Главный редактор журнала "Россия в глобальной политике" также объяснил, каких действий по Украине можно ожидать от новоизбранного главы США Дональда Трампа.
Напомним, Владимир Путин 7 ноября принял участие в итоговой пленарной сессии XXI Ежегодного заседания Международного дискуссионного клуба "Валдай" на тему "Безопасность для всех и каждого. Вместе – в новый мир".
— Федор Александрович, по моим ощущениям, 21-е заседание Международного дискуссионного клуба "Валдай" и итоговое пленарное заседание прошло на уровне спокойствия и на позитивной ноте. Спикеры выходили уверенные, президент выглядел особенно довольным. Как считаете, с чем это связано?
— Связано это, вероятно, с тем, что нервозность предыдущих лет, которая действительно чувствовалась везде, присутствовала и на валдайских мероприятиях тоже. Она была связана с ситуацией полной неопределенности по поводу того, что будет дальше.
Сейчас горизонт начинает не то чтобы проясняться, но он меняется, по-другому начинает выглядеть. Это обусловлено и динамикой боевых действий, и политическими переменами, которые происходят буквально повсюду, и привыканием [людей] к тому, что прежнего уже не будет. Необходимо ориентироваться на какие-то совершенно новые формы.
Это действительно проявлялось на валдайских дискуссиях — и с участием официальных лиц, и с участием экспертов. В этом году президент Российской Федерации был чрезвычайно расслаблен, спокоен, не демонстрировал признаков напряженности и нервозности. Поэтому, наверное, можно сказать, что это индикатор перемен.
— Владимир Путин заявил, что Запад от жадности после Холодной войны стал перекраивать мир под себя. Президент России вывел интересную формулу, когда указал, что геополитическая жадность Запада — главный источник почти всех современных конфликтов. Вы согласны с этим?
— Владимир Владимирович говорил, так сказать, более обобщенно. Потому что модель международных отношений не сейчас появилась, а довольно давно. Можно даже сказать, что она сформировалась сразу после Второй мировой войны. Хотя тогда, конечно, ситуация была совершенно другая.
Та модель предполагала, во-первых, лидерство, а потом и полное доминирование Запада. Во-вторых — доминирование западной политической культуры, которая, конечно, нацелена на одностороннюю выгоду для себя.
Если посмотреть на мир, то все, что мы имеем, является результатом западных подходов. Хотя бы просто по той причине, что они были доминирующими, особенно в последние 35 лет.
С этой точки зрения, конечно, доминирование западной политической культуры было абсолютизировано на какой-то период. И сейчас мы видим результат этого.
— Какие сценарии выстраивания отношений Москвы с Вашингтоном возможны после выборов в США? С кем мы будем вести диалог до инаугурации Трампа 20 января: с ним самим, потому что он будет определять дальнейший курс Америки, или с Байденом, который уже не у руля принятия решений, но все-таки еще президент?
— Давайте начнем с того, что у нас нет никакой необходимости вести диалог на данный момент. Как заметил Владимир Путин (и он не первый раз говорил об этом), мы диалог с США не прерывали, значит, и не нам его инициировать.
Уходящее руководство в Америке едва ли будет его инициировать. Зачем? Не нужно. Они все, что могли, сделали. Теперь за это в некотором смысле расплачиваются.
А новое руководство — это от них зависит [как будут выстраивать отношения с РФ]. Трамп действительно многократно говорил, что займется установлением перемирия на Украине еще до инаугурации. То есть сразу после своего избрания.
То, что сказал президент России, не исключает возможность контактов. Не менее того, но и не более. А дальше все будет зависеть от той стороны. Не думаю, что Россия будет инициировать что-то, тем более до инаугурации Трампа. Да и потом тоже.
— Если Трамп действительно заставит Украину завершить конфликт, с какой политической силой на Украине сейчас возможно вести диалог? Ведь все существующие силы, так или иначе занимают антироссийскую позицию.
— Я не думаю, что мы должны ставить вопрос так, что Трамп заставит Украину завершить конфликт. Невозможно кого-то к чему-то принудить — даже Украину. Хотя она, конечно, очень зависима от внешнего, от поддержки, помощи, денег и прочего.
Чего можно ожидать, так это попыток заморозить ситуацию на нынешнем уровне, оказывая давление на Украину каким-то образом.
Хотя это не так легко, потому что Трамп Трампом, но он не царь-батюшка и не император, который может просто взять решить что-то и всё — все это сделают. Ситуация даже в Республиканской партии чрезвычайно неоднозначная в отношении того, как себя вести с Россией в контексте Украины.
В общем, большинство согласно, что украинский конфликт США уже мешает. Но форма и вариант его завершения совершенно разные предлагаются, в том числе и Трампом.
Поэтому я думаю, что нам преждевременно рассуждать о том, с какой политической силой придется или выгодно иметь дело на Украине после конфликта. До этого еще довольно далеко.
Нам, если дойдет до стабилизации и фиксации Украины в определенных усеченных границах, нужны не пророссийские, а прагматичные силы. Они должны понимать, что дальнейшее продолжение наскоков на Россию и выдвижение каких-то целей, которые невыполнимы, приведут к полнейшему краху украинского государства, а может даже украинской нации.
Поэтому те люди, которые это поймут и попробуют стабилизировать все как есть, чтобы потом через какое-то время нормализовать связи [с Россией] хотя бы до состояния очень холодного мира, — вот это нас, вероятно, устроит.
Условно можно сказать, что это модель Грузии при всей специфике. В Грузии нынешние власти вовсе не пророссийские, но адекватные. Они понимают, что без нормальных, пусть и не дружеских, рабочих отношений с Москвой Грузия не может развиваться.
Если и когда на Украине появятся такие силы, тогда и начнется какой-то разговор по делу.
Главные заявления главы российского государства Владимира Путина на заседании клуба "Валдай" в Сочи - "Защита России, крах гегемонии, звонок Трампу: Путин выступил на форуме "Валдай"".