Даже истовые сторонники Симона Петлюры признают: Варшавский договор был предательством в первую очередь по отношению к Западно-Украинской Народной Республике (ЗУНР), с которой Украинская Народная Республика (УНР) только 22 января 1919 года провозгласила «Злуку» (воссоединение).
Критики же главного атамана УНР напоминают о том, что первые документы о согласии на передачу Польше территории Холмщины, Подляшья, Полесья, Волыни и Восточной Галичины были подписаны представителем Петлюры ещё в конце мая 1919 года, почти за два месяца до ликвидации ЗУНР.
Вероятнее всего, Петлюра хотел договориться с Польшей с первых же дней своего прихода к власти в ноябре 1918 года, пытаясь получить поддержку Антанты, которая считала социалистическое правительство УНР чуть ли не большевиками и делала ставку на Деникина.
Не прошёл ещё и месяц со дня провозглашения «Акта Злуки», как Симон Петлюра отправил в Варшаву тайную миссию во главе с полковником Борисом Курдиновским, причём об этом был проинформирован министр иностранных дел УНР Константин Мациевич.
Поскольку полномочия украинской делегации были полуофициальными, в начале мая 1919-го на контакт с Симоном Петлюрой вышел лично Юзеф Пилсудский. В поисках союзников на Украине он решил, что Петлюра именно тот политический деятель, который пойдёт на любые жертвы ради украинской государственности.
Польский лидер отправил к главе Директории УНР офицера разведки Яна Мазуркевича, который должен был пригласить его в Варшаву для проведения переговоров. Ян Мазуркевич пересёк линию фронта под видом украинского военнопленного — он свободно владел украинским языком, — добрался до ставки Петлюры в Чёрном Острове и сообщил тому, что Юзеф Пилсудский является сторонником независимой Украины и её равноправного союза с Польской Республикой, но Восточная Галичина, Западная Волынь, Холмщина, Полесье и Подляшье должны принадлежать Польше.
После этого кабинет министров УНР поддержал предложение Петлюры о начале непосредственных мирных переговоров с Польшей.
24 мая 1919 года петлюровский эмиссар Борис Курдиновский и польский премьер-министр Ян Падеревский подписали тайное военно-политическое соглашение. Петлюра был готов получить военную помощь Варшавы ценой отречения в пользу Польши не только от Волыни, Подляшья и Холмщины, но также и от Восточной Галичины — собственно территории ЗУНР.
Двумя первыми статьями соглашения УНР обязывалась передать Польше Восточную Галичину и Волынь. В свою очередь, поляки обещали признать суверенитет УНР и оказать помощь в борьбе против большевистских войск. Фактически это был «черновик» Варшавского договора.
После полной оккупации Восточной Галичины и ликвидации ЗУНР 16 июля 1919 года к Петлюре вновь прибыл личный эмиссар Пилсудского с предложением продолжить переговоры.
9 августа 1919 года Симон Петлюра отправил в Варшаву специальную дипломатическую миссию во главе с Пилипом Пилипчуком. Миссия привезла письмо Петлюры Юзефу Пилсудскому, где, в частности, были следующие строки:
«В своей борьбе с врагом человеческой культуры и своей национальной государственности мы имеем право на сочувствие и помощь от своих ближайших соседей, тем более что, отбивая родную землю от насильников-оккупантов, навязывающих Украине чужие ей формы коммунистического строя, мы не станем на путь белого террора, а идём под лозунгом широкого демократического и государственного строительства, лучшим представителем которого в Польше считаем мы Вас, господин Начальник Государства Польского».
К этому глава Директории УНР добавил, что искренне надеется: «Отношения двух народов — польского и украинского — по доброй воле обеих сторон будут преисполнены дружбы, так необходимой для благосостояния и крепкого международного положения обеих народных республик».
Как «Начальник Государства Польского» (на то время — официальный титул Пилсудского) мог отреагировать на такое письмо?
Естественно, как сильный, прагматичный и опытный политик — на выгодное предложение от более слабого партнёра, стремительно терявшего свою силу, но всё ещё необходимого для Польши. Вряд ли Пилсудского растрогали слова Петлюры о «сочувствии», но он очень чётко знал одно: если УНР падёт, то Польша окажется один на один с более опасным врагом, Москвой — «красной» большевистской или «белой» национальной.
При этом в кругу ближайших помощников Юзеф Пилсудский не раз выражал уверенность, что «никуда украинцы не денутся — они просто должны избрать Польшу союзником» (кстати, куда чаще, чем этноним «украинцы», Пилсудский до 1920 года употреблял слово «русины»).
