Крик орла в Диком Поле. Жизнь и быт батальона "Ахмат" на войне

Кто же они — чеченские добровольцы, воюющие за Россию?

Боевой путь добровольческого батальона «Ахмат-Запад» долог и тернист. Его бойцы штурмовали Марьинку, освобождали север Луганщины, теперь же оказались в степях Запорожья.

Дома — высокие горы и их снежные шапки. Здесь — ровная, как стол, гладь огромной степи. Дома — уже давно мирная жизнь, жители Чечни про грохот снарядов и терроризм давно забыли. Здесь канонада слышна каждый день, а украинские диверсанты то и дело совершают теракты в мирных городах — Бердянске, Мелитополе, Энергодаре.

Не похоже бывшее Дикое поле на родной дом чеченцев — а они все же за два месяца уже вросли в него, стали органичной его частью. И при этом ни на йоту не перестали быть чеченцами.

Бойцы батальона «Ахмат-Запад» занимают несколько домов в одном из многочисленных сел Запорожской области. Когда их передислоцировали сюда, местные жители, завидев суровых бородачей, изрядно перепугались, старались лишний раз не показываться на улице.

Опасения оказались напрасными: чеченцы вели себя вежливо, дома без спроса занимать не стали — спросили разрешения. Тем из местных, кто согласился, дали денег, помогли продуктами.

– Немного страшно было сначала, – вспоминает Николай, хозяин одного из домов. – Все-таки люди другой культуры. А сейчас ничего, привыкли уже.

Николай сдал свой дом бойцам «Ахмата» одним из первых, сам переселился на другой конец села, к отцу. Не пожалел — чеченцы оказались постояльцами образцовыми, дом и двор его содержат в чистоте и порядке.

Чистота и порядок в доме — неотъемлемая часть традиций Чечни. Дом, даже если это временное жилище, обязательно должен быть чистым — и потому бойцы, заходя в дом, непременно снимают обувь.

Чеченская поговорка гласит, что хороший гость заметен издалека — если он ищет способ очистить обувь перед входом в дом. Снятая же обувь перед входом в дом означает уважение к хозяину.

Чеченцы гостеприимны — как и все народы Кавказа. Традиция эта давняя и происходит из глубины веков. Гость для них священен, и плох тот чеченец, что нарушил заветы гостеприимства — будь гость лучшим другом или заклятым врагом.

Гостя принято кормить лучшим, что есть в доме, и спустя час после нашего визита нас приглашают к столу.

Чеченцы даже на войне предпочитают пищу родного края: на столе появляется традиционный жижиг-галнаш. Слово «жижиг» по-чеченски означает мясо, «галнаш» — галушки, блюдо традиционное и для Чечни, и для Украины.

Блюдо готовится и подается совсем как дома, в Чечне в комплект к жижиг-галнашу обязательно идет чесночный бульон, бульон обычный, говяжий, да такой сытный, что одной кружки хватает, чтобы наесться досыта. Недаром жижиг-галнаш в Чечне называют «блюдом богатырей».

— Сухпайки, тушенка — ерунда все это! — говорит боец Беслан с позывным «Опер». Сегодня его очередь кашеварить. — Вот что действительно восстанавливает силы на войне!

С ним сложно не согласиться. Мы, непривычные к простой, но сытной чеченской еде, еле переводим дух после угощения.

— Потом обязательно комбату расскажите, как вас Беслан кормил! — улыбается Опер.

Он, кстати, и правда бывший опер — до СВО служил в полиции.

Командир батальона, Исмаил Агуев — фигура знаковая. С первых дней участвуя в СВО, Исмаил еще в мае, почти год назад, получил ранение в ногу — в боях за город Рубежное. От госпитализации отказался, перемещался на передовой на костыле, но бойцов бросить отказался.

В конце концов Исмаила уговорили уехать в госпиталь, отправить на лечение. Заменил Исмаила младший брат Рустам Агуев, ранее начальник полиции города Курчалой.

Младший брат оказался достойной заменой, быстро завоевал уважение как подчиненных, так и местных жителей. Однажды местные жители пожаловались, что их грабят — у кого-то пытались угнать сельхозтехнику. Рустам за пять минут оказался на месте с тремя бойцами, лично задержал воров.

