Филипп Орлик родился 21 октября 1672 года в селе Косута, в пределах Великого Княжества Литовского, входившего в состав Речи Посполитой. Несмотря на то, что его отец был католиком, сам Филипп был крещен по православному обряду, что впоследствии не помешало ему получить образование в виленском иезуитском коллегиуме. С детства отличавшийся талантами, молодой шляхтич затем продолжил образование, и окончил Киево-Могилянскую академию, где, кроме прочего, увлекся языками и писательством.
Довольно скоро Орлик оказался на гетманской службе, попал в поле зрения самого Ивана Мазепы и к 1706 году занимал должность генерального писаря. С этого момента его дальнейшая биография была тесно связана с Мазепой и с политическим наследием последнего. В 1707 году будущий изменник посвятил Орлика в свои планы перекинуться к шведам, и писарь полностью одобрил затею. Во время гетманского мятежа роль Филиппа Орлика в мазепинском лагере выросла еще больше — он стал отвечать там за международные переговоры, сделавшись едва ли не вторым человеком после самого Мазепы. Естественно, после поражения шведов под Полтавой, он вместе с другими мятежными запорожцами и горсткой шведов во главе с Карлом бежал в турецкие Бендеры.
Спустя несколько месяцев после смерти Мазепы, 5 апреля 1710 года Филипп Орлик был провозглашен казацкой старшиной новым гетманом Войска Запорожского. В тот же день он подписал так называемые «Пакты и Конституцию законов и вольностей Войска Запорожского», где, помимо прочего, говорилось:
«Мазепа, вставши правдой и ревностью за целостность отчизны… отдался под несокрушимую защиту светлейшего короля его милости шведского Карла Двенадцатого…осиротевшее после смерти своего первого рейментаря [полковника] Запорожское войско, не прекращая стремиться к желанной для себя свободе и возлагая постоянную надежду на Божью помощь в протекции светлого короля его милости, шведского… и соглашаясь в этом с волей государя протектора нашего королевского величества шведского, выбрало себе нового гетмана… Филиппа Орлика, достойного той гетманской чести».
Таким образом, документально закреплялось, что выбор был сделан как минимум с одобрения Карла. Вряд ли шведский монарх возлагал хоть какие-то надежды на запорожцев, однако тем такая формальность была нужна, чтобы задокументировать свой выход из-под юрисдикции России. Далее в документе говорилось, что «Запорожское войско перешло под протекцию светлого королевского величества шведского и теперь ее [протекции] крепко придерживается ни для чего другого, только для исправления и поднятия упавших своих прав и вольностей войсковых».
Вполне вероятно, что мятежники в перспективе рассчитывали создать условно-независимое украинское государство под шведским протекторатом. Другое дело, что границы такой марионеточной державы вряд ли выходили бы за пределы Правобережья.
Карл XII, в свою очередь, надеялся отыграться за Полтаву, и вел переговоры с турецким султаном, предлагая тому осуществить совместный поход на Киев. 1 декабря 1710 года все там же в Бендерах король собрал совет, на котором присутствовали гетман, крымский хан Девлет II Гирей и представитель «оппозиционного» польского короля Станислава Лещинского. После утверждения плана нового похода на Украину, Орлик развернул активную деятельность, с одной стороны вербуя сторонников для будущего противостояния с царскими войсками, а с другой — всячески лоббируя проект при султанском дворе.
В конце января 1711 года войско в составе 4000 запорожцев кошевого Константина Гордиенко, около 2000 поляков-сторонников Лещинского и нескольких тысяч татар выступило походом на Правобережье. Активная пропагандистская деятельность Орлика не прошла даром — за полгода его армия существенно увеличилась, что вызвало беспокойство царя Петра. Сам же Орлик даже отправил послание гетману Левобережья Ивану Скоропадскому, предлагая тому объединить усилия против России, причем шведам и туркам он отводил уже скорее вспомогательные роли — они были лишь мощным средством для приобретения Украиной независимости. Таким образом, это было логичное развитие политических идей покойного Мазепы.
В частности, Орлик писал Скоропадскому: «Не верьте тем, которые говорят, будто Оттоманская Порта думает господствовать над Украиной. Нет, Блистательная Порта, Его Величество король шведский и хан крымский уже меж собой такое согласие сделали, чтобы Украина не попала ни под чью вассальную зависимость, но была бы навсегда самостоятельной». Тем не менее, Скоропадский был абсолютно лояльным Петру администратором, поэтому вместо согласия на поступившее предложение отправил на Правобережье отряд казаков для борьбы с Орликом.
Параллельно у правобережного гетмана начали осложняться отношения с поляками, поскольку каждая из сторон преследовала свои цели. На волне первых успехов Орлик пожелал двигаться в сторону Киева, в то время как сторонники Лещинского желали идти на запад — к Польше, поскольку главной своей задачей ставили возвращение Станиславу польской короны.
Другой проблемой стали крымские татары, которые больше грабили местное население, нежели участвовали в боевых действиях, причем хана не вразумили ни отсылки к прежним договоренностям, ни апелляция к союзническим обязательствам перед Карлом XII. В итоге Орлик был вынужден жаловаться непосредственно османскому султану, и лишь последний сумел приструнить крымцев, приказав тем возвращаться домой. Сторонники Орлика с Правобережья, насмотревшиеся на разбои, чинимые татарами, начали массово покидать армию, которая стала рассыпаться как карточными домик.