Поскольку миссия Пилипчука вполне в украинском стиле затягивала переговоры и отказывалась от подписания обязывающих документов, поляки решили подтолкнуть украинских партнёров.
В конце августа 1919-го в варшавских газетах был опубликован текст соглашения от 24 мая, что обострило конфликт между руководством и командованием армий УНР и ЗУНР, которые в то время находились в Каменце-Подольском.
Петлюра пытался успокоить галичан, и 26 сентября 1919 года на совместном заседании Директории УНР и правительства ЗУНР был принят так называемый нулевой вариант, в соответствии с которым все раньше достигнутые договорённости с властью Пилсудского аннулировались — вплоть до получения гарантий польского правительства о поддержке УНР в борьбе с Деникиным.
Было решено послать в Варшаву общую дипломатическую миссию УНР и ЗУНР для подписания перемирия и создания с поляками антибольшевистского фронта.
Миссия во главе с министром иностранных дел УНР Андреем Ливицким прибыла в Варшаву 3 октября 1919 года. Кроме Ливицкого, в ней было ещё четыре надднепрянца (Леонид Михайлив, Прокоп Понятенко, Борис Ржепецкий и Пётр Мшанецкий), а также трое галичан (Степан Витвицкий, Антон Горбачевский и Михаил Новакивский).
Поляки на переговорах жёстко прессинговали, при этом фактически опираясь на поддержку Петлюры, который тогда писал Ливицкому:
«В это время налаживание наших отношений с Польшей могло бы нас спасти — дать нам базу некоторую, сношения с миром и перспективы. Очень жаль, что мы этих переговоров не начали раньше: может, имели более способствующие нам обстоятельства для заключения договора с Польшей».
30 октября 1919-го Ливицкий встретился с Пилсудским, который заявил, что приветствует украинскую государственность и готов её поддержать, но среди влиятельных кругов польского государства эта идея не пользуется популярностью, и с этим нужно считаться.
При этом Юзеф Пилсудский в тот период весьма критически оценивал положение Польши и откровенно рассчитывал на украинские ресурсы. Его помощник, генерал Листовский, 3 ноября 1919-го записал следующие рассуждения Пилсудского:
«Время ещё не пришло… ничего не известно, что нас ждёт с Россией, с Украиной, с обоими этими государствами… Волынский фронт прекратит своё существование… должны стоять на линии соглашения с украинцами, дальше ни шагу… Приближается зима… Только весна покажет, что делать дальше… Экономическое положение Польши катастрофическое. Мы сельская страна, но хлебом не только не обеспечиваем себя, а ещё и нуждаемся… так, мы должны сосредоточиться на торговле, импорте из русских земель… Украина — это экономическое и материальное дело».
Развязали Петлюре руки в сдаче Польше Галичины и других западно-украинских земель… сами галичане.
Получив из Варшавы информацию о том, что Ливицкий готов пойти на уступки полякам, руководство ЗУНР и командование УГА начали сепаратные переговоры с представителями Деникина.
4 ноября 1919 года командующий УГА Мирон Тарнавский не прибыл в Жмеринку, где Петлюра проводил военное совещание командования войск УНР и ЗУНР, прислав вместо себя офицеров низшего ранга. При этом Тарнавский выдвинул ультиматум: если совещание не примет решение о переговорах с Деникиным, то командование УГА начнёт их самостоятельно.
Как вспоминал позже адъютант Петлюры Александр Доценко, глава Директории УНР после этого сказал: «Для меня теперь ясно, что галичане с их симпатиями к Москве сами погибнут и нам вздохнуть не дадут. Невозможно их убедить в противном, как и нас в том, что было бы хорошо с Москвой…»
6 ноября 1919-го полномочные представители УГА подписали с командиром 4-й пехотной дивизии Вооружённых Сил Юга России генералом Яковом Слащёвым так называемое «Зятковское перемирие».
Оно было подтверждено 17 ноября подписью главноначальствующего Новороссийской области генерал-лейтенанта Николая Шиллинга. К тому времени правительство ЗУНР уже покинуло Каменец-Подольский и направлялось в Вену, Директория фактически распалась, а Петлюра получил в УНР диктаторские полномочия.
Последние препятствия для подписания договора с Польшей исчезли.
2 декабря 1919 года представители УНР и Польши подписали в Варшаве проект декларации, по которому УНР отдавала Польше Холмщину, Полесье, Подляшье, Западную Волынь и Восточную Галичину. При этом на части занятых польскими войсками украинских земель сразу же было начато реформирование армии УНР при поддержке польских войск.
