По возвращению с похорон сенатора Джона Маккейна Петр Порошенко немедленно потребовал переименовать в его честь одну из киевских улиц — как мы это и предсказали уже в первые часы после смерти американского политика. «Президент обращается и просит фракции парламента поддержать его обращение в городской совет Киева о переименовании улицы Ивана Кудри — террориста, чекиста-оперативника, который действовал против украинского национально-освободительного движения — именем сенатора Джона Маккейна», — заявила по этому поводу представительница Порошенко в Верховной Раде Ирина Луценко.
Эти слова, которые призваны дискредитировать одного из самых ярких представителей украинского антифашистского подполья, еще раз выказывают давно известное невежество ведущих представителей украинской власти, которые знакомы с историей своей страны исключительно на уровне нехитрого набора националистических мифов. А главное, они четко демонстрируют идеологические позиции украинского политического мейнстрима, которые еще больше сдвинулись перед выборами в правую сторону. И если американский милитарист является в представлении Банковой настоящим украинским героем, то покойному украинцу Ивану Кудре, по факту, вменяется в вину его действительно героическая борьба с немецким нацизмом и коллаборировавшими с немцами представителям ОУН.
На это есть как минимум две достаточно серьезных причины чисто политтехнологического толка. Создавая посмертный культ Маккейна, у Порошенко пытаются заручиться поддержкой наиболее агрессивной и радикальной части американского политического истеблишмента — с тем, чтобы они надавили на Белый Дом, заставляя его вновь сделать ставку на действующего главу украинского государства. С другой стороны, Банковая очевидно делает ставку на консолидацию националистического электората, рассчитывая объединить его перед лицом мнимой угрозы антиукраинского реванша. А значит, государственная пропаганда будет все активнее работать на усиление идеологической поляризации и без того расколотого украинского общества — только для того, чтобы крайние сторонники национализма всерьез почувствовали Порошенко своим, рассматривая его в качестве неизбежного меньшего зла.
«Циничненько так. Можно ведь было переименовать бульвар Дружбы народов. Но власть предпочла показательную порку «ваты» — переименуют улицу, носящую имя советского разведчика, героя войны», — справедливо написал об этой нехитрой тактике киевский журналист Вячеслав Чечило.
«Переименование улиц в честь ушедших белых господ это даже не привычное нам холуйство, это колониальное рабство. Сначала за бусы-печеньки сдали и развалили страну, теперь называем в честь убийц улицы — что дальше? И эти нерабы что-то говорят нам насчет советской власти и наступившей неслыханной свободы», — иронизирует по тому же поводу блогер Илья Козлов.
Но кем же был Иван Кудря, которого внезапно отнесли к числу террористов — и почему его можно назвать настоящим украинским героем? Ответ на этот вопрос достаточно важен — поскольку украинское Министерство Правды Владимира Вятровича уже делает достаточно активные и жульнические попытки дискредитировать фигуру этой человека. Между тем, Кудрю можно без обиняков назвать типичным человеком своей эпохи, через биографию которого переломилась вся трагическая история его поколения. Будущий разведчик родился под Киевом, в бедной крестьянской семье. Его отец погиб в самом начале Первой мировой, а мать вынуждена была заниматься поденной работой, чтобы уберечь шестеро детей от вполне реальной угрозы голодной смерти. Сам Кудря также был обречен на судьбу батрака — но революция открыла перед ним социальные лифты. Молодой украинец прошел курсы ликбеза, успешно окончил семилетку, выучился на учителя, и вскоре сам начал директорствовать в одной из сельских школ Украины. Попав по призыву в погранвойска, которые относились тогда к Народному комиссариату внутренних дел, Иван поступает перед войной в военно-политическое училище, осваивая там навыки разведчика. И получает псевдонимы «Максим» и «Украинец».
