— Александр, поясните, в чем суть письма европарламентариев в Еврокомиссию, которые просят проверить действия Газпрома в связи с высокой ценой на газ для потребителя.
— Европа здесь просто ошибается, она сделала массу просчетов, она не угадала ситуацию и виновника в своем просчете. По порядку. Я думаю, что на эту так называемую резолюцию европейского парламента, конечно, не будут обращать внимание. Так же, как не обращали внимание, когда европейский парламент проголосовал за то, чтобы поставить знак равенства между коммунизмом и нацизмом. Здесь тоже было голосование, тогда, в 2019 году.
Потом запрет «Северного потока — 2», это европейский парламент тоже уже ни одну резолюцию опубликовывал. Но нужно просто признать себе, что европейский парламент — это типа такая декорация Брюсселя. У него нет никаких юридических полномочий. В национальных парламентах в Европе гораздо больше власти, чем у этого парламента.
Поэтому он декларирует, но никакие резолюции действующие не может издавать. Нужно на европейский парламент смотреть как на форму инквизиции европейской. Люди, которые смотрят, чтобы либеральные ценности во всем мире реализовывались бы, и наказывают те страны, которые против выступают. Но юридической силы эти резолюции, декларации, политика этого парламента не имеют.
Что произошло с ценами? Цены подскочили, ничего страшного или необычного на энергетическом рынке нет. Нефтяные цены скачут то вверх, то вниз. Просто конъюнктура, и она может быстро измениться. Ситуация сложилась таким образом, что да, газа становится меньше, его стало не хватать Европе. И именно в тот момент, когда Европа поняла, что нужных объемов газа нет, она начала паниковать. И тогда, когда эта паника происходит на бирже и на спотовом рынке, то цены действительно скачут быстро вверх, и потом опять падают, и ситуация каким-то образом равняется.
В этом случае Европа совершила капитальную ошибку, особенно это тоже в преддверии немецких выборов, когда Германия все-таки одна из важных стран Европы, поэтому Европа смотрит на Германию. Когда здесь начали трубить во всеуслышание, что Европа откажется от грязных энергоисточников через двадцать-тридцать лет навсегда, и что не нужно больше закупать газа, что все эти трубы нам не нужны из России, что нефть не нужна, им нужно быстрее выходить из угольного топлива и переходить на альтернативные источники.
И пошли разговоры о том, что газ прям завтра заменят водородом, причем чистым. И это, конечно, подействовало на промышленность, на людей, которые занимаются планированием экономики, и как-то позабыли о том, что ситуация, которая вырисовывалась правительствами, — она мнимая, теоретическая, утопическая. А по-прежнему, как сейчас выясняется, особенно, Германия, по-прежнему использует уголь как главное топливо, несмотря на то, что говорят, что давно от него отказались. Нет, статистика опубликована, и углем еще пользуются.
Потом, от газа отказаться просто невозможно, потому что он более чист, чем уголь, и промышленники немецкие, европейские, просто требуют от правительства, чтобы закупали больше газа, потому что нужно переходить с углевых топливных станций на газовые, электрические топливные станции. Вообще содержать экономику здесь и промышленность Германии, особенно химическую промышленность, просто ей нужно тоже старое топливо получать.
Они говорят сегодня, что невозможно обеспечить процветание немецкой промышленности, самой главной в Европе, только альтернативными источниками. Тем более, что опять в этом году на севере Германии была почти безветренная погода, и все эти электрические ветряные мельницы стояли и не работали и электричество не производили. Поэтому сейчас Германия начинает просыпаться, и Европа говорит, может, мы далеко ушли?
Но в то же время правительства в избирательной кампании Германии все обещали, что нет, это спасение климата — это идея святая, она такая же важная, и даже важнее, чем сто лет тому назад, когда все кричали о социальном равенстве во всем мире. А сейчас все кричат, что самая главная идея человечества — это спасти мир от загрязнения атмосферы, климата и т. д. Поэтому все правительства только говорят об этом, и конечно, психологически это действует на все это. Но последнее, что хочу сказать, конечно, кто-то же должен быть виноватым в этих просчетах и бездумной политике, которую здесь всюду провозглашают.
И все, мальчика для битья, как всегда, быстро находят — это Россия, кто якобы не обеспечивает Европу газом, и опять использует газ как оружие. Но Россия, во-первых, наверное, сама тоже где-то должна заполнять свои газовые всякие станции, и плюс пытаются хранилища у себя в стране заполнить в первую очередь.
