https://ukraina.ru/20251124/debet-i-kredit-svo-voprosy-obschey-ekonomiki-1072070376.html
Дебет и кредит СВО: вопросы общей экономики
Дебет и кредит СВО: вопросы общей экономики - 24.11.2025 Украина.ру
Дебет и кредит СВО: вопросы общей экономики
Возросший темп продвижения российских войск на Украине вместе с публикацией и принуждением киевской власти к принятию плана Трампа по окончанию боевых действий делает необходимым фиксацию промежуточных итогов СВО.
2025-11-24T06:10
2025-11-24T06:10
2025-11-24T13:27
эксклюзив
россия
украина
мелитополь
дональд трамп
вооруженные силы украины
ес
киевский режим
запад
переговоры
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e9/0a/11/1070245462_0:0:1280:720_1920x0_80_0_0_730bc1aec53d9b822a46892b07bd9153.jpg
Безусловно, переговоры о мире могут идти ещё долгое время, а у ВСУ есть ресурс к сопротивлению. Однако сколько бы это ни заняло времени, итог военного противостояния Украины с Россией предрешён. Строго говоря, он был очевиден как в 2014, так и в начале 2022 года просто в силу несопоставимости экономического и военного потенциалов сторон.И если в первой части подведения промежуточных итогов СВО речь шла о политическом и стратегическом аспектах противостояния, то теперь пора затронуть экономику.Ослабление и усилениеПрежде чем переходить к сути, необходимо акцентировать внимание читателя на двух моментах.Первый — России в ходе военной кампании необязательно кратно усиливать свои экономические возможности, главное как можно быстрее ослаблять своего противника. Остальное происходит строго по поговорке "Пока толстый сохнет, худой сдохнет". В нашем же случае "худого" подкармливали Европа и США, исходя из ложной уверенности в том, что "худой" на стероидах сможет нокаутировать "толстого".Второй — России желательно демонстрировать успехи в интеграции освобождённых территорий так как это позволяет решить ряд задач:1. Усилить свой экономический потенциал и увеличить ёмкость внутреннего рынка, что позволяет производить больше товаров и услуг, а также быстрее окупать высокотехнологичные разработки;2. Облегчить жизнь для миллионов новых граждан, присоединившихся к России вместе со своими территориями и работающими на её общее благо;3. Собрать и проверить группу управленческих кадров, а также наработать механизмы восстановления и модернизации для включаемых в состав России территорий.Поэтому происходящие на территории постУкраины экономические процессы нужно одновременно рассматривать комплексно, отвечая на два вопроса. Первый — как происходящее ослабляет Украину. Второй — как происходящее усиливает Россию. Идеальная ситуация, когда есть сразу два чётких, ясных и недвусмысленных ответа на эти вопросы. Однако практика показывает, что такая ситуация происходит отнюдь не всегда.Яркий пример мер, направленных на ослабление способности киевской власти сопротивляться, — удары по её тепло-, и электроэнергетике. Это никак не усиливает Россию, но ослабляет Украину, вынуждая её тыл в лице Евросоюза, тратить больше денег на содержание Украины, а ЕС преодолел пик возможностей по содержанию Украины ещё летом 2024 года. Также всё, что происходит в прифронтовой территории при продвижении фронта с Востока на Запад, ослабляет киевскую власть. За примерами также не нужно далеко бегать: приближение фронта к Красноармейску привело к остановке добычи коксующихся углей и вынудило украинские меткомбинаты импортировать кокс, что ухудшило и без того печальную ситуацию в украинской металлургии.Но с логикой ослабления всё понятно — ломать не строить. А вот со строительством, как показала практика, дела обстоят куда сложнее и нюансов больше.Экономика — это сложноФактическое и юридическое присоединение территории не означает её автоматического включения в экономику так как зависит от массы переменных. Стоит учитывать целый комплекс факторов.Физическое состояние включаемой территории — одно дело Мелитополь с жителями и предприятиями и другое дело лежащие в руинах города по типу Соледара и Артёмовска. В Мелитополе кипит жизнь, а Соледар, Артёмовск, Попасная и десятки других населённых пунктов лежат в руинах.Расстояние от линии фронта и kill-zone дронов — фронт может быть на отдалении, а залетающие дроны всё равно делают невозможной нормальную работу. В 15-км зоне Херсонской области невозможны не только ведение хозяйственной деятельности, то есть перезапуск предприятий, но и просто нормальная жизнь — беспокоящие обстрелы артиллерии и залёты дронов вынуждают гражданских не жить, а выживать.