Точнее, будем честны, иногда это именно так. Но это я увлекаюсь. Все мы люди, и я тоже не железный.
Однако на самом деле эта ситуация не укладывается в простые рамки «тупые политические украинцы, с одной стороны, и классные мы — с другой», типа там, запад есть запад, восток есть восток, и им не сойтись никогда. Не совсем.
Следует понимать: те, кого мы сегодня называем политическими украинцами, стали жертвой колоссальной по своему масштабу психологической операции, не имеющей аналогов, по крайней мере, в нашей новейшей истории. Миллионам людей натурально взорвали мозг так, что Стругацкие с их башнями-излучателями кажутся уже не фантастами, а сугубыми соцреалистами.
Россиянам будет трудно понять, о чем я говорю. Их СМИ — тоже далеко не цветочки и тоже любят сирануть в мозг. Но там все-таки накачка немного другая. Что бы там ни говорилось, все равно рефреном всегда идет мысль, что, мол, если что, мы этих тупых….. эмммм, ну вы поняли, за пару часов раскатаем в тонкий блин, просто не хотим. Т.е. да, предлагается презирать, ненавидеть, сострадать потерпевшим, но не бояться. А ведь страх — мощнейшая манипулятивная эмоция. Круче просто вот вообще ничего нет.
В Украине сделали ставку именно на страх. И у них получилось. Еще как.
В 2014 году МИЛЛИОНЫ людей реально верили, что по ту сторону украино-российской границы ждут приказа сотни тысяч злобных орков-россиян — чеченов, бурятов, мордвы и прочих скифов-азиатов с раскосыми и жадными очами. При этом у этих чечено-бурятов — «Арматы», «Солнцепеки», АК-100, ПАК ФА, «Искандеры» и прочие вундервафли. И что целью этих варварских орд, стоящих на низком старте, является мытье сапог даже не в Днепре, а в личной раковине украинского обывателя.
Люди реально верили, что русские будут их порабощать, казнить, насиловать, отбирать их имущество. Это не фигура речи. Они действительно БУКВАЛЬНО боялись именно этого.
В марте 2014-го один киевский предприниматель попросил меня помочь с оформлением российского паспорта, ибо, видите ли, у всех граждан Украины в Крыму отобрали недвижимость и будут переселять на Урал, и он, дескать, хочет быть готов на случай, когда русские придут в Киев.
Другая моя знакомая позже, в апреле, полушепотом говорила, что она «у них в списке» и что ее обязательно арестуют и расстреляют, ведь она была на Майдане.
Да, мозг вынесли не всем. Но я бы не спешил на этом основании записывать тех, кто устоял, в сверхлюди. Здесь скорее похоже на минометный обстрел: кто-то вообще не пострадал, кого-то ранило, а кого-то порвало на кровавые тряпки. Конечно, возможно, что тот, кто уцелел, как-то лучше укрылся и вообще более грамотно себя вел. Но возможно, что ему просто повезло.
В конце концов, люди разные. На одних работают одни приемы, на других — другие. Просто вот в этот раз были использованы такие приемы как более эффективные в статистическом смысле. Были бы использовали другие, может, и у тех, кто сегодня хвалится своей психической устойчивостью, тоже вытекли бы мозги через уши. Но история не ведает сослагательных наклонений.
А самое интересное, что многие люди, которые пали жертвой вот этой психологической спецоперации в масштабе страны, сегодня не только осознают, но и признают, что их одурачили, что ими манипулировали. А это дорогого стоит. Понять и признать такое самостоятельно — действительно сложная задача. Сложнейшая, требующая от человека колоссальных усилий ума, воли и совести. Они на такие усилия оказались способны.
Правда, большинство тех, кто осознал и признал, пришли к этому через мощнейшие личные кризисы. Грубо говоря, оттолкнулись от дна и начали подниматься. И я считаю, что таким людям мы должны (хотим или нет) протянуть руку. Не то чтобы вот все забыть, простить и слиться в оргазме братской любви. Нет. Не все можно забыть. Но надо жить дальше. Если мы хотим, чтобы эта война вообще когда-нибудь закончилась.
Есть другие. Они уже осознали, но еще не признали. Как правило, опять же из страха. Из страха стать изгоями в своем кругу общения. Потерять общественное положение и работу. А возможно, поставить под угрозу свою жизнь, здоровье и свободу. Страх — жуткая штука и великий обманщик.
И этим людям мы должны (должны!) помочь сделать этот последний шаг к свету. Показать, что за пределами их маня-мирка людей с отформатированными мозгами есть огромный яркий мир, где и им тоже найдется место.
Третьи… с ними сложнее. Они все поняли, взвесили, оценили и… решили делать вид, что ничего не поняли, что до сих пор верят.
Эти третьи — люди конченные. Не в том смысле, что плохие (хотя они и в самом деле не очень), а в том, что у них тупо нет будущего. Они убили свою душу. И она теперь будет у них разлагаться, отравляя всё вокруг. Впереди у этих ребят — алкоголизм, депрессии, распад личности, тюрьма, дурка или самоубийство. И их уже не спасти. Да и не нужно их спасать.
Четвертые пока еще не поняли. Или не поняли до конца. В их душах идет война: война фактов против мифов, логики против веры. Они мучительно цепляются за нагромождения лжи, которые считают своими убеждениями.
И им тоже надо помочь. Помочь осознать и признать. Дать им факты. Дать им доказательства. Дать пищу их постепенно воскресающему мозгу. Это то, что я пытался делать все это время. Пусть иногда и в жесткой, обидной форме — зачастую встряска в таких ситуациях полезна. Возможно.
Ну и шестые. Искренние нацисты; мародеры, бандиты, наемники и аферисты; садисты и прочие деграданты — все те, для кого эта война стала уникальной возможностью не скрывать свою истинную темную суть. С ними вообще все просто. Они должны умереть, уехать или сесть. Потому что они — болезнь, которую просто нужно вылечить. И вылечить мы ее сможем лишь в том случае, если вместе с нами ее лечением будут заниматься многие из тех, кто сегодня все еще страдает политическим украинством.