России постоянно посылали сигнал со стороны Запада, что «вы нам не нужны», даже когда достроили «Северный поток — 2», вместо того, чтобы пить шампанское, политики начали говорить, что как только Россия будет нажимать на Украину, мы будем ее наказывать и заваливать новыми санкциями. Я понимаю, что российским руководителям, или вообще русским, такие заявления абсолютно не нравятся. Бизнес, конечно, но зачем сопровождать его такими враждебными заявлениями? И поэтому просто Россия сказала, «посмотрим, как Европа, пусть Европа теперь понимает суть дела, попросит нас обеспечить ее нужными ресурсами, не только газом, а всем другим». Просто Европа во многом ведет себя аррогантно. И вот это в основном психологические факторы, которые влияют на то, что ситуация сейчас сложилась, как она сложилась.
— Россия является сегодня одним из главных поставщиков газа в Европу, в котором нуждается ее промышленность. Могут ли вот эти важные экономические связи укрепиться за счет выстраивания серьезных политических связей Европы и России?
— Хочу сказать, что, конечно, тут еще два года тому назад все говорили о том, что Россия не нужна, что можно закупать… Америка говорила — «закупайте наш сжиженный газ». Но ни Трамп, ни Байден не торгуют сжиженным газом в Америке, это все рынок торгует, рынок устанавливает цены и условия. И американские производители того же сжиженного газа увидели, что цены в Азии гораздо выше, и голодные азиаты, у которых промышленность и экономика не так пострадала во время пандемии, как в Европе — они начали закупать американский сжиженный газ, он туда пошел, а не в Европу, и это тоже второй просчет. Еще один просчет европейцев, которые считали, что у них всегда есть альтернативные источники, например, американский сжиженный газ. Нет его здесь, и поэтому действительно вы правы, сейчас Россия не то что бы на кого-то нажимает.
Просто по всей логике вещей, развития рынка, она становится наиболее важным поставщиком сырья, фактически традиционных энергоисточников в Европу, в Европейский Союз.
Но вы поймите руководящую элиту здесь, которая последние десять лет только твердит, что Россия враг, что с Россией торговать не нужно. Особенно поляки, прибалты, вся Восточная Европа, торгует, нам американцы нужны здесь, а Россия вообще не нужна. Единственное, немцы трезво думали, говорили, что нужно с российским газом работать. А другие хотели отказаться, вся эта Европа.
Сейчас люди начинают трезветь. Но люди же по-разному трезвеют, одни по-доброму, начинают говорить «мы ошиблись», может быть, надо как-то перестроить отношения с Россией, и сближаться с Россией, потому что все-таки это наш партнер, как мы можем жить без России?
А есть такие, кто от полной злобы и агрессии, негодования, нехотения признать свои собственные стратегические ошибки, начинают изливать все больше желчи, как Европейский парламент в сторону России.
— Сегодня призывы в Европе если не к союзу, то хотя бы к теснейшему взаимодействию с Россией, в общем-то, маргинальны. Но когда-то то, что было в маргинесе, стало мейнстримом. Могут ли сегодня-завтра политики-маргиналы, ратующие за широкое сотрудничество с Россией, стать мейнстримными?
— Я сегодня их не вижу, их нет. Их просто вычистили из политики. Таких людей здесь нет, к сожалению. Но это не означает, что они не появятся. Они очень быстро могут появиться.
Ситуация такая, что в мире действительно много констелляций меняется. НАТО, например, мы же видим в Афганистане — проиграло. Это не все понимают, но фактически, мне кажется, конец всякой миссии НАТО за пределами Европы. Американцам НАТО не интересно стало. Они видят, что НАТО — это, скорее, клуб людей, которые только говорят о ценностях, а на практике, в принципе, что-то делают одни американцы, поэтому они и вышли из Афганистана, и бросили там своих союзников, которые сразу побежали за ними. Но это не означает, что американцы отказываются от мирового господства, или своей роли как гегемона, как главная супердержава.
И это очень интересно, тут просто нужно осторожно формулировать, чтобы никого не подозревали в конспирологии. Но с пятнадцатого-шестнадцатого годов, когда началось противостояние с Россией, я и пара экспертов заметили, я думаю, вы тоже, что на самом деле двигающей силой антироссийских санкций, или нажима на Россию, являются даже не старые институты НАТО, или только Вашингтон, а так называемый «Союз пятерых», который есть официально. Это Америка, Великобритания, Австралия, Новая Зеландия, еще забыл… Во всяком случае Америка, и страны Содружества английского. Но в основном тут Австралию и Новую Зеландию…
— Канада еще?
