Формулировка мало что объясняет. Что значит «причастные»? Какие именно связи с сепаратистскими республиками считаются предосудительными, являющимися основаниями для задержания и предъявления обвинения? Подобные вопросы уместно было бы задавать другим силовым структурам — СБУ и полиции, поскольку именно они и ранее и сейчас отвечают за выявление неблагонадежного элемента, оказывающего в той или иной форме поддержку сепаратистам.
Но с тех пор, как командование военной операцией перешло к военным, полномочия армии оказались максимально расширены. Теперь армейские вправе задерживать людей в зоне своей ответственности, то есть на прифронтовых территориях, по политическим статьям. И задержать за столь короткий срок почти полтысячи человек — это очень ощутимый вклад в репрессивную политику, к которой раньше армия фактически никакого отношения не имела.
Мой коллега Семен Пегов предполагает, что армейцы нахватали такое количество людей, чтобы иметь резерв для обмена в случае проведения широкомасштабного наступления. При интенсивных боевых действиях не избежать потерь в виде захваченных в плен украинских военных, которых надо будет оперативно вытаскивать из рук сепаратистов. Вполне возможно, что и так, хотя мне кажется, что в этом предположении переоценена степень предусмотрительности армейского начальства и его забота о судьбе подчиненных.
Гораздо интереснее здесь демонстрируемая Наевым активность в поиске и задержании «причастных к ДНР и ЛНР». Вспомним о том, что после переформатирования военной операции в Донбассе, армия стала полностью подотчетным Порошенко силовым ресурсом. И президент получил возможность использовать этот ресурс по всей территории страны. Кстати говоря, разоружение националистических батальонов и вывод их с передовой линии — это очень грамотное собирание ресурсов, шаги, направленные на то, чтобы сделать его полностью управляемым.
Националисты, всегда действовавшие, исходя из собственного понимания ситуации, никогда полностью не контролировались теми министерствами, которые предоставили им свою юрисдикцию — ни МВД, ни МО. Так что в стремлении Наева поприжать нацистскую вольницу нет ничего удивительного. На фронте нужна слаженно действующая, дисциплинированная, послушная машина, а не телега, у которой каждое колесо едет туда и как оно хочет.
А вот новый вид деятельности, заключающийся в масштабной, судя по результатам, борьбе с пособниками сепаратистов — это очень специфическое занятие, требующее особых знаний и навыков. Прежде всего нужны органы следствия, которые, конечно, есть у военной контрразведки, но для того, чтобы «паковать» граждан сотнями необходима очень разветвленная и многочисленная по составу структура. Из этого факта следует, что командующий ООС сделал особую ставку на контрразведывательную работу и рапортом о 449 задержанных за «причастность» он отчитывается перед главнокомандующим о достигнутых успехах.
Мне представляется, что дело тут все-таки не в создании банка заложников для последующего обмена. Вероятнее всего, Наев пытается продемонстрировать президенту, что фронтовые части под его управлением уже готовы к решению не только боевых, но и политических задач. Очень мала вероятность того, что задержание неблагонадежных и пособников является исключительно личной инициативой армейского генерала. Скорее всего, он действует по прямому указанию свыше.
А это значит, что на Украине появилось что-то вроде преторианской гвардии Порошенко, подчиняющихся только ему и готовых исполнять его приказы фронтовых подразделений, из которых спешным порядком выводится весь своевольный, то и дело норовящий заблажить элемент. И эти преторианцы могут не только воевать и охранять императора, но и вести работу по поиску и задержанию его потенциальных обидчиков и недоброхотов. Необходимость такой профессиональной квалификации становится очевидной, если мы будем иметь в виду тот факт, что ни малейших шансов одержать победу на выборах у Порошенко нет, и уже не появится.
Если нынешний глава украинского государства сделает ставку на форс-мажор, чтобы это ни значило, то он должен будет опираться на дисциплинированных силовиков, готовых действовать без страха и упрека. На аваковскую полицию надежды нет, поскольку министр внутренних дел разве что с удовольствием подтолкнет Порошенко, если увидит, что тот заваливается. Кроме того, наличный состав министерства отличают непрофессионализм, слабость, деморализация, неспособность действовать жестко при необходимости подавлять серьезные беспорядки. СБУ пригодно для того, чтобы кошмарить граждан и журналистов, выдергивая их из толпы поодиночке. Работать с большими массами населения это ведомство не приучено.
То ли дело армейцы, с приданным тяжелым вооружением, которое одним своим видом сможет охладить горячие головы. Так что 3 месяца ООС — это своего рода репетиция или учения, во время которых были отработаны навыки быстрой фасовки по СИЗО сотен недовольных.
У Сергея Наева все получилось. Значит получилось и у Порошенко.