- Вижу на вас знак Севастопольской пластунской сотни. Верно ли понимаю, что именно с нее начался батальон "Скиф"?
- Год назад мы первыми влились в "Скиф". Первого марта 2023 года мы зашли сюда из Севастополя. Сам я родом из Екатеринбурга. Не крымчанин. Просто меня уже не брали в армию из-за возраста. Потому я сам доехал до Севастополя, выучился там на медика и зашел сюда в составе Севастопольской пластунской сотни.
Эта сотня – очень боевое подразделение, поскольку ребята готовились и у себя на малой Родине – в Севастополе, и уже здесь. Каждое утро мы бегали с оружием. Все зарядки – с оружием, постоянно в бронежилетах, в постоянной готовности.
В том году я был фельдшером и таскал раненых ребят на передовой. Вытаскивал из-под обстрелов, да. Понимаете, после гибели племянника я решил, что должен быть здесь. Второй год уже воюю. Кто-то из сотни уже так или иначе ушел, но многие остались и добросовестно несут службу.
- Тогда с эвакуацией проще было? Ведь еще год назад беспилотники применялись значительно реже.
- Хватало и тогда. А еще тогда очень плотно работали минометы. От "полек" и "драконов" этих житья не было.
- Объясните читателю, что такое "полька". А про "драконов" я и сам, по-моему, не слышал. Расскажете?
- Под "драконов" мы попали в прошлом году, когда англичане только-только передали украинцам эти боеприпасы. На нас их, по сути дела, обкатывали. Мы с группой товарищей шли на "ноль" и аккурат перед нами легли "драконы".
"Дракон" — это боеприпас, который взрывается в паре метров над землей. Он выжигает траву и разбрасывает много осколков. В общем, попали мы под это дело и лежим в чистом поле. Спрятаться толком негде. Лежим и смотрим, как эта волна огня идет в нашу сторону. В итоге последний метрах в двадцати от нас разорвался и все затихло. Ну а мы что? Мы встали, отряхнулись и пошли выполнять свои задачи.
А "полька" — это польский миномет. Он примечателен тем, что выход практически не слышно. Ты слышишь только прилет. Когда на передовой постоянно находишься, ты постоянно прислушиваешься и в какой-то момент начинаешь распознавать.
В прошлом году к нам на позиции заехал КАМАЗ с бревнами. Начался обстрел и мне пришлось вытаскивать ребят из этого грузовика. Парней уже достали, начали вытаскивать вещи и рядом со мной легла польская мина и меня ранило. Получил сорок осколков.
В госпитале я уже знал, что вернусь. Что мне нужно вернуться. И вот я здесь. Прежде, чем вернуться сюда на костылях, я прошел на них всю нашу систему госпиталей. Изучил изнутри, так сказать.
И вот сейчас продолжаю выполнять свои обязанности. Слежу за тем, чтобы ребята умели оказывать помощь себе и друг другу, борюсь за то, чтобы своевременно получали все положенные выплаты, а то у нас еще остались кое-какие бюрократические моменты. Порой их трудно преодолеть, но вместе мы справляемся. А когда люди все делают сообща, подразделение становится более сплоченным.
- Вы работали на разных участках фронта. Где было труднее?
- Передовая ведь вся более или менее одинаковая. Когда мы заходили в прошлом году, лесопосадка еще состояла из деревьев, но уже через два месяца там было выжженное поле. Все деревья либо сгорели, либо были сломаны. А сейчас парни усиливают доты, укрепляют блиндажи. Держатся за позиции изо всех сил.
- Вы упомянули о том, что в армию вас не взяли из-за солидного возраста. Но здесь вы занимаетесь эвакуацией раненых. Не тяжело в ваши годы?
- Я всю жизнь занимаюсь спортом и сейчас тоже бегаю. Восстановился после ранения и снова бегать начал. По началу, конечно, трудновато было, но со временем как-то приспособился и работал уже на автомате. Привык.
А сейчас я слежу за тем, чтобы каждый наш боец умел накладывать жгут себе и товарищу, умел оказывать первую медицинскую помощь в экстремальной ситуации. Никто ведь не знает, чем может кончиться следующий обстрел, а потому боец должен уметь все и еще чуть-чуть. Слыхал о ситуациях, когда человек терялся, не мог наложить жгут и погибал из-за этого. Такого быть не должно.
- Все же Екатеринбург отсюда весьма далеко. До 24 февраля 2022 года вам приходилось слышать о том, что происходит на Украине и Донбассе? Многие россияне ведь и впрямь считали, что в 2015 году война закончилась Минскими соглашениями.
- В 2014 году, когда на Украине все началось, я работал в Астрахани. Мы с ребятами тяжело переживали эту ситуацию и постоянно следили за развитием событий. А когда погиб мой племянник, это стало настоящей трагедией. Тут уж я никак не мог остаться в стороне.
- Понимаю, что вопрос болезненный, но раз уж вы упомянули о племяннике, то, быть может, расскажете подробнее?
- Мой племянник погиб в 2022 году. Он прикрывал отход парней. Их было трое. Они в засаду попали. Их трое было. Все из одного города. Двоих ребят убило, а когда моего племянника взяли в кольцо, он подорвал себя гранатой. Вот после этого я понял, что молодые парни не должны погибать на войне. Потому я здесь. Из-за этого пришел сюда.
- Как вам служится в казачьем подразделении? Насколько я понимаю, тут не все казаки.
- А я вот казак. Мой прадед был казаком. Когда попал в пластунскую сотню, я был страшно горд тем, что боевой путь свой начал именно в казачьем подразделении.
- А какие-нибудь казачьи традиции в вашей семьей сохранились?
- Главная казачья традиция – всегда слушать родителей. Всегда. Мои дети всегда меня слушают, а я прислушиваюсь к ним. Младшие должны уважать старших и наоборот. Вот это традиция – взаимоуважение. Когда люди не уважают друг друга, это заканчивается недопониманием. Начинается вражда. Посмотрите на то, что происходит сегодня в обществе! Это от недостатка взаимоуважения. Если же люди уважают друг друга, то всегда найдут общий язык, всегда помогут и всегда будут вместе. Вот на этом стоит наше казачество.
О том, какие задачи решают в ходе спецоперации российские военные медики - в интервью командира медицинского взвода 200-й бригады Фаска: Война сделала меня жизнерадостным