— Канада, да. А в основном это Америка, Канада и Британия. И все эти провокации, которые… вы же помните, когда писали о хакерах в Америке, которые хотели Трампа поставить во власть. Это все же из Англии шло, от английских разведывательных служб и английских источников, которые связаны были с американцами так тесно, что Германия об этом ничего не знает. Они делают политику на Западе. Они делают серьезнейшую политику на Западе, я думаю, что НАТО все больше и больше вымирает, медленно, конечно.
Но властным инструментом Запада становится именно сотрудничество этих государств, англосаксов. И англосаксы даже будут действовать впритык интересам Европы, не будут советоваться с другими европейцами, которых они давным-давно считают слабаками или наивными. И поэтому сейчас Джо Байден выдал лозунг, что Россией — это проблема Европы, но в Европе сейчас в принципе кроме как украинского кризиса ничего особенно загореться не может, что может навредить Америке, а нужно все силы бросать на сдерживание Китая.
И я думаю, что американцы рассматривают угрозу, которая их экономике исходит из Китая, как самую реальную, и поэтому они сейчас начинают не НАТО отправлять, а, это же смешно, патрулировать воды вокруг Тайваня. Они будут вооружать азиатских своих союзников, в первую очередь Австралию, для того, чтобы готовиться к серьезному противостоянию с Китаем.
И вот Австралия добровольно стала новой силой НАТО в рамках англосаксонского сговора в мировой политике. Это нужно просто видеть — Япония, Южная Корея, конечно, тоже будут участвовать где-то в сдерживания Китая. Но у них настолько большие экономические связи и другие интересы с Китаем, что они на полный разрыв отношений с Китаем или на конфронтацию не могут идти и не пойдут. А Австралия, видимо, идет, потому что там другое сознание, они готовы действительно готовы стать новой НАТО в Азии.
А французы, кстати, все это видят, в отличие от других, они тоже думающая нация и политики там что-то видят. И они, конечно, в первую очередь жутко обижены, что им сломали гешефт и бизнес, они начали продавать за миллиарды свои подводные лодки в Австралию. Это просто унижение, что американцы просто позвонили и сказали «выгоняйте Францию, берите нас».
Это такой плевок в сторону Франции, унизительный, это показывает, что американцы вообще не солидарны со своими союзниками в НАТО. И второе — французы, в отличие от немцев, прекрасно понимают, что все идет к тому, что американцы вообще из Европы будут делать полных вассалов, они этого не хотят.
Поэтому как раз из Франции могут пойти сейчас первые движения, сначала судорожные, а потом конкретные, для того, чтобы где-то сделать Европу, или попытаться сделать из Европы какого-то независимого игрока на международной арене. Из Франции пойдут призывы создавать опять европейскую армию, становиться собственным полюсом в многополярном мире, и где-то эмансипироваться от американцев. И опять, я уверен, Макрон будет повторять прежнее высказывание, что НАТО ампутировали мозги, что она уже не работоспособна.
Но вопрос в том, что другие… тут вряд ли кто-то пойдет, тут все настолько ослепли, и боятся американцев потерять, в первую очередь немцы, что Францию здесь вряд ли будут поддерживать. Но посмотрим, кто будет следующим канцлером в Германии. Эта тема, вся эта тематика, обрисованная мною сейчас, конечно, при новом канцлере Германии может опять каким-то образом выдвинуться на главную повестку дня.
— Бывший министр обороны Германии, а ныне глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен заговорила о создании Европейского оборонительного союза. Несколько лет назад об этом же говорил Макрон. Евросоюз хочет иметь собственную армию?
— Да, но европейцы, такие как Урсула фон дер Ляйен, говорят это как дежурные слова. Потому что Европа уже двадцать лет говорит, что ей нужна самостоятельная армия. Но когда доходит до реализации этого, кстати, сами американцы этого не допускают. Когда европейцы пытаются создать свои собственные силы и становятся где-то конкурирующими самой НАТО, то американцы посылают очередного генерального секретаря НАТО — Столтенберг сегодня, норвежец, который строго говорит европейцам: «Нет, не будет никакой армии, и если будете создавать армию, то только под подчинением НАТО».
Поэтому тут опять видно, что Америка командует и решает фактически все эти вопросы. Но, конечно, надежда есть, что во Франции придут власти, или не хочу сказать «власти», но другие силы, но во Франции традиции де Голля начнут где-то опять когда-то играть роль.
