Арест Муравицкого летом прошлого года был произведен правоохранителями под надуманным предлогом прямо в роддоме, где Василий ожидал встречи со своей женой и новорожденным сыном. С тех пор житомирский журналист находится в камере следственного изолятора. За прошедшие с момента ареста месяцы прошло уже несколько заседаний суда. На этот раз состав судебной коллегии изменился, но и в новом составе судьи отказываются принимать во внимание важные аргументы защиты, например, о том, что вменяемые (но судом не доказанные) Муравицкому нарушения закона не связаны с обязательным его нахождением под стражей, что его семье, жене и новорожденному сыну необходима поддержка и участие Василия, что подозреваемые по более тяжким уголовным делам подозреваемые и подследственные отпущены судом домой по подписке. Сам Василий в беседе с нашим корреспондентом осенью прошлого года заявил, что таким образом власть пытается оказать на него давление, с тем, чтобы он признал государственную измену, которой не совершал.
Объективность или измена
В здании Королёвского районного суда Житомира в четверг вечером было многолюдно. Проверяя документы на проходной, девушка-офицер, была изрядно удивлена, почему среди всех назначенных к рассмотрению дел, посетителей интересует только дело Василия Муравицкого.
Не удивительно, что перед началом заседания на втором этаже суда собралась довольно внушительная компания. Нет, здесь не было активистов-фриков с красно-черными флагами или их антиподов — людей с плакатами в поддержку журналиста. Но по отрывочным фразам, которыми обменивались присутствующие, можно было все же понять, что публика разделилась на два лагеря — немногочисленных сторонников и явных противников Василия Муравицкого.
«Защите по делу Муравицкого будет очень тяжело», — говорит житомирский журналист Сергей Форест. «Думаю, что со стороны власти идет давление на судей — они будто зомбированы, отбрасывают любые аргументы адвокатов. Есть надежда только на то, что в Украине поменяется политический климат и тогда журналист будет оправдан».
По мнению сторонников Муравицкого, он в своей деятельности руководствовался принципами объективности и достоверности. И поэтому его нельзя осуждать за честное изложение описываемых в его материалах событий.
«Муравицкий работал с российскими спецслужбами во время войны, ездил в неподконтрольные Украине зоны, делал репортажи, — не соглашается с этими аргументами один из активистов-патриотов, так же обильно присутствующих в зале судебных заседаний. — Его деятельность — это измена родине». Однако, аргументов в подтверждение этой версии, патриот-любитель не приводит.
Но есть и те, кто занял подчеркнуто нейтральную позицию, кто хочет просто понять и разобраться в непростой юридической и политической ситуации, возникшей вокруг этого дела. Например, заместитель главы Житомирской организации Союза журналистов Николай Рой, который, не разделяя взглядов Муравицкого, искренне не понимает, почему за коллегу правоохранители и суд взялись настолько серьезно и жестоко.
«То, что происходит с Муравицким — это какой-то абсурд, — полагает Рой. — Не понимаю, как можно обвинять человека в том, что он изменил Украине только потому, что печатался в российских изданиях и выражал свое мнение… Да, я не разделяю его убеждений, но судить человека за его взгляды, да еще и так строго — это перебор. Отрывать человека от семьи, от новорожденного ребенка — это как-то не по-людски, не по-украински. Что ж, власти не нравится, когда говорят о ее просчетах», — заключает он.
«Я согласен только на Монте-Карло»
Заметное оживление в рядах пришедших вызвало неожиданное появление в коридоре Василия Муравицкого. Его, еще больше похудевшего в сравнении с предыдущим заседанием, сопровождают четверо конвоиров. Хотя, даже в такой ситуации арестант не теряет чувства юмора.
«Условия содержания чуть лучше, чем раньше, хотя температура в камере всего лишь двенадцать градусов. «Моржую», можно сказать, — заправляя чёрную вышиванку в ставшими ему большими джинсы, говорит Василий. — Читаю разные кодексы, но до сих пор не понял, в чем мое преступление? Это какое-то безумие! Кстати, на днях смотрел новости и видел, как за похожую статью депортировали Саакашвили. Если грузина выгнали в Варшаву, то я согласен только на Монте Карло…».
Вместе с тем, журналист заверяет, что даже за решеткой чувствует поддержку соратников — незнакомые люди присылают письма, посылки, поддерживают, кто как и чем может.
Пока Муравицкий делится впечатлениями о своем пребывании за решеткой, активизируются ура-патриоты. Присматриваюсь.
