Об успехах связистов на фронте, работе под огнем артиллерии и на большой высоте, а также о выборе позывных, новых технических решениях, боевых наградах и многом другом журналисту издания "Украина.ру" рассказал один из офицеров связи 200-й отдельной гвардейской мотострелковой бригады с позывным "Легенда".
- "Легенда" - крутой позывной. Как получил?
- (Смеется) После выпуска попал я в 200-ю отдельную гвардейскую мотострелковую бригаду и руководил станцией спутниковой связи Р-439. Комплекс назывался "Легенда". Ну и как-то так повелось, что…кто есть на месте? "Легенда"! Легенда-Легенда-Легенда. Вот и привязалось в подразделении еще с ППД. Достаточно звонкий и запоминающийся позывной.
Как правило ребята называются своими городами, областями или реками. Был у нас забавный случай с парнишкой с позывным "Амур". Приехали на очередной пункт и что-то там: "Амур", давай быстрее, "Амур", давай перебежечкой. Подшучивали как-то периодически.
И тут выяснилось, что на месте, куда мы приехали, командует генерал с таким же позывным. Когда его подчиненные, которые ходили в чинах подполковников и полковников, услышали, они подошли и говорят: "Ребята, вы дураки что ли? Вы же сейчас дошутитесь!" В общем, пришлось человеку сменить позывной, поскольку там "Амур" — это немножко повыше. Неудобно могло получиться.
- А как вообще у вас в бригаде позывные присваивают?
- Да по-разному получается. У кого-то просто стечение обстоятельств. Вот отпустили человека в отпуск, да? Возвращаясь, он позвонил нам из аэропорта, а диктор в это время: "Уважаемые пассажиры!" Все услышали по громкой связи и началось: "Что, уважаемый, к нам летишь?" Так и прилипло – "Уважаемый".
Кому-то позывной дают командиры. Приходит, например, человек и говорит, что не может придумать себе позывной. Командир тогда придумывает за три секунды. "Мне не нравится!", - заявляет военнослужащий, но поздно. Раньше надо было думать.
Кто-то приходит со своим старым позывным. Вот к нам недавно человек прибыл, для которого эта кампания далеко не первая. Он приехал и говорит: "Блин, а мой позывной занят. Ну ничего! Мне еще в Сирии другой позывной дали. Похожу пока с ним".
- Вчера мы присутствовали на церемонии награждения. Расскажешь, чем и за что тебя наградили?
-Наградили двумя государственными наградами – Медаль за заслуги перед Отечеством 2-й и 1-й степени. Наградили, если коротко, за работу нашу. Мы, понимаешь ли, самостоятельные и трудолюбивые. Мы умеем самостоятельно принимать решения и добиваться желаемого. А желаем-то мы одного – чтобы все подразделения нашей бригады оставались на связи.
Работаем в любой обстановке, а бывает она очень разной. Также, как и пехота, бегаем от "мавиков", дронов-камикадзе. Работаем на позициях под обстрелами. О том, за что конкретно наградили, следовало бы спросить у моего руководства. Они-то могут ответить. А я лишь выполняю свою работу, свою функцию. Раз наградили, то, наверное, выполняю хорошо.
- Все мальчишки, мечтая о карьере военного, видят себя десантниками, морскими пехотинцами, офицерами спецназа. Да не просто так, а непременно штурмовиками или разведчиками. Почему связь?
- Начнем с того, что это очень интересная профессия, в которой у человека просто уйма возможностей придумать что-то свое, сделать не так, как у других, показать какое-то иное видение. У пехотинцев, нисколько не унижая их достоинство, поскольку они молодцы, задачи какие? Сидеть в окопе и сдерживать врага. Это, наверное, труднее, чем у нас, но развиваться и придумывать что-то новое там особо негде. Не много ведь придумаешь, когда в руках у тебя автомат, пулемет или граната.
Все мои ребята тоже умеют всем этим пользоваться, а многие и не раз пользовались, но им есть куда расти. Есть простор для развития технической мысли.
- Вот давай тогда ближе к технической мысли. Проблема связи – одна из самых болезненных с первых дней СВО. Вы же свою систему выстраивали здесь с нуля. С чего начинали?
Начиналось также, как и во всех наших Вооруженных силах – со штатного связного вооружения, которое, в связи с громоздкостью, не во всех ситуациях может работать нормально.
Если поставить несколько машин у командного пункта, то они этот пункт выдадут, сколько то и другое ни маскируй. Но можно поставить оборудование, которое и по характеристикам лучше, и намного более компактное, и незаметное. Оно будет выполнять свою функцию, но никто не догадается, что оно там стоит.