Это должно быть просто, как вы говорите, в предпоследнем вашем вопросе, что это не может быть, что люди этого не поймут. А я вам ответил — не понимают, но, может, прозрение когда-то придет. Вот то же самое сейчас могу ответь. Прозрение когда-то придет, что нужно это все делать, и прозрение в первую очередь придет в деголлевской Франции.
— Мы в преддверии парламентских выборов в Германии. Ангела Меркель уходит в отставку. Какие на сегодня расклады по выборам? Чего немцы ждут? Кто победит, какая из политических сил сделает своего представителя канцлером Германии?
— Осталась неделя, я думаю, что за эту неделю уже каких-то больших изменений не будет, лидируют две партии — социал-демократы, которые наверстали опять, получают более серьезную поддержку, чем еще месяц тому назад, среди немецкого электората. И христианские демократы.
Христианский демократ, глава христианской демократической партии Армин Лашет, конечно, имеет шансы стать канцлером, но теперь шансы такие же есть и у кандидата от социал-демократической партии Олафа Шольца. Я считаю, что шансы у них пятьдесят на пятьдесят на нынешний день, и будут очень интересные выборы.
Но потом начнется настоящая интрига — как создать правительство, потому что ни один, ни христианские демократы, ни социал-демократическая партия, конечно, не завоюют большинство в парламенте. Они будут вынуждены создавать союзы, для того чтобы строить правительство. А правительство даже из двух партий выстроить будет очень сложно по нынешним раскладам сил. Даже христианские демократы и социал-демократы вместе набирают всего 46 процентов, но не 50. Так что придется создавать трехстороннюю коалицию, это новшество для Германии.
И тут возникает, конечно, вопрос: как партии, которые сейчас борются друг с другом и имеют где-то противоположные точки зрения, — как они смогут сформировать именно этот тройственный союз, который должен потом руководить Германией в очень сложные времена, когда вызов гораздо больше, чем за все эти 16 лет правления Меркель. И это главная интрига, как они это будут создавать, это будет очень трудный, достаточно мучительный процесс.
Но варианты есть, я бы сказал, два-три. Один вариант — повторение большой коалиции, может быть, при руководителе Шольце, а христианские демократы становятся младшим партнером. Это вариант. Потом и туда войдут еще свободные демократы. Кстати, есть две партии, которые почти наверняка войдут в будущее правительство, — это зеленые и свободные демократы. Потому что с ними будут коалировать и социал-демократы, и христианские демократы. Если христианские демократы вместе с зелеными и свободными демократами придут к власти — останется все как есть при Меркель. Будет зелено-центристская либеральная политика.
Если придут социал-демократы вместе с зелеными и свободными демократами — тогда, я думаю, будет сильный крен Германии влево. Германия будет фактически делать то, что делает Франция — набирать новые долги, повышать налоги резко в Германии, доить богатых и укреплять социальные системы плюс давать больше денег малоимущим. Но это их социальный позыв, порыв, который всегда в социал-демократической партии чувствуется.
— Мы знаем, что социал-демократы — сторонники хороших отношений с Россией. Пример Шредера самоочевиден. Правильно ли я понимаю, что если будет социал-демократ канцлером, то отношения России и Германии улучшатся, они сблизятся, в том числе по украинскому вопросу?
— Это правильно, так и будет. Единственное, нужно сделать две важные оговорки. Социал-демократическая партия действительно настроена на новую восточную политику в отношении России, и будет больше позитива, чем даже при Лашете. Но социал-демократы будут править страной вместе с зелеными, а зеленые за пост министра иностранных дел. Если госпожа Анналена Бербок станет министром иностранных дел, то она ничего хорошего в отношении России делать не захочет. Это абсолютно заидеологизированный политик, который считает, что нужно провозглашать либеральные ценности, если нужно, даже формой «риджин чейндж» и силовыми методами бороться за свободу всех и вся.
И второе — ограничением для социал-демократического канцлера и политики будет Европа. Потому что поляки, прибалты, даже украинцы, которые не имеют голоса в Европе, но являются ассоциированными членами, иногда так кричат, что мне кажется, что у них такой же голос, как у американцев в Европе. Я, конечно, иронически говорю, но очень часто это так воспринимается, потому что пресса на их стороне. Вот они будут делать все, чтобы ограничить всякие стремления будущего немецкого канцлера наладить отношения с Россией.
