Четыре года назад, 2 мая 2014-го, на глазах у всего мира разыгралась чудовищная трагедия в Одессе — только по официальным данным, она унесла жизни 48 человек. Реальные цифры могут оказаться гораздо выше и страшнее — около 300 погибших — и не только укрывшихся в Доме профсоюзов активистов «Куликова поля», но и совершенно случайных людей, просто испугавшихся разъяренной толпы украинских нацистов.
Наказания убийцы так и не понесли.
Киевская власть успешно имитирует правосудие, несмотря на давление, пусть и довольно вялое, международных структур. При этом до сих пор многие из тех, кому удалось тогда выжить, томятся в неволе. Они сидят за свои идеи. И убеждения. Один из них — Денис Шатунов, одессит, которого украинский суд приговорил к 10 годам лишения свободы за… За некий разговор.
Но обо всем по порядку. Денис Шатунов и его супруга Анна изначально не были, что называется, пророссийски ориентированными. Они вышли против Майдана в Киеве, понимая, что ничего хорошего Украине государственный переворот не сулит. Может, Янукович был и не без греха, но те, кто тогда свергал его, у нормальных граждан вызывали лишь ужас. Действовать решились, как это часто бывает, единицы. Причем, как известно, действие это выражалось в исключительно мирном протесте, хотя война в распадающейся стране уже шла. К моменту майских событий уже зашел в Славянск Игорь Стрелков — именно 2 мая украинские войска возобновили наступление в районе этого населенного пункта. Одесса предпочла мирный путь, и теперь весь мир знает, что такое «Одесская Хатынь».
Впоследствии один из активистов «Куликова поля» скажет: «Одесса пала, потому что мы не готовы были убивать». Убивали их. Стреляли, жгли, забивали арматурами. Врачи 11-й одесской клинической больницы девять дней боролись за жизнь 34-летнего реконструктора Евгения Лосинского. 2 мая он получил ранение в живот. Такие травмы считаются одними из самых тяжелых.
Спасти Лосинского не удалось.
Несмотря на то, что в распоряжении следствия имеются фото- и видеосвидетельства, а также показания очевидцев, убийца Лосинского до сих пор не привлечен к ответственности. Такое оно, «правосудию» по-украински. Сергей Ходияк, евромайдановец, демонстративно стрелявший по безоружным людям из охотничьего ружья, смертельно ранил Евгения Лосинского. Ранения тогда получили также главред интернет-издания «Думская» Олег Константинов и милиционер. Скорее всего, пострадавших больше…
Ходияк вины своей не отрицает. Больше того, он горд собой, а в своей среде пользуется еще и уважением. Одесский судья Виктор Попревич под давлением радикалов взял самоотвод.
«Зачем вам эта ответственность? Снимите ее с себя, и пусть это дело рассматривают дальше другие», — шепнул ему нардеп от «Радикальной партии» Игорь Мосийчук, появившийся на суде с несколькими десятками националистов. Вроде, и не угроза. Формально. Но судья предпочел не рисковать. В результате убийца гуляет на свободе.
Восстановить справедливость решил Денис Шатунов. Не решил даже, а только задумался над тем, как несправедлив мир. Активист «Куликова поля», он занимался безопасностью палаточного городка. Лосинский был его другом. Близким. Денис тяжело переживал его смерть. Кроме того, вскоре после трагических событий на «Куликовом поле» он, как и многие другие активисты, подвергался гонениям со стороны властей. В частности, Шатунова уволили из оружейного магазина, потому что «негоже «сепаратистам» оружие продавать». Видимо, пережитое, потеря друга и навалившиеся вслед за этим проблемы стали причиной того, что где-то через год после гибели Лосинского Денис все чаще стал задумываться о возмездии. Месть — как суд.
Дениса задержали 9 июня 2015 года. Видео ареста Дениса и обыска дома у Шатуновых впоследствии было выложено в Интернет.
«Все это сняли на видео, а затем выложили на сайте ведомства. Оттуда оно попало в СМИ. Там были нарушены права человека на конфиденциальность, были разглашены мои личные данные, в кадр попал адрес. На следующий день после того, как видео оказалось в медиапространстве, около дома была взорвана будка парковщика — бросили бутылку с «коктейлем Молотова. Не думаю, что это случайное совпадение… В полиции мое заявление проигнорировали — даже не вызвали к следователю», — рассказывает Анна.
Потом был суд. Денис признал вину. Вину за то, что думал, говорил в кругу близких и знакомых, что тяжело ему ходить по тем же одесскими улицам, по которым ходит убийца его друга.
«Я не могу вернуть тех событий обратно, тогда бы я поступил по-другому, дождался бы законного решения по Ходияку. Раскаиваюсь в совершенном. Но на тот момент боль утраты была сильная. Человек, который совершил это убийство, должен понести наказание. Ему инкриминируют не только убийство Лосинского, но и ранение милиционера, журналиста. Но он так и не понес никакого наказания. Я действовал в состоянии аффекта», — заявил Денис на суде.