А за то, что мы встали на этот путь, нужно благодарить нашего командира, который не только приветствует любые новшества, но заставляет не почивать на лаврах, а постоянно развиваться. У нас бригада только так и работает: многое придумываем или докручиваем сами, а командир делится своими идеями.
Я ведь не управляю всеми подразделениями нашей бригады и не могу знать многих нюансов в той или иной сфере, а командир – человек умный, опытный и хорошо информированный. Потому он подсказывает нам, как лучше действовать в той или иной ситуации.
- Если завтра вас перебросят на другое направление, то сколько времени и сил потребуется, чтобы выстроить систему управления заново?
- Времени и сил будет затрачено минимум, поскольку и опыт имеется, и помимо стационарно установленного оборудования, мы сейчас работаем над подвижными узлами. Если начнется переброска, то автомобиль, заряженный оборудованием, просто включится в работу и поедет в нашей колонне.
- Опыт – это хорошо. А вы готовы делиться им с другими подразделениями? Ведь многие проблемы в этом конфликте решаются благодаря горизонтальным связям.
Да, конечно. Вот недавно конкретно к нам приезжали мобилизованные ребята. Причем я даже не сосчитаю, сколько их уже было. Приезжают и говорят: "Мы слышали, что у вас в бригаде оборудование работает на вот таких расстояниях. Что нам нужно сделать, чтобы было как у вас? Оборудование есть, но работать с ним не умеем". Все, садимся, показываем. Они снимают видео, как все правильно настраивать, что исправлять, где лучше устанавливать, как прописать.
Плюс – общаемся с товарищами, которые служат в других подразделениях, обмениваемся опытом. Мы рассказываем, что и как сделали, какой результат получили. Всегда можно сделать немножечко иначе и получить совсем другое качество работы оборудования.
- Сегодня мы оценили условия, в которых вам приходится работать. Выяснилось, что даже альпинистская подготовка вам необходима. А можешь объяснить читателю, почему связисты крутые?
- Крутые потому, что все вооружение и все бойцы без нас просто не смогут. Сила в информации. Если информация не будет передаваться качественно и своевременно, то задачи будут выполняться с очень большими потерями.
Что же до альпинистской подготовки, есть задача и понимание того, как ее нужно выполнить. Если для этого, к примеру, нужно залезть на пятидесятиметровую вышку, у которой две опоры прострелены, значит – надо. Если мы этого не сделаем, то подразделение останется без связи и станет неуправляемым.
Была тут ситуация – ставили очередной ретранслятор. Крупногабаритная вышка нам приглянулась, поскольку стояла на высотке и замечательно подходила для этого. Парни залезли, но капризная погода изменилась быстро: поднялся ветер и начался ливень. А поскольку лестницы там не было, а у нас ни веревки, ни страховки, пришлось им сидеть наверху и ждать пока закончится дождь, немножко просохнет опора на ветру. И ничего! Никто даже не простудился.
- Зато в дождь беспилотники не летают…
- Согласен. Это просто замечательная погода, которая позволяет нам спокойно работать и спокойно передвигаться. Мы знаем, что никто нас не смотрит и никто по нам не наводится. Поэтому – погода замечательная!
- А как связисты работают на линии боевого соприкосновения? Как это все происходит?
- Ну как происходит? Я ж говорю: у нас девиз – "всё для победы". Когда мы понимаем, что по тем или иным причинам подразделение осталось без связи и сами они никак не смогут это исправить, приходится включаться. А поскольку происходит это, как правило, на линии боевого столкновения, где постоянно висят беспилотники, летают дроны-камикадзе и прочие гадости… есть направления, куда даже люди, которые там находятся, не советуют ездить. Шанс проскочить – где-то процентов десять из сотни. Вот десять процентов, что тебя не увидят и по тебе не отработают. Но стоит задача и нужно ее выполнять. Это так называемая дисциплина. А если надо, то без всякой задней мысли едем и выполняем. У нас все очень просто на самом деле.
- А потом из этих поездок получаются захватывающие истории…
- Знаешь, когда сидишь потом с ребятами в спокойной обстановке, это уже забавное чувство. Ха-ха, хи-хи. Мы, дескать, проехали, а впереди и позади машины подорвали, но мы прошли между и как-то уцелели. Потом это в самом деле кажется забавным, когда из, казалось бы, безвыходной ситуации выходишь как гусь из воды.
- Перед интервью ты упоминал о ребятах, которым пришлось работать под надзором украинского беспилотника. Расскажешь подробнее?
