Ничуть не умаляя качества работы, проведенной журналистами уважаемого издания, отмечу, что в принципе, для того, чтобы прийти к указанному выводу не надо иметь источники в Константинопольской патриархии. Даже не могу сказать, что с того самого момента, как патриарх Варфоломей, вопреки своей изначальной многолетней позиции, вдруг решил всё же поиграть в увлекательную игру, под названием «украинская автокефалия», я постоянно говорил и писал (это настолько общее место, что об этом говорили и писали все), что Варфоломею некому предоставить автокефалию на Украине. УПЦ МП его об этом не просила. УПЦ КП и УАПЦ не признаны мировым православием в качестве канонических церквей, а Порошенко и вовсе не церковь. Следовательно, необходимо создать новую структуру, которая сможет просить Константинополь об автокефалии.
Банальная логика подсказывает, что независимая церковь никого об автокефалии просить не может. Более того, для того, чтобы Константинополь мог легитимно предоставить автокефалию, структура, обращающаяся за таковой, должна находиться в составе Константинопольского патриархата. Отсюда делался вывод, что Варфоломей создаст на Украине подчинённый себе экзархат и попытается с помощью Порошенко загнать в него все украинские приходы.
Единственное, в чём ошиблись все известные мне наблюдатели и эксперты, включая меня самого, это в способе организации новой украинской церковной структуры. Мы все полагали, что Варфоломей пойдёт по уже проторённому украинскими политиками пути и попытается собрать под председательством своих, направленных на Украину, экзархов некий объединительный «собор», на который киевская власть сможет собрать, как минимум иерархию непризнанных УПЦ КП и УАПЦ, а также часть иерархов УПЦ МП. Во-первых УПЦ МП имеет своё автокефалистское крыло, лидерами которого являются Митрополиты: Черкасский и Каневский Софроний (Дмитрук) и Переяслав-Хмельницкий и Вишневский Александр (Драбинко). Во-вторых, какое-то количество архиереев можно было бы попытаться завлечь посулами и угрозами.
В таком варианте Киев и Константинополь получили бы возможность заявить об объединении всех украинских православных церквей и настаивать на том, что именно оставшиеся вне освящённого Константинопольским патриархатом национального церковного объединения архиереи, священники и прихожане УПЦ МП раскалывают национальное церковное единство и представляют, как любят говорить украинские националисты, «церковь страны-агрессора». Естественно, каноничность таких действий жёстко оспаривалась бы РПЦ и УПЦ МП, но против последней государство могло бы бросить не только банды нацистов, но и административный ресурс — до сих пор значительное количество храмовых зданий (особенно древних и наиболее значимых) находится в государственной собственности и именно государство может решать какая церковь там будет молиться. Если при Кравчуке, Ющенко и Порошенко храмы УПЦ МП десятками захватывались неканоническим самопровозглашённым «Киевским патриархатом», то понятно, что «единая поместная» церковь, возникшая на основе якобы примирения всех православных Украины и признанная Константинополем, при помощи властей поставила бы это дело на поток.
Понятно также, что часть православных церквей воздержались бы от признания «единой поместной», но кого-то Константинополю и Вашингтону удалось бы уговорить или додавить. А дальше неважно, как быстро остальные признали бы свершившийся факт.
Но при таком развитии событий, при объединении и легализации Константинополем церковных организаций (пусть и неканонических) с мощной структурой и развитой иерархией, они, без сомнения, захотели бы сами избрать себе предстоятеля, оставив Варфоломею только право утвердить свершившийся факт. Причём в дальнейшем соборы такой новообразованной церкви совсем не обязательно обращались бы к Константинополю для утверждения своих решений, в том числе кадровых.
Понятно также, что на пост предстоятеля претендовал бы самозваный патриарх Киевский и Всея Украины-Руси Филарет (Денисенко), который и в раскол-то уходил, чтобы патриархом провозгласиться (пусть и никем не признанным, кроме украинских националистов). Он от этого титула никогда не откажется. Он уже стар и, хоть его не любят и боятся иерархи, как человека крайне властолюбивого, сребролюбивого и жестокого, но в ожидании его скорого естественного ухода с его избранием могли бы согласиться, распределив между собой иные влиятельные должности и готовясь к будущей борьбе за патриаршество друг с другом.
То есть, устраивавший киевскую власть и украинских автокефалистов вариант добровольно-принудительного слияния имеющихся структур был невыгоден Варфоломею, но было непонятно, как он сможет его обойти. Только такой вариант давал ему шанс легализовать свои действия в глазах хотя бы части православных церквей.
Варфоломей, однако, продемонстрировал, что хоть сама Византия давно стала воспоминанием, практика византийского коварства сохранилась и вполне успешно применяется в наши дни.
Давайте отследим последовательность его действий. Вначале он дал возможность и украинским политикам и неканоническим церковникам поглубже влезть в борьбу за томос, так, чтобы автокефалия стала для большинства из них не политическим проектом, но насущной внутриполитической потребностью, самоценностью, которая должна быть получена любой ценой, поскольку уже заявлена в качестве стержня внутриполитической стратегии. Он снисходительно позволил им признать за Константинополем право на верховенство. Они думали, что фиктивное, но Варфоломей собирался его полностью реализовать.
На следующем этапе Варфоломей заявил, что Константинополь якобы имеет каноническое право на контроль над украинским православием, неоднократно указав на то, что 1686 года киевский митрополит, в статусе экзарха, подчинялся Константинополю. Киевские радетели «единой поместной», уже наладившие мешок под томос, радостно подтвердили все эти утверждения. Они думали, что роют яму РПЦ и потому не заметили как признали Варфоломея своим предстоятелем, а также согласились, что руководить их «единой и поместной» должен патриарший экзарх в сане митрополита.
После этого Варфоломей сделал третий ход — сообщил, что никого не признает, а учредит новую структуру, в которую все должны вступить. Ловушка захлопнулась. «Единые, поместные» только что сами признали право Варфоломея на такие действия.
Никакой реальной автокефалии на Украине не будет. Просто разрушившие в ожидании томоса связи с Москвой украинские раскольники, стали жертвой амбиций Константинополя, устанавливающего над ними свой контроль. И Порошенко не получит ручную церковь. Это будет ручная церковь патриарха Варфоломея. И Филарет не будет патриархом, ибо, как было сказано, экзарх будет в сане митрополита. И выбирать никто никого не будет, поскольку в новую структуру будут принимать назначенные Варфоломеем начальники. И отказаться нельзя — сами же просили томос и подтверждали «права» Константинополя.
В конечном итоге Порошенко, Филарет, Драбинко и вся автокефалистская братия, сами оставшись на бобах, поработали на интересы Варфоломея, которого считали наивным старым греком, думая, что легко его проведут.
Между тем, Петру Алексеевичу достаточно было вспомнить, что Украина — светское государство, и ему, как президенту, должно быть абсолютно всё равно, признают ли его «единую и поместную» в остальном православном мире или нет. Ему важно какую церковь украинское государство признаёт правильной. Мог без всякого Варфоломея создать себе игрушку. Тем более, что без его административного и силового ресурса и Варфоломей не справится.
То есть, в конечном итоге, основной ресурс в руках у Порошенко. Всю работу должен проделать Порошенко. Ответственность за всё несёт тоже Порошенко. А экзархат должен достаться Варфоломею, который назначит новую иерархию не более канонично, чем если бы её назначал лично Пёрт Алексеевич.
