, какими бы они ни были.
В то же время она возлагает на его плечи ответственность за будущие успехи и неудачи Украины. Все это напоминает типичную ситуацию, которая складывалась (по крайней мере, до недавнего времени) в Великобритании после выборов в Палату общин, указывает автор.
Тем не менее, в отличие от британской парадигмы абсолютное большинство Зеленского в парламенте по большей части состоит из новичков, у которых нет ни малейшего опыта работы на официальных должностях.
Кроме того, новым парламентариям придется работать в нестабильной и сильно «монетизированной» политической среде. Они должны будут принимать и проводить решения в стране, где еще не в полной мере утвердилось правовое государство.
Они также столкнутся с множеством политических и личных вызовов (в том числе соблазнительными предложениями от украинских олигархов), к которым могут быть не готовы.
В такой обстановке главный вопрос на ближайшие годы будет вовсе не в том, станет ли Украина авторитарной или пророссийской (или и тем и другим сразу), как предрекают панически настроенные обозреватели.
Дело в том, возьмет ли верх «поведенческая преемственность элиты», которую немецкий политолог Ингмар Бредис называет главным вызовом в украинской внутренней политике.
Как и после выборов в этом году, последовавшие за народными протестами выборы в 2014 и 2004 годах уже приводили к большим переменам на верхних этажах государственной службы.
Несмотря на частые и существенные изменения в среде высокопоставленных политиков, поведение украинской элиты по сути практически не изменилось за последние 30 лет, диагностирует эксперт.
Как и прочие институты, украинский парламентотличался поведенческой преемственностью элиты, то есть стабильным поведением украинских депутатов.
Парламентарии с завидным постоянством демонстрировали склонность к неформальному общению, коррупции, кумовству, фаворитизму, клиентелизму (система иерархических взаимоотношений между патроном и клиентом, подразумевающая предоставление доступа к экономическим благам. — Прим. редакции) и т.д.
Разумеется, все эти проблемы существуют и в развитых демократических системах, но с 1991 года (или еще более раннего периода) их присутствие гораздо более ярко выражено на Украине и в большей части других постсоветских республик, чем в западных государствах.
Другими словами, весь вопрос в том, поможет ли триумфальная победа Зеленского справиться с этими привычками. Избавится ли это новое переустройство политического класса от поведенческой преемственности украинской элиты?
Или же частные интересы вновь проникнут в процесс принятия решений, как это уже было в прошлом, несмотря на масштабное обновление лиц в парламенте и министерствах, задает автор вопрос, завершая публикацию.
Материал подготовлен на основе перевода сайта inosmi.ru