Количество оставшихся в населённых пунктах жителей. Мелитополь стал редким исключением по скорости, размаху и качеству восстановления из-за того, что в нём остались жители — было что, кому и ради чего восстанавливать. Восстановление жилого фонда Северодонецка также завершено, но разбитых строений в городе хоть отбавляй — дома восстанавливаются ради жизни в них, а не из спортивного интереса.Состояние предприятий в населённом пункте и их профиль. Многие украинские промышленные предприятия существуют лишь на бумаге, но в реальности они давно умерли: утратили рынки сбыта, накопили долги, потеряли кадры и в итоге лишились производственной базы в виде станков, машин и прочего оборудования. Восстановить такие предприятия, особенно если их смерть наступила десятилетия назад, невозможно. Яркий пример — агломерация Лисичанска, Северодонецка и Рубежного как некогда центр советской химической промышленности. От лисичанского содового завода остались лишь руины уже к концу "нулевых", северодонецкий "Азот" потерял способность происходить пластики и бытовую химию задолго до СВО, а погибшее в ещё в 1990-е годы производство красителей в Рубежном сейчас никому не нужно из-за наличия мирового химического гиганта в лице Китая.Поэтому любые разговоры и оценки экономического потенциала включаемых в состав России территории являются субъективными и зачастую зависят от особенностей мировосприятия спикера. Украинская сторона обнуляет значение города-крепости в тот момент, когда она оказывается потерянной для ВСУ. С российской стороны напротив преувеличиваются масштабы и ценность приобретений. Причинами этого являются неполнота информации и непонимание всей сложности экономических процессов.Неполнота информации явление абсолютно нормальное: удобнее всего оперировать привычными категориями валового регионального/национального продуктов — ВРП и ВВП. Однако их прямой перенос с Украины на Россию невозможен. Новые территории вошли в состав России в административных границах лишь де-юре, но не де-факто. А два субъекта и вовсе 8 лет находились вне состава Украины и надлежащий сбор статистики там не был организован — статистические органы начали там полноценно работать лишь к концу 2024 года. Поэтому цифр, от которых можно было бы оттолкнуться в организации оценок или составлении прогнозов, крайне мало. Да и сами цифры оставляют желать лучшего: перепись населения в ДНР в 2019 году отличалась крайней неточностью и сопровождалась "рисовкой", а многие статистические данные (например, о количестве работающих шахт) долгое время были непубличными.Нормой является и непонимание процессов — немногим под силу разобраться в том, что происходит и перевести заявления чиновников или пресс-релизы органов власти с бюрократического на русский.Поэтому нормой стали либо субъективные оценки в дихотомии хорошо/плохо, либо же попытки оценивать абстрактный потенциал. Яркий пример такого "потенциала" — содержимое недр. В 2022–2023 годах так оценивали стоимость недр Донбасса, перемножая его запасы угля на стоимость тонны топлива на рынке, а в 2024–2025 годах так упражнялись в части содержимого украинских недр в контексте "минеральной сделки".Проблема таких оценок в том, что они не имеют ничего общего с реальностью. Содержимое недр не стоит ничего ровно до тех пор, пока их не начнут добывать. А для этого требуется провести геологические изыскания, построить соответствующую инфраструктуру — автомобильные и железные дороги, обеспечить энергоснабжение (генерация, подстанции, линии электропередач), шахты, ГОКи вместе с сопутствующими объектами — и обеспечить сбыт продукции (экспорт в виде руды, переработка минералов в металлы или готовые изделия). Проще говоря, прежде чем что-то получить из недр, в эти недра нужно сперва вложить. А размер вложений идёт на сотни миллионов, а зачастую и миллиарды.***Тем не менее, несмотря на то что причины у СВО были политическими и стратегическими, чем дальше, тем больше свою роль играет экономика. И, раз мы в этом тексте разобрались с вопроси общей экономики, осознав, на что необходимо обращать внимание при изучении проблематики новых территории, в следующем тексте уже можно будет перейти к конкретным субъектам, отраслям и предприятиями, показав сложность как экономики новых территорий, так и масштаб экономических вызовов и проблем.О том, чего опасается Запад в отношениях с Россией - в статье Ростислава Ищенко "Страхи Запада".