4 декабря 1919 года галицкая часть дипломатической миссии Петлюры (С. Витвицкий, А. Горбачевский, М. Новакивский) заявила посольству УНР в Варшаве и правительству Польской Республики о денонсации правительством ЗУНР «Акта Злуки» в качестве протеста против тайных переговоров правительства УНР с правительством Польши.
Но против этой декларации выступали не только деятели ЗУНР.
К примеру, Владимир Винниченко оценивал документ так: «Атаманщина в лице С. Петлюры и его "идейного" подлизы, "социал-демократа" А. Ливицкого предпринимала ещё меры в Варшаве для спасения своей власти, обивала ещё пороги у польской империалистической шляхты, выклянчивала, выпрашивала и даже отдавала землю польским помещикам на Подолье и Волыни… за польскую помощь, были даже попытки С. Петлюры и А. Ливицкого сформировать совершенно правое правительство в Варшаве… и с помощью поляков вернуть утерянную власть. Но это уже были лишь последние конвульсии».
4 декабря 1919-го в Шепетовку, где находилась тогда ставка Петлюры, прибыл адъютант Пилсудского, ротмистр Потоцкий, который официально огласил руководителю УНР следующее сообщение:
«Главный вождь польских войск дал мне задание обеспечить путешествие ясновельможного пана Отамана до Варшавы в сопровождении шефа генерального штаба и двух адъютантов».
5 декабря Петлюра прибыл в польскую столицу, а 9 декабря в Бельведерском дворце начались длительные, изнурительные и унизительные переговоры с Пилсудским — потому что неравенство сторон было очевидным. Переговоры без свидетелей продолжались с 20:30 вечера до 5 утра 10 декабря, причём говорили явно на русском, поскольку Пилсудский не знал украинского, а Петлюра — польского.
Судя по всему, Пилсудский тогда не получил согласия Петлюры на передачу Польше пяти уездов Волыни (Луцкого, Ровенского и т.д.), и главу Директории УНР стали «мариновать» в Варшаве.
22 января 1920 года, в годовщину «Злуки», Симон Петлюра решил напомнить Пилсудскому о себе, направив польскому лидеру Меморандум, описав в нём основные проблемы между Украиной и Польшей. В частности, Петлюра просил как можно скорее подписать межправительственное соглашение, а также прекратить «недоразумения», которые возникли между представителями правительства УНР и командованием польских войск на «территории УНР, занятой по просьбе украинской стороны, чтобы она не попала в руки Деникина».
В начале февраля 1920 года Петлюре и Ливицкому удалось получить аудиенцию у Пилсудского, на которой лидеры УНР говорили о проблемах жителей Восточной Галичины, в частности о «деле политических заключённых украинской университетской молодёжи», но никаких подвижек в этом вопросе не произошло.
Более того, когда 11 февраля 1920 года Андрей Ливицкий прибыл в Каменец-Подольский на встречу с главой правительства УНР Исааком Мазепой, который был против уступок Польше, оба политика были задержаны по приказу польского главного комиссара Волыни и Подольского фронта Минкевича. Причём вместе в Ливицким и Мазепой за решётку попал и епископ Иван Огиенко.
Всех их поляки вскоре отпустили и даже принесли формальные извинения, но украинцы намёк поняли. Поэтому, когда 3 апреля 1920 года правительство Польши предложило свой вариант договора с УНР, где упомянутые уезды Волыни значились польскими, Петлюра дал указание Ливицкому документ подписать.
Глава правительства УНР Исаак Мазепа позже написал в своих мемуарах:
«На второй день в Бершади я получил от М. Шедлуна из Каменца очень тревожное письмо о наших переговорах в Варшаве. Это было первое письмо "из-за границы", которое я получил за всю свою поездку в армию. В своём письме Шадлун сообщал мне, что 15 апреля из Варшавы приезжал в Каменец А. Ливицкий для совещания с политическими партиями и членами правительства в деле проекта договора, предложенного поляками.
Как видно из текста этого проекта, приложенного к письму, содержание его решительно расходилось с директивами, которые имела наша миссия от правительства. Так, например, в проекте говорилось о военной конвенции с Польшей, о границе по Збручу, об урегулировании юридического положения польских землевладельцев на Украине и даже упоминалось о границах Польши с 1772 года, словно украинское правительство признавало "исторические права" Польши на эти территории».
О том, что Варшавский договор готовился тайно и не был известен многим лидерам УНР, упоминали и другие свидетели этих событий.
В частности, экс-министр земельных дел в правительстве УНР Никита Шаповал писал, что договор с поляками готовился в глубокой тайне, а о существовании дипломатических актов «никто не знал, кроме нескольких заговорщиков».
