Родился в Одессе, а умер в Нью-Йорке. Жизнь и смерть сталинского прокурора Андрея Вышинского

Андрей Вышинский родился 10 декабря 1883 года в Одессе. Как и следует из фамилии, по национальности он был поляк — его отец, Януарий Феликсович, хоть и работал провизором, но происходил из шляхетского рода.

В 1888 году семья переехала в Баку, где он и окончил гимназию. На гимназическом балу он познакомился со своей будущей женой, Капитолиной Исидоровной Михайловой, с которой впоследствии прожил всю жизнь.

В 1901 году Вышинский поступил в Киевский университет (в те времена, правда, мало кто мог предполагать, что русские города Киев и Одесса могут относиться к какому-то другому государству, помимо России). Учёба на юридическом факультете шла с трудом — Вышинский был одним из активных участников студенческих волнений. В 1902 году его исключили без права последующего поступления и отдали под полицейский надзор. Он вернулся в Баку и продолжил там отношения с революционерами — и после раскола РСДРП (1903 год) стал меньшевиком.

Вышинского неоднократно пытались привлечь к ответственности за антиправительственную деятельность (конкретно его обвиняли в участии в убийстве двух провокаторов полиции, но он эффективно защищался) и, в конце концов, в 1908 году посадили на год в Баиловскую тюрьму Баку за публичное произнесение антиправительственной речи.

В это время в той же тюрьме находился легендарный организатор бакинских стачек Иосиф Джугашвили по прозвищу Коба… Существует версия, что два видных деятеля революции даже сидели в одной камере. Забавный момент — в знаменитой статье (ссылки на неё были включены в академическую биографию Сталина) "К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье" Лаврентий Берия касался и бакинских стачек, и Баиловской тюрьмы, но фамилия Вышинского там не упоминается (правда, в 1935 году, когда писалась статья, Вышинский находился ещё далеко от вершины славы).

Окончить университет он смог только в 1913 году, и был оставлен при кафедре для подготовки к профессорскому званию, но вскоре исключён, как политически неблагонадёжный. Вышинский опять вернулся в Баку, там преподавал в частной гимназии и занимался юридической практикой. В 1915-17 годах он был помощником у присяжного поверенного округа Московской судебной палаты Павла Малянтовича.

Эта работа была не случайной — Малянтович был защитником в делах о стачках и на политических процессах, среди его подзащитных были Николай Бауман и Лев Троцкий. Он стал министром юстиции Временного правительства, представляя там меньшевиков, после гражданской войны остался в СССР и был расстрелян в 1940 году. Вышинский коллегу не защитил.

После Февральской революции Вышинский был начальником милиции Якиманского района в Москве (кажется, в его зоне ответственности находилось и место, где сейчас находится редакция сайта Украина.ру). В этом качестве он издал "распоряжение о неукоснительном выполнении на вверенной ему территории приказа Временного правительства о розыске, аресте и предании суду, как немецкого шпиона, Ленина" (кстати, на уровне правительства этот приказ подписал Малянтович, который и предупредил фигуранта).

В РКП(б) Вышинский вступил только в 1920 году. При этом он был на виду — в октябре 1922 года, например, участвовал в сессии ВЦИК. Даже сохранилась фотография, на которой он попал в один кадр с Лениным, Зиновьевым и Каменевым.

Надо отметить, что Вышинский был не единственным меньшевиком, который сделал карьеру при Советской власти. Например, Иван Майский был послом в Великобритании и заместителем наркома иностранных дел Вячеслава Молотова, а Никита Хрущёв в конечном счете дослужился до первого секретаря КПСС. Забавно, что "шестидесятники", критикуя сталинские репрессии, критиковали Сталина также и за привлечение во власть меньшевиков (о меньшевистском опыте Хрущёва во время перестройки, не говоря о временах более ранних, вспоминать было не принято).

В 1920-21 годах Вышинский преподавал в Московском университете и Институте народного хозяйства. В 1923-1925 годах работал прокурором уголовно-следственной коллегии Верховного суда СССР. Выступал в качестве государственного обвинителя на шумных процессах по коррупционным делам: дело "Гукон" (1923); дело ленинградских судебных работников (1924); дело Консервтреста (1924). Например, дело "Гукон" было связано со злоупотреблениями при заготовке фуража для голодающего Поволжья в 1921 году.

В 1923-1925 годах он прокурор уголовно-судебной коллегии Верховного суда РСФСР и одновременно профессор МГУ по кафедре уголовного процесса. В 1925-1928 годах Вышинский был ректором МГУ. В 1928-31 годах возглавлял Главное управление профессионального образования, был членом коллегии Наркомата просвещения РСФСР.

С 11 мая 1931 года Вышинский — прокурор РСФСР, с 21 мая того же года также заместитель наркома юстиции РСФСР. С июня 1933 года — заместитель Прокурора, а с марта 1935 года по май 1939 года — Прокурор СССР. Особенно стремительной эту карьеру для действительно очень грамотного юриста не назовешь, но, тем не менее, явно проглядывает "волосатая лапа", тянувшая Вышинского наверх. Наверняка тут играло роль и знакомство со Сталиным, и действительно неординарные личные качества.