Потерпев неудачу, Филипп Орлик попытался найти новых союзников, которые помогли бы реанимировать его планы, и обратился к султану Ахмеду III, который только-только заключил с Россией Прутский мирный договор. В Стамбул прибыло казацкое посольство во главе с полковником Горленко, которое должно было заключить с турками договор о переходе Правобережной Украины с Орликом во главе под султанскую протекцию. При этом, было составлено три проекта будущего договора: согласно первому, запорожцы по-прежнему находились под шведским покровительством, согласно второму — просили покровительства султана, третий же был секретным и мог быть обнародовал только после получения посланцами инструкций от Орлика.
Желание усидеть сразу на двух стульях довольно быстро вызвало определенные дипломатические сложности — султан Ахмед требовал личного присутствия Орлика в Стамбуле на переговорах, а Карл, все еще злой на турок за Прут, запрещал ему туда ехать. При этом, король вполне резонно замечал, что османы вряд ли смогут заставить Петра дать Украине независимость, да и едва ли сами того захотят. Тем не менее, в ноябре 1711 года казацкая делегация прибыла в Константинополь, где начала переговоры об условиях, на которых правительство Орлика могло впоследствии владеть Украиной.
В итоге шведский король оказался прав — султан мог предложить Орлику лишь Правобережье, от которого, согласно Прутскому договору, отказался царь Петр. Гетман отчаянно требовал, чтобы царские войска покинули всю территорию Украины, а ему — вернули все реквизированное имущество. Таким же бурным протестом он отреагировал и на новый мирный договор России с Турцией, заключенный в 1712 году. Гетман оказался в сложной ситуации — номинально Правобережье было обещано ему, однако на эту территорию претендовала и Польша, турки же не только не собирались воевать с Россией за Левобережье и интересы Орлика, но вполне могли и не помочь в случае наступления поляков. В итоге, гетман вернулся к королю, который, должно быть, немало позлорадствовал над его положением.
Впрочем, и для самого Карла дни пребывания в пределах Османской империи были сочтены — очень скоро турки буквально силой выдворили шведского интригана за пределы своего государства, оставив короля одного разбираться с собственными проблемами. Окончательно же политические амбиции Орлика пошли прахом 22 апреля 1714 года, когда султан подписал с Речью Посполитой договор, в котором подтверждал претензии поляков на Правобережье. Бывшие мазепинцы же лишились даже того блеклого призрака независимой Украины, который до поры еще поддерживал их надежды. Уже в июне 1714 года Орлик вместе с окружением выехал в Швецию.
На родине своего покровителя беглый гетман прожил пять лет, и его жизнь там шведские историки называют «безотрадно тяжелым». Карл все еще грезил войной, ему было не до Орлика, который вполне неплохо жил на ежегодную пенсию в 13000 талеров, которую установил для него монарх. Тем не менее, он пытался воскресить идею проекта независимой Украины, с чем неоднократно пытался обратиться к королю, впрочем — без особого успеха.
В 1718 году Карл погиб, и деньги резко кончились, из-за чего бывшие мазепинцы начали потихоньку готовиться к новому переезду. 11 октября 1720 года Орлик с окружением покинул Стокгольм и отправился в Чехию, а оттуда — в Польшу, где в городе Вроцлав проживал его дальний родственник. Оказавшись в Польше, беглый гетман принялся за старое, а именно — начал склонять теперь уже поляков к объявлению войны России. Для поляков данный проект оказался малоинтересен, и вскоре Орлик вновь отправился в дорогу.
На долгие 12 лет его пристанищем стал греческий город Салоники, где беглец проживал с 1722 по 1734 год. Тогда же, в 1734 году, он узнал о возвращении запорожцев под протекторат Санкт-Петербурга, чем был крайне рассержен, и обвинил бывших соратников в предательстве. Казаки, однако, отвечали, что лучше соседи-христиане, чем крымский хан и турецкий султан, и не ему, Орлику, живущему на территории Османской империи, их упрекать.
Находясь в «политической эмиграции», беглый гетман продолжал следить за тем, что происходит на Украине. Так, например, узнав 5 марта 1724 года от греческого купца о смерти Ивана Скоропадского, он записал в дневнике: «Титул гетмана Украины будет ликвидирован». Когда же в 1727 году он узнал о том, что гетманом Левобережья был избран Даниил Апостол, то оставил едкую ремарку в дневнике, назвав того «бестолковым волохом». Он по-прежнему считал себя единственным законным гетманом Украины и предпринимал попытки наладить контакты с потенциальными союзниками, среди которых оказалась и Франция, куда убежал другой изгнанник и товарищ Орлика по несчастью — бывший польский король Станислав Лещинский.
Однако несмотря на неугасающий интерес к политическому будущему Украины, сам Орлик, по не зависящим от него причинам, ко второй половине 30-х годов стал политическим трупом. Мирный договор между Россией и Турцией, заключенный в 1739 году, лишь подтвердил этот его статус. О каком-либо проекте независимой Украины не могло быть и речи, да и воевать за нее уже никто не хотел. Султан, который более не нуждался в беглом гетмане, приказал ему перебраться в Яссы, что фактически являлось изгнанием. Там, в Яссах, Филипп Орлик, первый в украинской истории политический эмигрант, проживал до самой своей смерти в 1742 году.