Формально руки Пилсудского и Петлюры были чисты: украинско-польский договор в ночь с 21 на 22 апреля в Варшаве подписали министры иностранных дел Польши Ян Домбский и Украинской Народной Республики Андрей Ливицкий, но его всё равно принято называть пактом Пилсудского—Петлюры.
От своей причастности к документу оба лидера и не отказывались, проведя в день его подписания пятичасовую встречу с глазу на глаз, на которой обсуждали военное сотрудничество в борьбе с большевиками.
Согласно Варшавскому договору, большинство пунктов которого были объявлены тайной, УНР отказывалась от Восточной Галичины, Западной Волыни, Полесья и Подляшья.
О «равноправности» сторон свидетельствует концовка договора: «Подписано в 2 экземплярах на польском и украинском языках, с условием, что в случае возникновения сомнений международным будет считаться польский текст».
Единственная несекретная статья договора — первая. Она гласит:
«Признавая право Украины на независимое государственное устройство на территории в границах с севера, востока и юга, установленных на основании договоров Украинской Народной Республики с пограничными государствами, Республика Польша признаёт Директорию независимой Украинской Народной Республики во главе с главным атаманом паном Симоном Петлюрой верховной властью Украинской Народной Республики».
Неотъемлемой частью договора был объявлен ещё более секретный документ — «Военное соглашение между Польшей и Украиной», которое стороны подписали 24 апреля 1920 года.
Статья третья соглашения гласит: «Совместные польско-украинские акции против советских войск на территории Правобережной Украины, расположенной на восток от нынешней линии польско-большевистского фронта, осуществляются… под общим командованием польских войск».
Кроме этого, соглашение возлагало на украинских союзников снабжение польских войск на территории УНР продовольствием на основе норм питания, принятых в Войске Польском, а если поставки придётся обеспечивать польскому правительству — они засчитываются в долг правительства УНР.
При этом польские войска сразу же принялись самостоятельно снабжать себя и Польшу.
Юрий Тютюнник, бывший в то время одним из ведущих военных деятелей УНР, иронически писал: «Пилсудский проявил недюжинные хозяйственные способности. Поезд за поездом пыхтел из Украины, вывозя сахар, муку, зерно, скот, коней и всё прочее, чем богата Украина».
В целом Тютюнник так оценивал сближение Пилсудского и Петлюры:
«Для политически активных украинских граждан так называемая польско-украинская концепция, или украинское полонофильство, было громом среди ясного неба и остаётся загадкой поныне. Напрасный труд — искать идеологические основания или обоснования этого полонофильства… когда украинские граждане не оказались перед фактом союза Петлюра—Пилсудский».
Сам Петлюра оправдывал подписание Варшавского договора безвыходным положением УНР и попытками прорвать её международную изоляцию. Он писал, что «это был тактический ход для установления связи с Европой», а также «акт спасения для дальнейшего ведения нашей борьбы».
Абсолютно серьёзно Петлюра тогда заявлял, что «жизненный интерес Польши заставляет её иметь независимую Украину», а польские политики, в частности Пилсудский, «должны бороться в самой Польше за идею нашей государственности», поскольку только существование суверенной демократической Украины создаст надёжный барьер на пути проникновения в Польшу и Европу большевистского влияния.
В общем, сменить «большевистского» на «путинского» — и эти слова можно вставлять в речи Порошенко или Зеленского.
Соратники Петлюры по-разному отнеслись к подписанию Варшавского договора.
Министр судебных дел и юстиции в предыдущих правительствах УНР Сергей Шелухин в своей статье «Варшавский договор между поляками и С. Петлюрой 21 апреля 1920» откровенно называет документ «преступлением, за которое Украина заплатила своей свободой и кровью своих сыновей».
В то же время известный дипломат, историк и публицист Александр Шульгин писал о Варшавском договоре: «Это было целой революцией в тогдашней нашей внешней политике, и надо было иметь большое общественное мужество, чтобы на неё решиться. Симон Петлюра это мужество имел…»
Сам же Петлюра позже оправдывался:
«Варшавский договор 21 апреля 1920 был исторически вынужденным фактом, неизбежным звеном в ходе военно-политических событий нашей новейшей истории, а не искусственным творением политического безрассудства или злой воли, как некоторые легкомысленно и поверхностно думают о нём. Его тайные моменты были известны ответственным деятелям, но не могли быть преодолены или нейтрализованы по объективным причинам международного характера…
Если бы не польско-украинское соглашение, не известна была бы дальнейшая судьба нашей государственности. Пусть поляки не сдержали своего слова и предали нас, — мы всё же за это время и силы организованные увеличили, и качество планов своих установили на будущее».
