Это общая боль, о которой и говорить нельзя, но и молчать нельзя. Боль родителей, потерявших своих детей. В этой трагедии ещё предстоит разбираться профессионалам, которые будут задавать вопросы, искать нестыковки, пытаться понять мотивы, устанавливать единственно правдивую версию.
Из слова «Керчь» теперь всегда будет скалиться страшное слово «смерть»
Несколько раз я садилась писать этот материал. И каждый раз безжалостно стирала первое предложение, так больно об этом говорить, так невыносимо сложно представить себе, что в мирном городе в учебном заведении могло произойти массовое убийство такого масштаба. Керченская трагедия по количеству пострадавших попала в первые строчки ужасного рейтинга подобных трагедий в мире.
Владислав Росляков — кто он? Хладнокровный убийца-психопат, на наклонности которого не обратили внимания ни педагоги, ни психологи? Или жертва социума, интернета и несложившихся отношений в семье и школе? Что заставило восемнадцатилетнего парня, которому предстояло ещё жить и жить, расстрелять своих и застрелиться самому? И что он чувствовал? Ведал ли, что творит? Или представлял себя героем компьютерной игры, но только без сохранений и с единственно возможным финалом?
Мой сын-подросток учится в донецкой школе в 10 классе, он близок по возрасту к Рослякову. Я попросила сына рассказать о том, что он чувствует сейчас, попросила его объяснить смертельный поступок с позиции человека, только вступающего в жизнь. И первое, что он сказа, было: «Скорее всего, это был буллинг, конечно, я до конца не уверен, но, глядя изнутри, из среды старших школьников, могу предположить, что буллинг мог стать спусковым механизмом. Знаешь, ведь с буллингом очень сложно бороться, более того, иногда и учителя поддерживают травлю слабого, пока, конечно, травля находится в допустимых рамках. Насмешки, подколы, без рукоприкладства. Чаще всего дети, которые подвержены буллингу, не вписываются в общую школьную концепцию, не ощущают себя равными классу. Как правило, в классе есть лидер, который готов брать на себя функцию зачинателя, лидер стимулирует группу. Стартом для буллинга может быть всё что угодно — замкнутость жертвы, невписанность в коллектив, какой-то конкретный случай».
«Последний звонок» Oxxxymirona
- Я знаю, ты, как и многие подростки, слушаешь Окси, тебе знаком его трек «Последний звонок»? Как думаешь, он мог стать примером для парня из Керчи?
- «Последний звонок» — очень старая песня, если не ошибаюсь, она то ли 2009-го, то ли 2010 года. Не думаю, что Oxxxymiron пытался сказать через эту песню что-то новое для нас, школьников, для вас, родителей. Тут следует разграничивать реальности. Но одно дело писать песню об этом, другое дело — идти убивать. Может ли песня быть примером? Когда человек сходит с ума, катализатором может быть и песня, и реклама, и косой взгляд. Сама по себе песня свести с ума не может. Как и компьютерная игра. Как и книга. Чтобы прийти в школу и начать убивать сверстников, одной песни мало.
- Меня пугает эта песня. Скажу тебе честно. Ты же знаешь, я очень пристрастно отношусь к словам. А в этой песне они смертельны. Я не хочу их цитировать, но прямое лирическое высказывание автора «Последнего звонка» меня действительно страшит. А ещё меня страшит цепная реакция, которая может последовать.
— Как мне кажется, стадное чувство в подростках работает до определённого порога. Пока не становится страшно за собственную шкуру, как только возникает реальная опасность для жизни, вся демонстративность слетает. Подростковый возраст — это ведь переход между ребёнком и взрослым. Восемнадцать лет — это всё же ещё не совсем взрослый человек. Как только складывается реально опасная ситуация, смелость испаряется. Более того, жертвы буллинга не способны себя защитить, не способны на корню пресечь травлю адекватными методами. Именно поэтому их и выбирают жертвами, поскольку к людям, которые способны противостоять, буллинг никогда не применяется.
- Что делать родителям? Как предупредить подобные трагедии, это вообще возможно?
- От сумасшествия никто не застрахован. Можно попробовать усилить охрану в школах, поставить рамки, но это как деревянная дверь от воров. Мне кажется, проблему надо решать системно. Через учителей, психологов и родителей, только ближайшее окружение может заметить и оперативно отреагировать на изменение психоэмоционального состояния подростка. Парня из Керчи можно было отследить, он готовился, купил оружие, патроны, где-то это всё хранил. Его явно упустили родители, то ли не обращали на него внимания, то ли посчитали уже достаточно взрослым. Мне кажется, подобные трагедии возникают ещё и из-за большого количества свободного времени. Детей надо отдавать в секции, приучать к спорту. Спорт не только делает сильным тело, но и добавляет уверенности в себе, помогает найти своё место в коллективе. Если я каждый день прихожу после двух тренировок, то у меня только одна мысль, как доползти до кровати.
Мой разговор с сыном по поводу трагедии в Керчи длился около двух часов, публично выношу лишь несколько фраз. Меня, как родителя, страшит повторение трагедии, особенно страшно здесь, в Донецке, в городе, который вооружён до зубов. В городе, где оружие достать проще и легче, чем в Керчи. Если подросток говорит о других подростках, что их должны ограничивать и воспитывать родители, не пускать на самотёк самое важное, беседовать, занимать свободное время тестостероновых мальчиков спортом, то возможно, нам стоит прислушаться. Мой сын предположил, что это мог быть буллинг, это его версия трагедии. Сейчас интернет наводнён трагическими материалами. Что это? Уродливый хайп, о котором я уже писала, или действительно желание докопаться до правды, понять суть, восстановить цепочку событий. Это всё не так уж и важно. Информация множится, находит своих адресатов, среди которых и испуганные родители, и ведомые подростки.
