Из украинской части села в поселение вошли боевики, совершавшие убийства и грабежи. Большинство поляков были убиты топорами и штыками, пытавшихся убежать расстреливали. После того как акция была закончена, большинство домов было сожжено.
Лановцы и Вишневец
Всего, по данным различных польских историков (Гжегож Раковски, Генрик Команьски, Щепан Секерка), в тот день в Лановцах было убито 72 поляка. Институт национальной памяти Польши официально признаёт «минимум 55 жертв». На следующий день после преступления немецкая полиция вошла в село и сфотографировала тела жертв, затем они были похоронены в братской могиле на местном кладбище. Отдельные выжившие поляки переехали в Борщёв.
Село Лановцы можно считать своеобразным олицетворением безысходного положения польского населения Волыни и Галичины в 1943-45 годах. 2 февраля 1944-го более 150 поляков из этого населённого пункта вместе с покинувшим его немецким гарнизоном отправились на север Тернопольщины, в городок Вишневец Кременецкого повета. Во главе колонны, двигавшейся из Лановец, находилось несколько десятков немцев и польских полицейских из вспомогательной полиции, остальные поляки следовали в задней части конвоя. Между деревнями Великие Кусковцы и Снегуровка колонна была атакована и разделена боевиками УПА*.
Передняя часть колонны — немцы и около 20 поляков — бросились бежать, немецкий офицер, командующий конвоем, не позволил полицейским остаться и противостоять нападавшим. Отрезанные поляки, среди которых было несколько ослушавшихся приказа полицейских со своими семьями, были окружены и, после небольшого сопротивления, убиты с помощью камней и дубин. Всего погибло 129 человек.
Через несколько дней настал черёд и Вишневца, в котором под охраной немецко-венгерского гарнизона находилось несколько сотен поляков со всей округи. Однако, как только регулярные войска в ожидании прихода Красной армии покинули этот городок, его окружили боевики УПА*. 21 февраля 1944 года они ворвались в местный монастырь кармелитов, где скрывались поляки, и убили около 300 гражданских, в основном женщин и детей. В тот же день в соседнем Старом Вишневце было убито 138 поляков. Казалось, что время вернулось на 300 лет назад: ведь во время восстания Богдана Хмельницкого местные православные и казаки вырезали поляков и монахов кармелитского монастыря в Вишневце…
Волынь 1943—1944
Ко времени этих событий на Тернопольщине геноцид польского населения различными формированиями украинских националистов продолжался уже более года. Формальным его началом в Польше считают уничтожение 9 февраля 1943 года польского села Паросля Первая на Волыни (ныне Сарненский район Ровенской области Украины), где были убиты 173 поляка. Вопреки попыткам нынешних героизаторов УПА* представить события на Волыни как некий «польско-украинский конфликт», речь шла о заранее спланированном массовом преступлении.
Решение о геноциде поляков приняли трое людей из руководства ОУН*(б): Дмитрий Клячковский («Клим Савур»), «проводник» организации на Волыни, Василий Ивахив, военный референт ОУН*(б), и Иван Литвинчук, командующий силами УПА* в северо-восточной части Волыни. Последний, согласно показаниям свидетелей, был инициатором и самым активным организатором убийств поляков.
В марте-апреле 1943-го к УПА* присоединились около 5 тысяч украинских дезертиров из подразделений немецкой вспомогательной полиции, базировавшихся на Волыни. Волна нападений на польские сёла, начавшаяся на востоке Волыни, систематически двигалась на запад. Истребление польского населения до июня 1943 года охватило почти всю территорию Волыни (кроме Любомльского повета).
В июне 1943 года Клим Савур, т.е. Клячковский, издал секретную директиву территориального штаба УПА* на Волыни в отношении проведения крупной акции по ликвидации польского мужского населения в возрасте от 16 до 60 лет.
Польское подполье пыталось договориться с УПА*, чтобы остановить волну убийств. Первые переговоры с местным командиром СБ ОУН* Шабатурой были проведены 7 июля 1943 года. На следующую встречу, назначенную на 10 июля 1943 года, прибыла делегация во главе с полномочным представителем окружного командования Армии Крайовой Зыгмунтом Румелем («Кшиштоф Поремба») и представителем Волынского района АК Кшиштофом Маркевичем («Чёрт»). Поскольку Маркевич знал Шабатуру со школьных времен, в знак доброй воли поляки отказались от вооруженного сопровождения. Однако после прибытия на место встречи (деревня Кустыче) польские переговорщики были захвачены и убиты.
В 3 часа утра в воскресенье, 11 июля 1943 года, подразделения УПА* провели скоординированную атаку на 99 польских поселений на Волыни под лозунгом «Смерть ляхам!». Этот день в Польше называют «кровавым воскресеньем», в июле 2016 года Сейм Республики Польша года признал 11 июля Днём памяти жертв геноцида, совершенного в отношении граждан Второй Речи Посполитой украинскими националистами (боевиками ОУН*, УПА*, дивизии «СС Галичина» и других украинских формирований во время Второй мировой войны). В документе, принятом польскими депутатами, утверждается, что во время геноцида в 1943-1945 годах были убиты более ста тысяч поляков, в основном крестьян.
Стоит отметить, что боевики УПА* использовали единую тактику: населённые поляками сёла окружали, чтобы их жители не могли убежать, после чего происходили массовые убийства и разрушения. Польское население умирало от пуль, топоров, вил, кос, пил, ножей, молотков и других орудий убийства. Польские деревни после истребления населения сжигали, чтобы предотвратить возвращение в них отдельных выживших.