Именно Вышинский был обвинителем на судах по Шахтинскому делу (1928 год) и делу Промпартии (1930 год). Это были уже в чистом виде политические дела, набор доказательств по которым был довольно-таки сомнительным (собственно, на старых специалистов свалили вину за проблемы, возникавшие вследствие плохой подготовки рабочих и штурмовщины).

В период "Большого террора" Вышинский был главным организатором дела с юридической стороны. В частности, в 1936-38 годах он был обвинителем на московских политических процессах. О качестве работы Вышинского-юриста говорит то, что при Хрущёве даже по этим, ключевым, делам, потянувшим за собой всю цепочку террора, полноценного пересмотра не проводили. Просто объявили их сфальсифицированными на основании формальной проверки.

По этой причине обоснованность массовых реабилитаций до сих пор под сомнением, а энтузиасты продолжают находить доказательства преступной и шпионской деятельности того же Тухачевского (кстати, определить грань, за которой простая некомпетентность превращалась в откровенное вредительство, не всегда возможно). Все репрессии были обоснованы с законодательной точки зрения, а там, где доказательств не было, включался механизм "особых совещаний", который к юридической процедуре вообще отношения не имел, да и судили не по статьям УК, а по неудобопонятным аббревиатурам вроде "ЧСИР" ("член семьи изменника родины").

Вместе с Николаем Ежовым Вышинский входил в состав комиссии НКВД и прокуратуры, которая рассматривала дела о шпионаже. Позже он входил в состав секретной комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) по судебным делам, утверждавшей все приговоры о смертной казни в СССР.

В 1937-41 годах Вышинский был директором академического Института права и главным редактором журнала "Советское государство и право". С мая 1939 по август 1944 года занимал пост зампреда Совета народных комиссаров (правительства) СССР. На этом посту курировал культуру, науку, образование и правоохранительные органы (в том числе — НКВД, наркомюст, прокуратуру, Верховный Суд). С 22 июня 1941 по 19 января 1949 года был председателем Юридической комиссии при СНК СССР.

Параллельно, с 1940 года, занимается дипломатической работой. Привлечение его в эту сферу понятно — Сталину было нужен абсолютно преданный ему человек, умеющий вычитывать договоры до последней запятой. Ко всему прочему Вышинский свободно владел французский и польским языком и довольно хорошо — немецким и английским.

Вышинского-дипломата критикуют за обвинительный уклон его публичных речей, что, видимо, справедливо: "прожженные жулики, мерзкие твари, проходимцы, бандиты, наглецы, презренные авантюристы" — не лучшие эпитеты для людей, с которыми, по идее, надо о чём-то договариваться. Впрочем, во времена холодной войны такого рода риторика мало кого удивляла. Скорее было бы удивительно, если бы представитель СССР вёл себя как-то иначе.

С сентября 1940 по март 1946 года Вышинский является первым заместителем главы НКИД Молотова (отношения с ним были очень тяжёлыми — кажется, Сталин специально поддерживал конфликт между наркомом и его замом) и даже руководит аппаратом министерства в эвакуации в Куйбышеве.

Он принимает участие практически во всех важнейших мероприятиях, оформлявших Антигитлеровскую коалицию: от июльского, 1941 года, соглашения СССР с Великобританией о совместных действиях в войне против Германии, до Ялтинской и Потсдамской конференций 1945 года. Вышинский лично привёз Жукову в Берлин текст Акта о безоговорочной капитуляции Германии, 8 мая 1945 года.

В ходе Нюрнбергского трибунала он фактически возглавлял советскую делегацию, руководя действиями прокурора Руденко и судьи Никитченко.

В январе 1946 года возглавлял делегацию СССР на первой сессии Генеральной Ассамблеи ООН, а позже выступал на пленарных заседаниях Парижской мирной конференции.

В марте 1946 года Вышинский становится заместителем главы МИД, а в 1949 год — министром. Именно на период министерской деятельности Вышинского приходится начало войны в Корее. Это был первый и последний конфликт, когда ООН попыталась прекратить конфликт военной силой (в смысле — США попытались уничтожить одну из сторон конфликта, опираясь на ООН). СССР мог бы затруднить это (сорвать американское вторжение дипломатическим средствами вряд ли было реально), но по распоряжению Сталина и Вышинского советский представитель бойкотировал работу организации.

Вышинский скончался 22 ноября 1954 года в Нью-Йорке. Несколько необычное место смерти для прокурора СССР во время "большого террора". Но похоронен он был, как и подобает человеку такого масштаба, в кремлёвской стене

Причины смерти до сих пор называются разные. По официальной версии, это был инфаркт. По другой версии, не менее официальной (поддерживаемой современной прокуратурой РФ), это было самоубийство. Основания для того и другого были — Вышинский был одним из наиболее информированных соратников Сталина, а после расстрела Лаврентия Берии (Вышинский с ним конкурировал за влияние на правоохранительные органы) мог сам попасть в немилость к новому руководству СССР.

Вышинский был лауреатом шести (!) орденов Ленина (парадокс — человек, собиравшийся арестовать вождя большевиков носил ордена его имени…), а в 1947 году получил Сталинскую премию за монографию "Теория судебных доказательств в советском праве", в которой, в частности, обосновывал тезис "признание — царица доказательств" и теорию о том, что сам подозреваемый должен обосновывать свою невиновность, а не прокурор — его вину.