Несмотря на то, что речь идет не об убийстве, а всего лишь о покушении, притом, в состоянии аффекта, Шатунова приговорили к 10 годам лишения свободы. 10 лет — за слова, за разговоры, за мысли. По такой логике можно сажать любого, кто в сердцах бросит фразу «Да убить тебя мало!»
Примечательно, что сам «потерпевший» — Сергей Ходияк — на суде заявил о том, что претензий к Шатунову не имеет.
«Это самое удивительное. Он пришел в суд раз, другой. Сказал, что не понимает, о чем речь, Дениса не знает, никак от него не пострадал», — говорит Анна.
Одной из причин, по которой прокурор выступил против удовлетворения апелляции защиты Дениса, было то, что экспертиза не подтвердила душевного волнения Шатунова, а его раскаяние «должно быть не только искренним, но и действенным».
Реальная же причина — исключительно политическая.
По мнению Анны Шатуновой, ее супруг находится в колонии строгого режима (города Черкассы) за свои убеждения. Даже не пророссийские — антимайданные.
А убийца остается на свободе — пьет пиво с друзьями, ходит на футбол, радуется весне.
«Его задерживали в Киеве, суд был, но его сторонники срывали заседания, дело «зависало» в прокуратуре. Кроме того, полиция сообщала, что у него дома находили наркотики, взрывчатку и оружие. Наверное, сыграли роль какие-то личные связи в прокуратуре, полиции. Разве это справедливый суд?» — задается вопросом Шатунова.
Совсем недавно, в феврале 2018 года ее мужу было отказано в помиловании от президента — до этого Денис также получил отказ в пересмотре дела в апелляционном и кассационном судах. Формальная причина — нарушение дисциплины еще в СИЗО. В чем именно это заключалось, ни сам Денис, ни его адвокат выяснить не смогли и вообще, первый раз об этом услышали. Несмотря на то, что он достаточно молод — ему 32 года, в заключении у Шатунова начались проблемы со здоровьем.
«Он страдает гепатитом, у него диагностировали острый гастрит, с сердцем также проблемы — недавно был сердечный приступ, он неделю пробыл в больнице», — рассказала Анна.
После ареста мужа ей стали поступать угрозы от радикалов; продолжались они долго. В конце концов, Анна не выдержала и решила покинуть территорию Украины. Сейчас живет в России и пытается вызволить супруга, подавая прошения о помиловании и стараясь организовать обмен.
С обменом тоже непросто. Дениса пытались внести в списки представители ЛДНР, однако украинская сторона не согласилась, сославшись на уголовный характер статьи. Со стороны ДНР также проблемы — его включение в списки на обмен назвали «технической ошибкой» — по той же самой причине, из-за уголовного характера статьи. У Анны, когда она об этом узнала, случился сердечный приступ, уже далеко не первый. Первый был, когда огласили приговор Денису.
«Дело в том, что Киев максимально настроен на то, чтобы обменивать людей, имеющих минимальное отношение к противостоянию с режимом. Так называемых телефонистов — людей, наболтавших лишнего по телефону, или в соцсетях, размещавших демотиваторы и тд. Охотно меняют пенсионеров, а порой тех, кому до конца срока осталось месяц-два. Назойливо пытаются просовывать в списки обычных уголовников. В общем, делают все, чтобы тех людей, которые действительно потом пойдут воевать или как-то иначе деятельно бороться с Киевом, не обменивать», — рассказал в интервью ФАН журналист, экс-военнопленный Юрий Ковальчук, недавно сам прошедший процедуру обмена.
То, что все прошло удачно, его друзья и близкие называют не иначе как «чудом». В случае с Денисом до «чуда», похоже, далеко, и Анна также догадывается, что со списками на обмен не все прозрачно.
«Наше место просто кто-то выкупил, кто-то вышел из тюрьмы вместо Дениса», — полагает она, считая его, безусловно, политзаключенным, несмотря на обвинение по уголовной статье.
Она не отчаивается и даже ездит, несмотря на риск, на свидания с мужем. На Украине у Дениса осталась бабушка, которая была его единственным опекуном, и несовершеннолетний ребенок от первого брака. Во время поездок в Незалежную Анна воочию видит, насколько были правы Денис и его единомышленники, выступив против Майдана.
«С одной стороны вроде бы мирная жизнь, люди сидят в кафе, ходят в магазины, но не у всех на это есть деньги. А как быть бабушкам, у которых пенсия 1500 гривен, а квитанция за коммуналку пришла на 1700», — так она описывает реалии новой, постмайданной Украины.
В будущем Анна хотела бы вернуться домой, в родную Одессу. Но пока это невозможно. Она растит дочь от первого брака и сожалеет о том, что с Денисом не успели завести общих детей.
«Мы не теряем надежды, уже написали заявление на имя Виктора Медведчука, он лидер общественного движения «Украинский выбор», и отправили данные руководителю рабочей группы ЛНР по обмену военнопленными Ольге Кобцевой. Воевать или снова пытаться отомстить за друга Денис, конечно, не будет, — говорит Анна. — Революцию делать тоже не собирается… Мы просто хотим быть вместе. Разве это так много?»
Федеральное агентство новостей
Наталья Макеева; Марина Талагаева