Мощь напора была так велика, что фельдмаршал Эрих фон Манштейн позже констатировал, что это был самый сложный для немецкой армии период за 1943-1944 годы. В данном случае такой экспертной оценке вполне можно верить, силу советского оружия подопечные Маштейна испытали непосредственно на себе в полной мере.
Фашисты за два года оккупации успели изрядно порезвиться в Донбассе, в своей раскованной людоедской манере. Многие заводы и шахты лежали в руинах. Были замучены, сброшены в шурфы тысячи и тысячи советских людей.
Удивляться, понятно, не приходится, вот какие установки давал шеф СС Генрих Гиммлер: «Необходимо добиваться того, чтобы при отходе из районов Украины не оставалось ни одного человека, ни одной головы скота, ни одного центнера зерна, ни одного рельса; чтобы не остались в сохранности ни один дом, ни одна шахта, которая бы не была выведена на долгие годы из строя; чтобы не осталось ни одного колодца, который бы не был отравлен. Противник должен найти действительно тотально сожженную и разрушенную страну».
Гитлер же, когда стало очевидно, что Рейх вполне может утратить Донбасс, сформулировал задачу таким образом: «Исключительно важно Донецкий бассейн и далее удерживать в наших руках, и вместе с тем все, что не является настоятельно необходимым в Донецкой области, уничтожить, с тем чтобы, если при определенных условиях придется вынужденно отойти, лишить противника важных экономических позиций».
Казалось, чтобы зарубцевались раны, чтобы была сколько-нибудь восстановлена промышленность и инфраструктура понадобятся десятилетия. А их не было, Донбасс должен был подняться в кратчайшие сроки и дать фронту уголь.
8 сентября, День освобождения Донбасса, в наших краях всегда был одним из самых почитаемых праздников. В одном ряду с 9 мая, скажем, с Днем шахтера. Это непременно было очень торжественное действо, со светлой скорбью по погибшим, с чествованием ветеранов, с морем цветов у донецких памятников — Освободителям Донбасса, Жертвам фашизма, генералу Кузьме Акимовичу Гурову, гвардии полковнику Францу Андреевичу Гринкевичу…
Нас, школьников 70-80-х годов, ясное дело, тоже приобщали к этим мероприятиям. Мы, исполненные гордости, стояли в почетных караулах, ветеранов поздравляли. Сегодня уже сложно осознать, но победителям Гитлера и его шайки, даже в 1980-85 годы, могло быть в районе всего лишь 55-60 лет. Далеко не старые еще, бодрые носители исторической правды.
Если по ходу торжеств удавалось увидеть бронетранспортер, курсантов местного военно-политического училища с автоматами — это было, конечно, отдельное событие. Повод для мальчишеских восторгов, обсуждений, умничанья и споров о ТТХ. Интересно, кого из донецких мальчишек сегодня можно впечатлить видом БТР или автоматом Калашникова, ставшими атрибутами повседневной жизни города?
Все это было, разумеется, здорово. Но, честно говоря, несколько заорганизовано, что ли. Без живой жилки, без искреннего понимания важности происходящего. И уж совершенно точно, далеко не все и не всегда осознавали, что за счастье нам выпало — жить в одно время с героями Великой Отечественной. Их бы расспрашивать неустанно, фиксировать бесценные факты и воспоминания… Куда там! Делалось это крайне редко и формально. Увы, на излете эпохи развитого социализма были такие перекосы, когда суть выхолащивалась, патриотическое воспитание становилось галочкой в плане, а слова о мире во всем мире — общим местом в докладах.
Надо сказать, на Саур-Могиле в праздничные дни народу собиралось немерено, притягивала она к себе. Понятно, произносились правильные слова, развевались знамена, гремели салюты. Несомненное место силы, это всегда ощущалось.
Отец как-то привез нас с сестрой на Саур-Могилу в будний день. И мы оказались как будто одни на этой высоте посреди донецкой степи. Неспешно поднимались на самый верх, к обелиску, папа рассказывал о боях, которые здесь были, а он большой знаток военной истории и замечательный рассказчик. У подножия памятнику советскому воину, победно вскинувшему автомат, мы остановились.
«Давайте минуту помолчим, подумаем о тех, кто здесь погиб в бою», — сказал отец. И наступила такая пронзительная тишина, от которой мурашки по коже побежали. Только ветер тихонько шуршал степными травами, трепал седой ковыль. «Вы слышали какая тишина?— прервал наше молчание отец, — Вот надо, чтобы так было во всем мире — тихо-тихо. Чтобы ни в коем случае не было войны — нет ничего страшнее…» И не было в этих словах никакого пафоса, одна только жизненная мудрость. Мой папа родился незадолго до начала Великой Отечественной, его детство пришлось на войну, разруху, восстановление Донбасса.
Сейчас я не так уж редко оказываюсь у Саур-Могилы. Монумент разрушен, изуродован. Но высота наша!
В этой, актуальной, текущей и никак не кончающейся войне в Донбассе Саур-Могила напиталась новыми смыслами. И приняла новых своих героев. Кресты на их могилах отлично видны на вершине кургана — знаки высшего воинского героизма и укор всем, кто допустил такое несусветное безумие. Представить только, в 2014 году здесь снова пришлось останавливать фашизм. Принесшие его говорили не по-немецки, а по-украински, и по-русски даже. А какая разница?
Сегодня в Донецке, Горловке, Макеевке, Снежном, в других городах и селах ДНР День освобождения Донбасса празднуется с особым чувством. Нет ни малейшей нужды пояснять, чем опасен фашизм и почему война — это плохо. Аргументов и наглядных пособий вокруг — превеликое множество. Отсюда искренность чувств, огромная благодарность освободителям Донбасса, эмоциональный подъем… В такой день просто хочется радоваться жизни!
Кстати, думаете, День освобождения Донбасса только по эту сторону линии фронта отмечается, где в Донецке нерушимо стоят памятники Толбухину и Ватутину — монументы героям, а не объекты глумливой декоммунизации? Что вы! С той стороны в большинстве своем тоже нормальные люди живут. Что такое фашизм они вообще лучше всех ощущают, под его сапогом находятся с какой-то стати.
Понятно, праздновать открыто им сейчас откровенно опасно. На Украине за такое можно на нары загреметь проще простого, а то и нож отморозка-нациста в бок получить, с тех станется. Так что, аккуратно, тайно, подпольно, но непременно… Наше ведь дело правое, а враг будет разбит, так или иначе.
События последних лет изрядно рассыпали дончан по карте мира. Но 8 сентября все они, если, понятно, мозги нацистским шашелем не биты (увы, такие тоже есть), вспомнят героев боев за Донбасс, очистивших его от фашистской мерзости. И, как водится, скажут тост, по которому безошибочно можно узнать дончан: «За Родину! За Сталино!»
С праздником, родной Донецк! С Днем освобождения от фашистов, родной Донбасс!