По-настоящему идейных здесь мало, гораздо больше тех, кого называют «проплаченным активом» — их запросто можно увидеть на других подобных мероприятиях, организованных властью.
Активисты, среди которых много обычных бабушек-пенсионерок, идеально воспользовались заминкой, и пока суд ожидал припозднившегося прокурора, набросились со словами осуждения на подсудимого.
«Лучше расскажи, как ты работал на Москву!», «Предатель, чей Крым? Чьи войска на Донбассе?», «Сними вышиванку!», «Тебя надо в Сибирь отправить!» — перекрикивают они друг-друга, превращая судебное заседание в балаган.
Полиция традиционно не вмешивается, так что драку между сторонниками и противниками Муравицкого удаётся предотвратить только после вмешательства судьи.
Радея о безопасности журналиста
Хотя, присутствие служителей Фемиды действует лишь отчасти. Новый всплеск негодования патриотов вызывает то, что адвокат Муравицкого обращается к суду на русском языке.
«Кажи державною мовою», — не унимаются активисты даже после того, как адвокат указывает суду на законное право вести защиту, на том языке, на котором это разрешено по конституции (а на русском это разрешено).
В зале заседаний появляются несколько коротко стриженных парней. Это представители местной ячейки «Национального корпуса» народного депутата Украины Андрея Билецкого. На заседания по делу Василия Муравицкого они приходят регулярно, как к себе на работу.
Судя по выражению лиц, эти парни готовы каждому здесь рассказать, «как нужно родину любить». Лица у них — каменные, злые и непримиримые.
Суд в очередной раз (как и все предыдущие) отклоняет ходатайство защиты о том, чтобы выпустить Муравицкого из стеклянной клетки-аквариума и разрешить ему, не представляющему никакой угрозы для свидетелей и остальных участников процесса, находиться в зале, рядом с адвокатами.
Суд утверждает, что, ограничивая таким образом свободу подсудимого, он действует «ради его же безопасности».
«Хуже Сомали»
Понимая, что выбор помещения для рассмотрения дела был неправильным, а комнатка «пять на пять» вряд ли выдержит накала эмоций, суд переносит заседание в более просторный зал.
Новый состав суда, как и предыдущий с завидным постоянством отклоняет ходатайства защиты и принимает во внимание только аргументы обвинения. Муравицкий показывает судьям письмо-прошение об освобождении, подписанное 25 депутатами Европарламента. Суд отказывается рассматривать этот документ, поскольку он не переведен на украинский язык. Адвокат заявляет, что Amnesty International признала журналиста узником совести — судьи и здесь делают вид, что не слышали о такой организации.
Остаются без внимания и последние козыри защиты. Во-первых, что Муравицкого обвиняют в сотрудничестве с РФ, но Украина не прерывала с этой страной дипломатических отношений. Более того, взаимоотношения обоих государств регулируются так называемым Большим договором о дружбе, подпись под которым парламент Украины до сих пор не отзывал. Во-вторых, журналист публиковался в СМИ ДНР и ЛНР, но официальная власть, включая Житомирскую прокуратуру, не признавала эти республики террористическими организациями.
В камере деда
Видя, что эти железные аргументы не действуют на судей, Муравицкий, пытается убедить их с помощью эмоций: «Уже полгода я не могу понять, где я нахожусь — в тюрьме или в каком-то кошмарном сне. Это — Украина или какое-то Сомали? Признанные диктаторы в мировых странах не сажают в тюрьмы журналистов по таким (уголовным — ред.) статьям. Даже диссидентов в советское время не обвиняли в госизмене…»
Дальше судебное заседание идет по уже ранее накатанному сценарию — как и при предыдущем составе суда: Судьи без удовлетворения оставляют ходатайство адвокатов об изменении меры пресечения для Муравицкого с содержания под стражей на круглосуточный домашний арест. Судьи считают, что журналист может воспользоваться свободой для побега из Украины и продлевает ему срок пребывания за решеткой еще на два месяца — до 15 апреля.
«Мы еще раз увидели, насколько политизировано это дело, — утверждает адвокат Муравицкого Андрей Доманский. — Закрывая глаза на ошибки стороны обвинения, суд способствует тому, чтобы придать законность делу, сшитому на скорую руку. Уже с августа Муравицкий находится в Житомирском СИЗО, в ужасных условиях, которые сравнимы с пытками. О чем говорить, если журналисту постоянно напоминают о том, что он сидит в том же месте, где в сталинские времена находился под стражей его прадед, впоследствии полностью реабилитированный».