Я всегда стараюсь прислушиваться к своему сыну, в некоторых вопросах наши дети мудрее нас и могут объяснить то, о чём мы, взрослые, даже не догадываемся. Спорт, в котором мой пятнадцатилетний сын увидел панацею, возможно, действительно ею и является. Я, как человек, воспитанный на Достоевском, испытываю невероятную жалость по отношению не только к детям, которые были убиты, не только к родителям, которые убиты горем, но и к матери Владислава Рослякова. До конца своих дней ей предстоит нести этот крест — быть матерью убийцы. Рослякова ненавидят сейчас всей страной, ненавидят оправданно, за дело, но что происходило в голове у парня? Почему не сработали психологи и преподаватели? «Кажется, психологи с их бесконечными тестами — это аналог кардиограммы, которая показывает изменения в работе сердца только лишь в момент приступа. В остальное время кардиограмма не самый эффективный метод исследования, как и психологические тесты», — предположил мой сын.
Пример Колумбайна
В любом случае основная задача, которая сегодня стоит, — разобраться в причинах, понять, насколько эти причины могут быть распространены, купировать их. Если это действительно последствие буллинга, если именно отсутствие толерантности в школе толкнуло Рослякова переступить грань, стать убийцей и самоубийцей, то проблему эту необходимо решать уже на уровне государства. К сожалению, на сегодняшний день не существует эффективных способов борьбы с буллингом. В школе действительно травят тех, кто не вписывается: очкариков, ботаников и т.д.
В США только после Колумбайна (1999 год) окончательно осознали, что с буллингом надо бороться жёстко: отчислениями, наказаниями и т.д. Эрик Харрис и Дилан Клиболд действительно были жертвами травли. Мы до конца не знаем, что заставило Рослякова пойти на убийство, но то, что он скопировал стиль одежды и поведение американских школьников, не вызывает сомнений: армейские ботинки, чёрные штаны, бомба в столовой, самоубийство в библиотеке.
Если причиной действительно был буллинг, а похоже, что так оно и было (знакомый Рослякова рассказал, что тот ненавидел техникум из-за злых преподавателей и намекал, что хочет им отомстить), то необходимо уже сейчас бороться со школьным аналогом дедовщины, которую, кстати, довольно успешно победили в российской армии.
Бороться надо жёстко, чтобы ни у какого одиозного классного лидера не возникало желания травить слабого, чтобы ни у какого слабого не возникало желания взяться за ружьё вместо того, чтобы попробовать решить проблему административными методами. Подростки почти не доверяют взрослым, им кажется, что их проблемы они должны решать сами, отстаивать себя. Обращение за помощью к родителям или к администрации школы часто представляется им недопустимым ябедничеством. И молчат жертвы буллинга, боясь вызвать на себя новую порцию гнева, пытаются перетерпеть, ждут окончания школы, как спасения, а у кого-то сносит крышу, и случается новый страшный Колумбайн, который можно было бы предотвратить, если бы в мире было чуть больше не показушной, а реальной толерантности по отношению к ближним.
И сейчас я хочу обратиться к подросткам. Если у вас есть проблемы в школе, связанные с травлей, их не надо решать самостоятельно, это не стыдно! Родители и учителя всегда готовы прийти вам на помощь. Когда я была школьницей, одной моей подруге вылили на голову силикатный клей. Вылила дочка очень богатых родителей, вылила шутки ради, решила таким образом самоутвердиться. У подруги были длинные русые волосы, часть волос пришлось выстричь. Подруга не хотела признаваться родителям, кто это с ней сделал, но у подруги была очень мудрая мама, которая объяснила дочери, что есть проблемы, которые должны решать взрослые. Подруга понимала статус своей одноклассницы, понимала, что той ничего не будет, что родители, оказывавшие материальную помощь школе, просто откупят хулиганку. Но мама настаивала, подруга сдалась. В итоге мама подруги добилась того, что хулиганку отчислили, не помогли ни деньги, ни связи.
Я хочу обратиться и к родителям тоже. Если вы видите, что ваш ребёнок подавлен, если подозреваете, что его травят в школе, не пускайте это на самотёк. В жестокосердном мире подростков звериные законы. Не надо мыслить так: «Пусть дети разбираются сами!» Не надо надеяться, что всё утрясётся. Не утрясётся! Надо помочь ребёнку преодолеть ситуацию, помочь ему справиться с проблемой, которая больше, чем он может решить самостоятельно. Идите к классному руководителю или куратору, можно сразу к директору. Защитите своего ребёнка от нападок. Если же ваш ребёнок по натуре лидер, а вы как никто можете это оценить, с ним стоит вести беседы о толерантности, о том, что нельзя обижать слабых и непохожих. А при первом же подозрении на то, что ваш ребёнок кого-то травит в школе, объясните ему, чем это может кончиться: возможны отчисление, штраф, проблемы с законом не только у него, но и у родителей, клеймо на всю жизнь.