Последний вопрос не праздный — сейчас стратегия президента фактически предвыборная (хотя касается она вопросов, актуальных для страны в целом). Она может быть хороша или плоха сама по себе, однако политтехнологи полагают, что плохая, но последовательно и успешно реализуемая стратегия лучше, чем её отсутствие или попытки замены одной стратегии в ходе кампании другой.
Стратегия и тактика президента
Со стратегией Порошенко все более или менее понятно — «АрМоВир» (армия, мова (язык), вiра (вера)) и постепенное нагнетание антироссийской истерии, чтобы выиграть выборы в качестве единственного кандидата, который в состоянии мобилизовать нацию на отражение российской агрессии. Логика в этом есть, и основывается она на вполне здравом социологическом наблюдении — уход Крыма очень сильно повлиял на общественное мнение даже на фоне Майдана.
Слабая сторона этой стратегии состоит в том, что она принципиально игнорирует повседневную жизнь и интересы людей. Более того, когда Порошенко начинает комментировать социально-экономические темы, получается как-то странно. Он, например, оправдывает рост коммунальных тарифов (это последнее, что хотели бы услышать от него украинцы) и пытается исправить последствия медицинской реформы в сельской местности (это вообще хорошо, но почему для открытия фельдшерско-акушерского пункта непременно нужна президентская программа?).
В плане тактики сильная сторона Порошенко состоит в том, что у него есть ресурс и желание навязывать свою повестку дня. При этом он пользуется слабостью своих основных конкурентов (Тимошенко, Гриценко и др.) — они не могут усомниться в этой повестке, поскольку ориентируются на те же самые электоральные группы.
При этом у него есть возможность актуализировать то ту, то другую тему.
Допустим, тему томоса помогли актуализировать США, и трехколёсная тележка «АрМоВира» некоторое время каталась на одном колесе. После третьего объявления о получении томоса стало понятно, что надо менять пластинку. Не потому, что надоела (тему безвиза Порошенко использовал шесть лет, а поздравлял с его получением раз пятнадцать…), а потому, что надо было отвлечь внимание общественности от методов формирования делегаций на объединительный собор (собирает их управление «Т» СБУ).
Возможность актуализации темы армии в виде «Азовского похода» украинского флота, скорее всего, тоже была согласована с Западом. Кстати, внешнеполитический эффект налицо — что бы ни говорили по этому поводу российские СМИ, Порошенко тут переиграл и Россию, и те силы на Западе, которые желают диалога с Россией. Избежать конфликта было, по-видимому, невозможно (это мы сейчас знаем, что на буксире были только пулемёты, а российские пограничники обязаны были предполагать, что там взрывчатка для подрыва Крымского моста). А когда он состоялся, Запад должен был осудить «российскую агрессию».
Правда, Порошенко имел право ожидать более мощного эффекта — с введением новых санкций и предоставлением Украине военной помощи. И уж, конечно, без вопросов по поводу мер, предпринимаемых Порошенко внутри страны. В результате же Запад несколько удивился введению военного положения. Вероятно, об этом (недоумении Запада) были проинформированы депутаты, которые оказали решительный отпор намерениям президента ввести ВП на всей территории страны и на два месяца.
Собственно, реакция Запада и Рады, возможно, была бы другой, если бы провокация удалась в штатном режиме (с присоединением экипажей «непобедимой армады» к «небесной сотне»). Но российские пограничники оказались милосердными, а украинские моряки предпочли сдаться в плен.
Тут проявилась слабость тактики президента — он может навязывать свою повестку дня, но не может её контролировать. Каждая тема, выйдя из президентской администрации, уже по-своему обыгрывается другими игроками. То есть команда президента каждую ситуацию примеряет на себя (с прицелом, в том числе и на то, что за все когда-нибудь может быть придется отвечать) и по-своему интерпретирует. С исполнительской дисциплиной в команде Порошенко всегда были проблемы.
Цель провокации
Первая мысль, которая возникла у большинства наблюдателей (и у нас в том числе) состояла в том, что Порошенко собирается сорвать президентские выборы. При военном положении выборы не проводятся.
Понятно, что военное положение рано или поздно придется отменить, но за это время можно пересажать политических противников (по обвинению в шпионаже на Лесото, конечно), зачистить оппозиционные СМИ (и вовсе не 112-й канал, который официально запрещен, но продолжает вещание, а «1+1»), а заодно создать необходимые условия для актуализации основных тем кампании (например, заставить таки некоторых иерархов УПЦ согласиться на автокефалию).
Тут, правда, есть «но», причем даже не одно.
Во-первых, первоначальный замысел Порошенко состоял в том, чтобы ввести ВП на два месяца. Однако при этом не затрагивались сроки проведения президентских выборов. Перед Верховной Радой оставалась альтернатива — отсрочить выборы на неопределённое время (до отмены ВП), отсрочить на месяц (даже меньше), сохранить срок проведения выборов, сократив длительность избирательной кампании.
Рада поступила вообще иначе — сократила на месяц срок военного положения и зафиксировала проведение президентских выборов в определенный Конституцией срок без учёта военного положения (впрочем, если военное положение будет всё же введено по всей стране и с охватом даты выборов, то с этим постановлением придется что-то делать).
Более того, сейчас даже и сам Порошенко презентует возможность проведения выборов органов самоуправления территориальных общин в регионах, где ВП введено.