https://ukraina.ru/20211008/1032426256.html
россия
украина
мелитополь
запад
китай
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2025
Иван Лизан
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/09/1d/1039206977_383:37:895:549_100x100_80_0_0_bb1c6d0378fdcd5d9270c21c43865353.jpg
Иван Лизан
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/09/1d/1039206977_383:37:895:549_100x100_80_0_0_bb1c6d0378fdcd5d9270c21c43865353.jpg
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Иван Лизан
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/09/1d/1039206977_383:37:895:549_100x100_80_0_0_bb1c6d0378fdcd5d9270c21c43865353.jpg
эксклюзив, россия, украина, мелитополь, дональд трамп, вооруженные силы украины, ес, киевский режим, запад, переговоры, сво, вс рф, всу, владимир зеленский, мид рф, российская экономика, китай, международные отношения, международная политика
Безусловно, переговоры о мире могут идти ещё долгое время, а у ВСУ есть ресурс к сопротивлению. Однако сколько бы это ни заняло времени, итог военного противостояния Украины с Россией предрешён. Строго говоря, он был очевиден как в 2014, так и в начале 2022 года просто в силу несопоставимости экономического и военного потенциалов сторон.
И если в
первой части подведения промежуточных итогов СВО речь шла о политическом и стратегическом аспектах противостояния, то теперь пора затронуть экономику.
Прежде чем переходить к сути, необходимо акцентировать внимание читателя на двух моментах.
Первый — России в ходе военной кампании необязательно кратно усиливать свои экономические возможности, главное как можно быстрее ослаблять своего противника. Остальное происходит строго по поговорке "Пока толстый сохнет, худой сдохнет". В нашем же случае "худого" подкармливали Европа и США, исходя из ложной уверенности в том, что "худой" на стероидах сможет нокаутировать "толстого".
Второй — России желательно демонстрировать успехи в интеграции освобождённых территорий так как это позволяет решить ряд задач:
1. Усилить свой экономический потенциал и увеличить ёмкость внутреннего рынка, что позволяет производить больше товаров и услуг, а также быстрее окупать высокотехнологичные разработки;
2. Облегчить жизнь для миллионов новых граждан, присоединившихся к России вместе со своими территориями и работающими на её общее благо;
3. Собрать и проверить группу управленческих кадров, а также наработать механизмы восстановления и модернизации для включаемых в состав России территорий.
Поэтому происходящие на территории постУкраины экономические процессы нужно одновременно рассматривать комплексно, отвечая на два вопроса. Первый — как происходящее ослабляет Украину. Второй — как происходящее усиливает Россию. Идеальная ситуация, когда есть сразу два чётких, ясных и недвусмысленных ответа на эти вопросы. Однако практика показывает, что такая ситуация происходит отнюдь не всегда.
Яркий пример мер, направленных на ослабление способности киевской власти сопротивляться, — удары по её тепло-, и электроэнергетике. Это никак не усиливает Россию, но ослабляет Украину, вынуждая её тыл в лице Евросоюза, тратить больше денег на содержание Украины, а ЕС преодолел пик возможностей по содержанию Украины ещё летом 2024 года. Также всё, что происходит в прифронтовой территории при продвижении фронта с Востока на Запад, ослабляет киевскую власть. За примерами также не нужно далеко бегать: приближение фронта к Красноармейску привело к остановке добычи коксующихся углей и вынудило украинские меткомбинаты импортировать кокс, что ухудшило и без того печальную ситуацию в украинской металлургии.
Но с логикой ослабления всё понятно — ломать не строить. А вот со строительством, как показала практика, дела обстоят куда сложнее и нюансов больше.
Фактическое и юридическое присоединение территории не означает её автоматического включения в экономику так как зависит от массы переменных. Стоит учитывать целый комплекс факторов.
Физическое состояние включаемой территории — одно дело Мелитополь с жителями и предприятиями и другое дело лежащие в руинах города по типу Соледара и Артёмовска. В Мелитополе кипит жизнь, а Соледар, Артёмовск, Попасная и десятки других населённых пунктов лежат в руинах.
Расстояние от линии фронта и kill-zone дронов — фронт может быть на отдалении, а залетающие дроны всё равно делают невозможной нормальную работу. В 15-км зоне Херсонской области невозможны не только ведение хозяйственной деятельности, то есть перезапуск предприятий, но и просто нормальная жизнь — беспокоящие обстрелы артиллерии и залёты дронов вынуждают гражданских не жить, а выживать.