«Кудря был прирожденный разведчик: хладнокровный, не терявший головы даже в самой сложной ситуации, отважный, терпеливый, великолепно знавший украинский язык. Кроме того, Иван отлично умел уживаться с людьми, быстро завоевывал симпатии. Не знаю человека, который не был бы дружески настроен к этому обаятельному, жизнерадостному, всегда улыбающемуся парню», — вспоминал о нем годы спустя один из офицеров разведки.
После воссоединения с Западной Украиной молодого разведчика отправляют на секретную работу во Львов. ««Группа должна была проникнуть в украинское националистическое подполье, на которое немецкое командование делало серьезную ставку. Последние годы после окончания пограничной школы Кудря боролся с украинскими националистами и хорошо знал особенности и специфику этого движения. Имея опыт работы в составе нашей оперативной группы во Львове, он занимался разработкой связей украинских националистов с немецкими разведывательными органами. Это был молодой, способный, энергичный работник», — рассказывал об этом задании бывший начальник 4-го управления НКВД генерал Павел Судоплатов.
Именно эта деятельность Кудри породила затем легенду о том, что вскоре после начала Великой Отечественно войны он якобы поучаствовал в организации убийства Омеляна Сеника и Николая Сциборского — видных теоретиков радикального украинского национализма и политических лидеров мельниковского крыла ОУН, которое открыто сотрудничало с немецким оккупационным режимом. На самом деле, мельниковцы были убиты в Житомире бандеровцем Кузием — причем, ни их соратники, ни немецкие власти никогда всерьез не оспаривали этот факт, обвиняя в покушений своих конкурентов. И лишь много десятилетий спустя украинские националисты попытались представить житомирский теракт провокацией советских разведчиков во главе с Кудрей — хотя на этот счет не существует никаких доказательств.
Впрочем, группа Кудри вообще не действовала в Житомире. Советский разведчик сосредоточился на работе в оккупационном Киеве, опираясь на работу своих помощников. Среди них была популярная украинская актриса, примадонна киевской опера Раиса Капшученко-Окипная, немецкая антифашистка Евгения Бремер, жена репрессированного советского писателя Мария Груздова и подпольщик Жорж Дудкин, который среди белого дня успешно ликвидировал в Киеве майора немецких войск. Помимо покушений на оккупантов, люди Кудри собирали данные о сотрудничавших с гитлеровцами коллаборантах и сумели передать информацию о направлявшейся на фронт боевой технике немцев.
Провал группы случился из-за отчаянной попытки получить данные о строительстве тайной винницкой ставки Гитлера. Кудрю, Окипную и Бремер несколько месяцев пытали в Дарницком концлагере. «Это был камень. Тело его было черным от побоев. Первые три дня он вообще не говорил. Потом он назвал себя: Иван Кондратюк, студент. Это было единственное, что удалось вытянуть из него», — вспоминал после войны один из сотрудничавших с немцами охранников лагеря. В 1942 участников группы казнили — предположительно расстреляв их в Бабьем Яру. Сообщения об этих героях появились в советской прессе только в 1965 году, когда Кудре посмертно присвоили звание Героя Советского Союза. О его подвиге были написаны книги и снят поставленный на киностудии Довженко фильм. Названные в честь подпольщиков улицы служили сохранению исторической памяти — они свидетельствовали о том, что украинцы и киевляне активно участвовали в движении антифашистского сопротивления. И делали это исключительно из-за идейных взглядов — а не под дулом пистолета и не за деньги Кремля.
Сегодня у Порошенко пытаются переписать эту историю — чтобы украинцы чтили иностранного политика, который неудачно поучаствовал в несправедливой агрессивной войне против Вьетнама, а затем многие годы являлся сторонником максимально жесткого давления на СССР — вплоть до очередной мировой бойни, которая неизбежно привела бы к огромным жертвам среди жителей Украины. Вопрос в том, сумеем ли мы отстоять память о настоящем герое Украины, каким можно по праву считать разведчика Кудрю?