- Алексей, президент Путин в своем послании к Федеральному собранию осудил попытку госпереворота в Белоруссии и покушения на жизнь Александра Лукашенко. Будет ли Москва и Минск готовить целенаправленный ответ на эти действия Запада?
— Скорее всего, это будет какой-то системный ответ в плане интеграции наших систем безопасности и обороны. В этом плане будет серьезное продвижение. Мы будем действовать более активно и сообща.
Я сомневаюсь, что мы будем отвечать зеркально, устраивая какие-то провокации на Западе. Это не наш стиль, тем более что Россию постоянно пытаются обвинить в каких-то диверсионных действиях.
Но лучшим ответом все же будет создание неких подразделений, учебных центров, возможно, баз. Но и очень плотное взаимодействие спецслужб, для того чтобы пресекать подобные провокации и диверсии, которые пытались реализовать западные спецслужбы на территории Беларуси.
- Белорусская сторона много раз заявляла о военной угрозе со стороны Польши. Согласится ли она в связи с этим разместить российские войска на своей территории?
— Вопрос в том, есть ли такая необходимость. Это должно быть согласованное решение. Если Россия считает это целесообразным, то это возможно. В каком формате (союзной базы или чего-то еще), посмотрим. По крайней мере конъюнктура для таких совместных решений достаточно благоприятная, поскольку угроза с западной стороны не иллюзорна, а реальна. Учения с той стороны проводятся в режиме нон-стоп, и на это нужно отвечать системной работой.
- Завтра состоится встреча между Путиным и Лукашенко. Ждать ли по ее итогам принятия по-настоящему сенсационных решений?
— Я не уверен, что нужно ждать политических сенсаций. Встреча достаточно рутинная. Но за рутиной все равно скрывается общий процесс, который, на мой взгляд, движется в правильном направлении.
Я думаю, что будет определенный прогресс в интеграции, в экономике (документы какие-то наверняка будут подготовлены и подписаны) и в оборонной сфере. Сейчас время неспокойное. Уверен, что будут приняты решения и в этой сфере.
- Прошла информация, что Москва и Минск согласовали дорожные карты по нефти и газу, и что это во многом приблизило фактическую экономическую интеграцию России и Белоруссии. Есть у вас какие-то сведения по этому вопросу?
— Пока конкретики нет. Но я тоже слышал, что дорожные карты согласованы, и подписание их не за горами. Не знаю, состоится ли оно в эту встречу, но то, что работа велась, уже хорошо. Прекрасно, что она доводится до логического завершения. Значит, у нас есть прогресс в сфере интеграции.
Альтернатив нет. Мы должны сближаться, и вопрос был только в согласовании взаимных интересов. Если это происходит, значит, интеграция движется вперед.
- Издание РБК в свое время писало, что в 31-й дорожной карте по интеграции Москва предлагала Минску создать 12 наднациональных органов, в том числе единый эмиссионный центр, счетную палату, суд Союзного государства и единый таможенный орган. При каких условиях стороны пойдут на то, чтобы все это создать?
— Я думаю, что до этого нужно совершить интеграцию в сфере промышленной кооперации, решить вопросы с тем, как мы рассчитываем цены на энергоносители, чтобы у нас были конкретные цены на них. Прежде чем переходить к этому, нужно решить базовые экономические вопросы, важные для обеих стран. Если они решатся, то мы сможем двигаться в направлении того, о чем вы сказали.
- Лукашенко 17 апреля заявил, что готовится принять одно из самых принципиальных для себя решений за последние 25 лет, которое будет формализовано через президентский декрет (по белорусскому законодательству это важнее всего). Что это может быть за решение?
— Я думаю, что речь идет о внутрибелорусском политическом механизме, который после ухода Лукашенко позволит обеспечить преемственность курса и не позволит развернуть страну на 180 градусов. Что это может быть, гадать нет смысла. Но у президента есть свой замысел, раз он так об этом говорит. Скорее всего, это будет какое-то внутрибелорусское решение.
- Обсуждается ли сейчас кандидатура преемника Лукашенко?
— Пока я не вижу признаков, чтобы всерьез что-то обсуждать. Думаю, об этом говорить еще рано.