Под предательством Симон Петлюра подразумевает соглашение между Польшей и Советской Россией о фактическом разделе Украины, подписанное в марте 1921-го.
Ведь назвать начавшееся после подписания Варшавского договора общее наступление польских и украинских войск в конце апреля — начале мая 1920 года успешным сложно. Хотя союзникам и удалось очистить значительную часть Правобережной Украины от большевиков и даже занять Киев, однако основные силы противника (12-я и 14-я армии РККА) не были разгромлены.
Большевики, обороняясь, избегали масштабных боев. Не вспыхнуло и восстание в большевистском тылу, на что надеялись Петлюра и его соратники. Вместе с тем украинское население Правобережной Украины подверглось со стороны польской армии масштабным реквизициям. Это порождало негативное отношение к ней, а значит, и к Петлюре как союзнику поляков.
В конце мая 1920 года Красная армия перешла в контрнаступление.
На протяжении лета и вплоть до начала октября продолжались кровопролитные бои между большевистскими силами, с одной стороны, и польскими и украинскими — с другой. Красноармейцам удалось выйти ко Львову и Варшаве, возникла угроза уничтожения не только УНР, но и Польского государства. Польше удалось избежать катастрофы: большевистские войска были отброшены назад.
В этих условиях украинцам пришлось воевать не столько за своё государство, сколько за Польшу. Конечно, вклад остатков армии УНР в той же Варшавской битве в августе 1920-го сложно назвать решающим, но он был ощутимым. С другой стороны, кто знает, как вообще разворачивались бы события, если бы не было союза Пилсудского и Петлюры.
В ситуации, сложившейся к концу сентября 1920-го, польская сторона решила отказаться от Варшавского договора.
12 октября 1920 года в Риге был заключён договор о перемирии и предварительных условиях мира между Российской Социалистической Федеративной Советской Республикой и Украинской Социалистической Советской Республикой, с одной стороны, и Польшей — с другой.
А 18 марта 1921-го стороны подписали Рижский договор, который формально положил конец польско-советскому вооруженному конфликту и санкционировал раздел украинских и белорусских земель между Польшей и Советской Россией.
По этому договору Польша получила западноукраинские земли, которые раньше ей отдал Петлюра по Варшавскому договору от 21 апреля 1920-го.
И хотя Юзеф Пилсудский 15 мая 1921 года извинился перед интернированными украинскими воинами, это уже ничего не означало. Тем более что польская власть вела себя с интернированными не лучшим образом.
Тютюнник, например, писал: «Условия жизни в лагерях, разочарование в союзниках и в их "культурности", безысходность положения доводили более слабых людей до сумасшествия или самоубийства, как это случилось в 40-й Киевской дивизии с врачом С., который принял стрихнин.
Горячие натуры пытались бороться, но их поляки либо расстреливали, либо высылали в лагерь Домбье, носивший название "Лагерь смерти". В этот лагерь попадали и все, кто не соглашался с политикой Петлюры, — как, например, Гавришко с товарищами. Наконец, судьба тысяч людей, которые послужили Польше отвоеванием для неё Галичины, зависела от прихоти едва ли не каждого капрала из лагерной охраны».
В последующие годы Польша под руководством Пилсудского проводила жёсткую и репрессивную политику относительно украинцев. На совести этого деятеля и полонизация украинских школ, и позорная пацификация, и концлагерь в Березе-Картузской, через который прошло много украинских деятелей.
Варшавский договор, по большому счёту, оказался полезным лишь для поляков: они получили союзника, который помог им отстоять независимость. Украинцам же, кроме продолжения «конвульсий атаманщины», этот союз не дал ничего. Отсюда и такие негативные оценки Варшавского договора в воспоминаниях украинских деятелей периода освободительной борьбы — ведь писали они их после гибели УНР.
Этот негативизм перешёл и в украинскую историографию времён независимости. Однако после государственного переворота в феврале 2014-го ситуация изменилась, и пакт Пилсудского—Петлюры стал трактоваться как важный этап украинского государственного проекта.
И даже со сменой главы украинского государства в этом отношении изменений не произошло: 27 января во время траурных мероприятий в Освенциме президент Украины Владимир Зеленский откликнулся на предложение польского коллеги Анджея Дуды провести совместное празднование 100-й годовщины Варшавской битвы, которая стала прямым следствием договора Пилсудского—Петлюры, подписанного в той же Варшаве несколькими месяцами ранее.
