После прекращения евхаристического общения с Фанаром для верных сынов Русской церкви это становится невозможным. В связи с этим начались разговоры об ущемлении прав верующих из-за якобы политических игр, в которые ввязалась РПЦ. Ее же и начали обвинять в инициировании раскола.
Между тем Синод в своем Заявлении говорит о том, что он принимает свое решение «с глубокой болью» и к своей «великой скорби». Никакого иного пути у РПЦ, если она намерена отстаивать основы православной веры и канона, собственно говоря, и не было. Церковное право очень ясно квалифицирует ситуацию, подобную той, в которой оказался Вселенский патриархат, снявший анафему с лжепатриарха Филарета и вступивший в общение с псевдоправославными националистическими сектами, известными как «Киевский патриархат» и «Украинская автокефальная православная церковь» лжемитрополита Макария (Малетича).
«Если… кто из епископов, пресвитеров, диаконов или кто-либо из клира окажется сообщающимся с отлученными от общения, да будет и сам вне общения церковного, как производящий замешательство в церковном чине» (Антиохийского собора правило 2; Апостольские правила 10, 11).
По сути дела, Константинополь, вступив в это общение, автоматически оказался уравнен в статусе с украинскими раскольниками. Соответственно, на него распространилась наложенная в 1996 году на украинского гражданина Денисенко анафема.
Между тем Священная гора Афон и ее монастыри, подчиняющиеся Константинополю, не теряют своего значения как православные святыни. Чада Русской церкви могут, как и раньше, совершать паломничество в святые места к иконам и мощам, в монастыри и православные храмы, расположенные на греческих островах. Об этом пишет на своей странице в Фейсбуке Владимир Вигилянский (протоирей Владимир): «Мы и раньше молились перед святынями «неразделенной Церкви» в Италии, Испании, Германии, Португалии и других странах, хотя они находятся в ведении католиков, с которыми у нас нет евхаристического общения».
Да, наверно, всё это не слишком удобно для «рядовых верующих» — выезжать за пределы привычного ареала обитания, чтобы найти православный храм для того, чтобы причаститься, исповедоваться, покрестить ребенка. В истории расколов были и более масштабные трагедии, однако Христова церковь зиждется на незыблемости основ православной веры, а отступление от них чревато уклонением в ересь.
Именно ересь этнофилетизма, то есть ставка на национальные интересы в ущерб интересам Церкви, а проще говоря, обычный национализм, который сам Константинополь и осудил еще в 1872 году, стоит за схизмой Филарета и нынешними действиями Фанара, легализовавшего украинских схизматиков. В этих обстоятельствах разрыв был неизбежен. Он не зависит от воли и желания руководства РПЦ. Намерение оставаться в рамках канонического права, решений Вселенских соборов было единственной и непреложной причиной решения Синода. Винить его в расколе столь же нелепо, как возлагать ответственность за обстрел в Донбассе на самих его жертв. Дескать, им следовало согласиться с государственным переворотом в Киеве, приходом к власти нацистов и отменой русского языка. В этом случае никто бы не погиб. Такая логика заложена в обвинениях, адресуемых РПЦ.
Между тем в Заявлении прямо указывается на то, что Русская церковь возлагает на себя бремя защиты Вселенского православия после того, как Константинополь фактически отрекся от него в угоду папистским амбициям патриарха Варфоломея: «В условиях столь глубокого подрыва основ межправославных отношений и полного пренебрежения тысячелетними нормами церковно-канонического права Священный Синод Русской Православной Церкви считает своим долгом выступить на защиту фундаментальных устоев Православия, на защиту Священного Предания Церкви, подменяемого новыми и чуждыми учениями о вселенской власти первого из Предстоятелей».
И это крайне важный момент. Он знаменует собой окончательное утверждение России в качестве Третьего Рима, являющегося хранителем основ православия. В лице Фанара мы видим виртуальную имперскую патриархию, лишившуюся несколько веков назад опоры в виде земного царства, взаимодействие с которым давало Церкви возможность брать под защиту всю имперскую паству. В России духовные и светские власти находятся в восстановленной после распада СССР связи и способны сообща блюсти интересы верующих.
Отдельный вопрос — как далеко зайдет раскол. Остальным поместным церквям еще только предстоит определиться в своем отношению к происходящему. Пока, судя по прозвучавшим ранее заявлениям, большинство предстоятелей осуждает действия Фанара. Но одного осуждения может оказаться недостаточно, поскольку сохранение со стороны этих церквей отношений с Константинополем на прежнем уровне может заставить Москву пойти на ограничение контактов с ними, если не больше.