- В очередной раз приехали работать в мотострелковый батальон, к ребятам из пехоты. Нужно добраться до точки и устранить проблему, а это белый день и открытая территория. Максимум наполовину скошенная лесополоса неподалеку, но и до нее метров триста-четыреста пробежать надо.
А поскольку это передовая, противник старается вести наблюдение. Заметив его, поняли, что надо как-то прятаться, поскольку сейчас по ним будут работать. Ребята короткими перебежками от кустика к кустику добрались, задачу выполнили. Пехота в шоке. Говорят: "Вы ж понимаете, что дорога к нам элементарно простреливается? Дождались бы хоть сумерек, чтоб вас хуже видно было". Наши в ответ: "В смысле? У вас же связи нет? Так вот сейчас будет". Им предложили посидеть до вечера, но были другие задачи и ребята побежали обратно.
- Расскажи о работе линейщиков. Судя по тому, что я слышал, эти люди вообще не знают, что такое страх.
- Линейщики – одни из самых бесстрашных наших ребят. Они понимают, что некоторые подразделения не могут работать без проводной связи. А если они не могут работать, то мы даем поблажку врагу. Мы даем слабину.
Самая длинная линия у нас, по-моему, была восемнадцать километров. Это на самом передке и, чтоб ты понимал, ее за час могли перебить раз пять-шесть. Мина прилетает, рвет провод и связи нет. В какой-то момент пацаны уже не уходили оттуда, а просто менялись. Один идет восемнадцать километров, проверяет – все работает. Пришел, полчаса посидел и снова перебило. Пошел в другую сторону.
Если у пехоты есть какие-то укрытия, окопы, блиндажи, то линейщик просто идет где-то вдоль лесополосы, где-то перебегает через поле, где-то ползет по канализационной трубе под дорогой. И так постоянно. Под минометными обстрелами.
Боятся ли они? Думаю, что боятся, но понимают, что это надо делать. Если мы этого не сделаем, то подведем своих товарищей. А если подведем, то грош нам цена за такую работу.
- Ты боишься высоты?
- (смеется) Боялся.
- Как преодолеть страх?
- Это борьба с самим собой. Себя нужно победить. Любой страх преодолим. Просто нужно отыскать в себе силы и сделать один раз, второй. Потом адреналин пропадает и это становится обыденным. Это как с парашютом прыгать. Первый, второй раз страшно, а в третий раз уже нормально прыгаешь. Здесь то же самое. Залез на вышку, залез на девятиэтажку по окнам, спустился – уже хорошо.
- Вернемся к связи. По началу с ней было плохо, а теперь стало получше. Когда же станет хорошо и у всех сразу?
- Хорошо, наверное, бывает там, где трудится сплоченный коллектив. Где людям могут толково объяснить, чего же от них хотят, а не "эй ты, мне нужна связь, иди делай". Вот эти непонятные задачи возникают из-за того, что командир сам толком не знает, чего он хочет. Ему нужна какая-то связь, а какая – не ясно. Все идет от управления, от командиров. Если командиры грамотные, если командиры требовательные, если их не устраивает ровное сидение на месте, если им нужно постоянно что-то придумывать, изобретать, дополнять и делать резервы, то все начинает работать.
- А вот новые решения из чего получаются? Вы штудируете профильную литературу, изучаете чужой опыт или изобретаете сами?
- Да всего понемногу. Некоторые решения рождаются просто. Сажусь с теми ребятами, с которыми работаю. Вот есть несколько человек, которые без профильного образования, но кто-то раньше интересовался радио, кто-то умеет паять, кто-то знает принципиальные схемы, кто-то – электронные.
И вот нам, к примеру, нужно упростить систему, но при этом не потерять качество. Сейчас вот разрабатываем систему связи именно для штурмовых подразделений. Чтобы бойцу было удобно, чтобы у него были свободны руки, но все его слышали, и он всех слышал. Даже если разговаривают шепотом.
А то были моменты, когда разведгруппа заходит и в десяти метрах от противника вдруг связь нужна, а нормально сказать невозможно. С помощью этой системы даже шепот будет хорошо слышно и дальность заметно увеличится.
- Но для реализации подобных задумок, насколько я понимаю, требуются гражданские технологии и, как следствие, волонтерская помощь?
- Да-да-да! Потому, что самим тяжеловато. Не все может предоставить Минобороны, не всегда это получается так быстро, как нам требуется. Ложка, как известно, дорога к обеду. Если сегодня не сделаем, то завтра уже не понадобится.
Волонтеры здорово помогают. Сейчас вот ребята из Питерского МЧС подготовили комплекты для высотных работ, чтобы подниматься было чуть проще и безопаснее. Ждем, сейчас они приедут.