Количество оставшихся в населённых пунктах жителей. Мелитополь стал редким исключением по скорости, размаху и качеству восстановления из-за того, что в нём остались жители — было что, кому и ради чего восстанавливать. Восстановление жилого фонда Северодонецка также завершено, но разбитых строений в городе хоть отбавляй — дома восстанавливаются ради жизни в них, а не из спортивного интереса.
Состояние предприятий в населённом пункте и их профиль. Многие украинские промышленные предприятия существуют лишь на бумаге, но в реальности они давно умерли: утратили рынки сбыта, накопили долги, потеряли кадры и в итоге лишились производственной базы в виде станков, машин и прочего оборудования. Восстановить такие предприятия, особенно если их смерть наступила десятилетия назад, невозможно. Яркий пример — агломерация Лисичанска, Северодонецка и Рубежного как некогда центр советской химической промышленности. От лисичанского содового завода остались лишь руины уже к концу "нулевых", северодонецкий "Азот" потерял способность происходить пластики и бытовую химию задолго до СВО, а погибшее в ещё в 1990-е годы производство красителей в Рубежном сейчас никому не нужно из-за наличия мирового химического гиганта в лице Китая.
Поэтому любые разговоры и оценки экономического потенциала включаемых в состав России территории являются субъективными и зачастую зависят от особенностей мировосприятия спикера. Украинская сторона обнуляет значение города-крепости в тот момент, когда она оказывается потерянной для ВСУ. С российской стороны напротив преувеличиваются масштабы и ценность приобретений. Причинами этого являются неполнота информации и непонимание всей сложности экономических процессов.
Неполнота информации явление абсолютно нормальное: удобнее всего оперировать привычными категориями валового регионального/национального продуктов — ВРП и ВВП. Однако их прямой перенос с Украины на Россию невозможен. Новые территории вошли в состав России в административных границах лишь де-юре, но не де-факто. А два субъекта и вовсе 8 лет находились вне состава Украины и надлежащий сбор статистики там не был организован — статистические органы начали там полноценно работать лишь к концу 2024 года. Поэтому цифр, от которых можно было бы оттолкнуться в организации оценок или составлении прогнозов, крайне мало. Да и сами цифры оставляют желать лучшего: перепись населения в ДНР в 2019 году отличалась крайней неточностью и сопровождалась "рисовкой", а многие статистические данные (например, о количестве работающих шахт) долгое время были непубличными.
Нормой является и непонимание процессов — немногим под силу разобраться в том, что происходит и перевести заявления чиновников или пресс-релизы органов власти с бюрократического на русский.
Поэтому нормой стали либо субъективные оценки в дихотомии хорошо/плохо, либо же попытки оценивать абстрактный потенциал. Яркий пример такого "потенциала" — содержимое недр. В 2022–2023 годах так оценивали стоимость недр Донбасса, перемножая его запасы угля на стоимость тонны топлива на рынке, а в 2024–2025 годах так упражнялись в части содержимого украинских недр в контексте "минеральной сделки".
Проблема таких оценок в том, что они не имеют ничего общего с реальностью. Содержимое недр не стоит ничего ровно до тех пор, пока их не начнут добывать. А для этого требуется провести геологические изыскания, построить соответствующую инфраструктуру — автомобильные и железные дороги, обеспечить энергоснабжение (генерация, подстанции, линии электропередач), шахты, ГОКи вместе с сопутствующими объектами — и обеспечить сбыт продукции (экспорт в виде руды, переработка минералов в металлы или готовые изделия). Проще говоря, прежде чем что-то получить из недр, в эти недра нужно сперва вложить. А размер вложений идёт на сотни миллионов, а зачастую и миллиарды.
Тем не менее, несмотря на то что причины у СВО были политическими и стратегическими, чем дальше, тем больше свою роль играет экономика. И, раз мы в этом тексте разобрались с вопроси общей экономики, осознав, на что необходимо обращать внимание при изучении проблематики новых территории, в следующем тексте уже можно будет перейти к конкретным субъектам, отраслям и предприятиями, показав сложность как экономики новых территорий, так и масштаб экономических вызовов и проблем.
О том, чего опасается Запад в отношениях с Россией - в статье Ростислава Ищенко "Страхи Запада". 