Это была хорошо подготовленная и спланированная акция: за четыре дня до её начала в украинских сёлах были проведены собрания, на которых местное население убеждали в необходимости убить всех поляков. Как отмечает ведущий польский исследователь Волынской резни Гжегож Мотыка (кстати, оппонент официозного Института национальной памяти Польши), жестокость убийств и вовлечение в них местного украинского населения были преднамеренными — чтобы не оставить жертвам пути к отступлению.
Почти беспрерывная резня поляков продолжалась до 16 июля 1943 года. Всего за июль 1943 года по меньшей мере 530 польских сёл и поселений были атакованы, было убито 17 тысяч поляков, что стало кульминацией этнических чисток на Волыни. В целом большинство убийств поляков было совершено именно летом 1943 года, при этом чаще всего по воскресеньям. Боевики УПА* использовали тот факт, что польское население в этот день собиралось в костёлах, поэтому их окружали, а верующих перед смертью часто жестоко пытали (например, резали людей пополам деревянной пилой, выбивали глаза, сжигали заживо).
После периода относительного затишья в осенью 1943-го, в конце года, особенно во время Рождества, по всей Волыни прошла новая волна вооруженных антипольских акций украинских националистов. Группы УПА*, поддерживаемые местным украинским населением, напали на польские населённые пункты и базы самообороны в Ровенском, Луцком, Ковельском и Владимирском поветах (так называемые «кровавые праздники»).
Последняя волна убийств поляков на Волыни произошла в начале 1944 года. Воспользовавшись выводом немецких гарнизонов в ожидании приближающейся Красной армии, боевики УПА* атаковали беззащитное польское население. К примеру, в день описанной выше трагедии в Лановцах, 13 февраля 1944 года, около 140 поляков были убиты под Владимиром-Волынским.
Галичина 1944—1945
Начиная с февраля 1944-го, в связи с практически полным уничтожением польского населения Волыни, УПА* концентрирует свою деятельность в Галичине, где в 1943-м от рук украинских националистов уже погибло, по разным данным, от одной до трёх тысяч поляков. Как и в случае Волыни, волна убийств двигалась с востока на запад. По словам Гжегожа Мотыки, кульминация бойни произошла в Страстную неделю. В пасхальную ночь с 9 на 10 апреля 1944-го начались убийства поляков на фронте от Ганачова на севере Львовщины до сёл на юге Станиславского воеводства (ныне Ивано-Франковская область).
В июле 1944 года на съезде Украинского Главного освободительного совета командующий УПА* Роман Шухевич («генерал Чупринка») признал, что на Волыни произошла «ликвидация польского населения, которая закончилась летом 1943-го», а в Галичине «командование УПА* приказало депортировать поляков, если они сами не уедут. Атаки продолжаются». Шухевич добавил: «Мы создаем удобные позиции, которых невозможно достичь за зелеными столами переговоров. Мы не будем лгать друг другу. Украинские массы в наших руках».
Истребление польского населения украинскими националистами продолжалось даже после прихода Красной армии. Одно из последних нападений, сопровождавшееся большим числом жертв, совершил чертковский курень УПА* под командованием «Быстрого», который в ночь с 12 на 13 февраля 1945 года убил более 100 поляков в селе Пузьники.
Польские историки признают: от окончательного уничтожения поляков на территории нынешней Западной Украины спас «обмен населением» между УССР и ПНР. В ходе реализации «Соглашения между Правительством Украинской Советской Социалистической Республики и Польским Комитетом Национального освобождения об эвакуации украинского населения с территории Польши и польских граждан с территории УССР» от 9 сентября 1944 года из Украины в Польшу было переселено более 800 тысяч поляков. На территории Украины, по разным данным, осталось от 150 до 250 тысяч граждан польской национальности, большинство из которых вынуждены были покинуть свои родные места. При этом нападения боевиков УПА* на польские и нелояльные русинские (лемковские) сёла продолжались на территории нынешней Польши до проведения «Операции Висла».
Особенности национальной памяти
Ныне геноцид поляков (который, как описано выше, проходил не только на Волыни, но и на территории Галичины) является главным конфликтным моментом в польско-украинских отношениях.
Де-факто польские власти готовы смириться даже с героизацией лидеров ОУН* и УПА* на Украине и признать могилы боевиков этих организаций в Польше военными захоронениями, но никогда не согласятся не восстановление снесенных памятников бойцам УПА* на территории Польши без проведения исследований относительно того, кто именно и когда был похоронен на местах их возведения, и были ли там могилы вообще.
Собственно, в этом принципиальное отличие подходов Польши и Украины к увековечиванию памяти своих жертв на территориях соседнего государства. Для украинцев главное — «обозначить присутствие» путем установки памятника, поляки же пытаются выяснить обстоятельства смерти и места захоронения конкретных людей и увековечить их память — что не позволяет сделать введённый Институтом национальной памяти Украины «мораторий» на эксгумацию могил поляков на Волыни и в Галичине.
Однако иногда польские борцы за историческую память оказываются ничуть не лучше своих украинских коллег. Например, 9 февраля 2019 года, в годовщину начала Волынской резни, на центральном кладбище польского города Щецин был открыт памятник жертвам украинских националистов 1939-1947 годов, сооружение которого оплачено из бюджета Института национальной памяти Польши.
Но анонс открытия монумента на странице в Facebook «Бюро чествования борьбы и мученичества» ИНП был проиллюстрирован фотографией сожженного в марте 1944-го подразделением Армии Крайовой украинского села Сагрынь на Холмщине (ныне территория Польши). И то, что в Сагрыни АК провела классическую «акцию возмездия» (к тому времени резня поляков продолжалась более года), а среди «невинных жертв» — 20 сотрудников «украинской вспомогательной полиции», сотрудничавших с нацистами, подобного прокола организаторов открытия памятника совершенно не оправдывает.
* Деятельность организаций с таким названием запрещена на территории РФ