И о «Донбассе» Лозницы.
Многие обвинили этот фильм в разжигании ненависти, но я думаю, что это не совсем корректно. Сам Лозница называет фильм «гротеском», но, конечно, ближе к истине тут опредение «чернуха»: классифицирующим признаком гротеска является вплетание подчёркнуто нереальных, алогичных деталей в псведореалистическое повествование. Здесь этого нет: сам автор подчёркивает, что все сцены «взяты из жизни».
Я не любитель чернухи, но ведь фильм позиционируется как «антивоенный»: мол, целью было показать, как ужасна война и как она ломает судьбы людей. В таком жанре чернуха уместна. И мне кажется, что режиссёр действительно пытался решить поставленную задачу.
Конечно, для того чтобы сделать это действительно эффективно, в фильме должны быть образы обеих сторон конфликта. И у Лозницы не должно было быть проблем со «взятыми из жизни» сценами такого рода с участием унитаристов.
Но…
Чтобы там ни говорили режиссёры, а фильмы снимают для того, чтобы их смотрели. Очевидно, что если бы хотя бы в одном эпизоде фильма в характерной для него манере были выписаны представители правительственных войск, то ни о каком показе кина на территории Украины речи идти не могло, да и для участников съёмок это могло бы иметь крайне неприятные последствия — как правовые, так и внеправовые.
Поэтому Лозница делает очень интересный ход: он сознательно выносит правительственные войска и их сторонников за рамки фильма, карнает повествование по живому, подвергая самого себя жесточайшей самоцензуре. Мол, да, вот есть представители ДНР — они показаны уродливыми, смешными, жестокими, но реальными (квазиреальными) людьми. А правительственные войска представляются некоей злой стихийной силой, слишком чудовищной, чтобы предстать в людском обличии. Описанию подлежат лишь проявления их существования — смерть и разрушения. Лозница как бы говорит: да, вот это страшно, но вот то ужасно настолько, что даже и говорить-то об этом не получается.
Увы, боюсь, это решение оказалось слишком неочевидным — а возможно, Лозница просто не смог решить поставленную перед собой задачу должным образом, проще говоря, не справился с ней.
И в итоге большинством зрителей фильм воспринимается не как антивоенный, а как пропагандистский. И в итоге он сработает не на антивоенные настроения, а на обычное разжигание ненависти к тем, кто находится по ту сторону линии фронта, ведь в искусстве зачастую то, как это выглядит — это то, чем это является, несмотря на изначальный замысел автора.