Во-вторых, во время военного положения нельзя не только проводить выборы, но и принимать изменения в Конституцию (ч. 2 ст. 157). А их целый ворох, причем некоторые президент презентовал как неотложные.
Если, например, с проектами относительно статуса Крыма (он, кстати, вообще не готов, на что недавно жаловались лидеры «Меджлиса») или с переименованием двух областей можно и не спешить, то проект включения в Конституцию интеграции в ЕС и НАТО, принятый в первом чтении 22 ноября, является важной частью президентской программы Порошенко, а внесение проекта конституционных изменений относительно децентрализации президент анонсировал 12 ноября.
В-третьих, всё перечисленное выше можно осуществлять и без военного положения.
Например, Почаевскую лавру отобрали у церкви простым решением Минкульта, без вмешательства военных властей, которые там вообще ни при чем, — военное положение в Тернопольской области не вводилось.
Все эти факторы не обнуляются даже недавним заявлением Порошенко о том, что военное положение может быть снято только после того, как произойдёт деэскалация ситуации в районе Азовского моря. Поскольку «деэскалацию» он связывает исключительно с действиями российского президента (потому что никто другой не может принять решение об отводе российских войск от украинской границы), а Путин точно не будет выполнять требования Порошенко, то с высокой степенью вероятности можно продлевать военное положение хоть до бесконечности. Да и само понятие "деэскалации" препарировать будет сам Порошенко. Как захочет, так и скажет, что мол, вот она, уже наступила или, наоборот, не наступила и поэтому нужны новые санкции и усилия по отражению гибридной атаки и так далее.
В общем, если институциональной целью Порошенко и было отменить выборы, то при наличном формате конфликта достичь этой цели не удалось. Правда, пропагандистские и идеологические цели в основном достигнуты — патриотическая общественность мобилизована, наблюдается примерно тот же эффект, который был при появлении «вежливых людей» в Крыму, хотя и не в таком масштабе.
Но в общем, на настоящий момент, признаемся честно, ответить точно и логично на вопрос, зачем все это надо было Порошенко, мы не можем. То ли не все, что было задумано, произошло, то ли сами цели настолько глубоко запрятаны, что не различимы для невооруженного глаза. Очевидно одно: поверить в то, что эта была просто спонтанная эмоциональная реакция на Керченский конфликт, невозможно. Военное положение готовилось тщательно, заблаговременно и при участии самых близких к президенту персон.
Что дальше?
В общем, Порошенко удалось заставить не только собственную оппозицию, но и зарубежных лидеров плясать под свою дудку. И в этом его несомненный и пока чуть ли не единственный успех в этой истории с Керченским неудачным прорывом. Однако на его электоральных перспективах это не слишком отражается — он по-прежнему отстаёт от Тимошенко более чем в два раза. То есть голосов избирателей ему это, похоже, не прибавило.
Очевидно, сейчас ему придется предпринимать какие-то шаги, чтобы сгладить негативный эффект от не слишком удачного введения военного положения.
Во-первых, ему надо будет как-то решать вопрос с выборами, причем не только местными, но и президентскими. Скорее всего в законодательство будет предложено внести изменения, которые разрешат выборы во время ВП (к счастью, Раздел III Конституции выборы во время ВП не запрещает).
Ситуация, правда, довольно странная. Только недавно украинская власть осуждала «выборы под стволами автомата» в Крыму и Донбассе, а тут сама собирается проводить выборы в условиях военного положения.
К тому же Рада может заартачиться, сделав вывод, что само по себе принятие таких законодательных изменений будет означать намерение продлить военное положение…
Во-вторых, надо что-то делать с принятием конституционных изменений. Вероятно, будут исходить из того, что в Киеве военное положение не вводилось, но конституционная норма тут неопределенная и потребуется вывод Конституционного суда (что почти наверняка отбросит принятие изменений по ЕС и НАТО на «после выборов», что президента не устроит).
В-третьих, очевидно, что после частичного успеха провокации в Керченском проливе необходимо будет предоставить какие-то более убедительные доказательства «агрессии Кремля».
Напрашиваются, разумеется, провокации на линии соприкосновения в Донбассе (тем более что военные власти республик постоянно сигнализируют о подготовке оных), но там есть международный контроль, да и установка сделана на расширение зоны конфликта. Вполне вероятно, что ближе к Новому году произойдут какие-то чрезвычайные события либо на российско-украинской границе (не в Крыму или Донбассе), либо в глубине территории страны, но с обязательным участием "агентов Кремля и ФСБ". Лучше всего для этих целей подходит раскрытие силами карманной СБУ какой-нибудь обширной агентурной сети, которая проникла в правительственные учреждения, правоохранительные органы и чуть-чуть в Минобороны. Тогда, при раскрытии такой структуры, "щедро финансируемой гибридным агрессором", объявить более широкие масштабы ВП или продлить уже существующее вполне удастся.
В-четвертых, на некоторое время надо будет переключиться с темы отражения агрессии на веру (объединительный собор планируется в декабре) и на язык (а в этой сфере ничего, сравнимого с Керченским инцидентом и томосом, пока не представлено).
В общем, введя военное положение, Порошенко пока добился некоторых внешнеполитических дивидендов, но вряд ли приблизился хоть на сантиметр ко второму президентскому сроку.
В целом, вся эта ситуация пока напоминает танцы с саблями — бессмысленную демонстрацию боевого духа под бравурную музыку. И ключевое слово здесь "пока".