— Как он так быстро — не знаю! — разводит руками командир роты с позывным «Гурман». — Он тогда узнал, мне позвонил, сказал куда ехать. Сектор-то мой, как ни крути. Я-то рядом, а он на другом конце села. Я прыгнул в машину, приезжаю со своими — а он уже там, всех уже задержали!

Инцидент этот окончательно изменил отношение местных жителей к солдатам из Чечни — в них стали видеть не непрошеных гостей, а силу, способную помочь в случае чего.

— Вон, видишь, женщина во дворе напротив? — показывает Гурман рукой. — Раньше с нами исключительно по-украински говорила, делала вид, что русского не знает. Сейчас оттаяла — и поговорить с ней можно, и курицу купить, и сама здоровается с нами.

Женщина, завидев Гурмана, машет ему рукой. Боец машет ей в ответ:

Женщина что-то отвечает и продолжает свое занятие — разбрасывает зерно по двору на радость сбежавшимся курицам.

Здесь, в пункте постоянной дислокации, скучно — тут живут бойцы, прибывшие на отдых. Однако горячая кровь горцев требует дела для мужчин, и если не война, то либо тренировки, либо охота, которая тоже, по сути, тренировка для воина.

В батальоне самый заядлый охотник — «Маршал», который представляется всем нетипичным для чеченца именем Роман. Позже мы узнаем, что на самом деле его зовут Имран — но как-то так сложилось, что иначе как Рома его и не называют.

Маршал любил охотиться у себя в Чечне, и, съездив на ротацию, привез из дому любимую двустволку.

Здесь, в Запорожской области, для охотника раздолье. За год с небольшим, что здесь идет война, в степях Запорожья в огромном количестве расплодились дикие фазаны— красивые птицы, похожие на домашних кур, но с пестрым оперением.

Раньше фазанов отстреливали охотники, они предпочитали прятаться в степи — теперь же птицы наводнили распаханные поля, выискивая разбросанными рискнувшими сеяться селянами зерна.

— Час пройдет, и я вернусь с добычей! Слово! — торжественно заявляет Маршал, прихватывая верную двустволку и садясь в свой пикап УАЗ-Патриот — такие в большом количестве были закуплены для «Ахматов» за счет Чеченской республики.

Действительно, через час его пикап возвращается, а чеченец гордо демонстрирует трофей — тушку крупного фазана-самца.

— Охота — лучший способ подготовить разведчика! — заявляет «Маршал». — Ты ходишь по лесам и полям — тренируешь выносливость. Ты ищешь дичь — и тренируешь наблюдательность. Ты слушаешь природу — и тренируешь слух. Ты стреляешь по дичи — и тренируешь меткость.

Позже на наших глазах Маршал метким выстрелом буквально на лету сбил куропатку — далеко не каждый охотник способен похвастаться умением бить птицу влет. Да и среди бойцов «Ахмата» равных Маршалу мало.

— Был у нас один доброволец из Дагестана, говорил мне что он, дескать, тоже охотник, даже позывной себе такой взял, — смеясь, рассказывает Маршал. — Так он сколько на охоту ни ходил, ни разу с добычей не вернулся. Ну мы подумали и решили, что позывного "Охотник" он недостоин — переименовали его в "Браконьера"».

Маршал воюет вместе с братом Ризваном — они приняли решение вместе пойти на войну. С ними пошел и третий брат, Хамзат. Хамзата не стало в январе — погиб в окрестностях Марьинки под Донецком. Штурмовая группа Хамзата попала под минометный обстрел, и он, попав под близкий разрыв снаряда, погиб на месте.

— Мы все вместе же тогда собрались да пошли, — вспоминает Роман. — Кто-то сказал, что батальон добровольцев собирают. Позвонил Ризвану, позвонил Хамзату, спросил: пойдем? Они сказали да, мы и пошли. С Гурманом тогда созвонились еще, мы же с ним в одной школе учились — и он пошел, и брат его, Рамзан. Никаких объявлений о наборе не было — все по «сарафанному радио» вышло.

Для поколения Романа, которому скоро уже должно исполниться 48 лет, война и оружие давно привычные элементы пейзажа. Молодость его пришлась сначала на войну в Чечне, потом — на замирение региона. До 2015 года он служил в силовых структурах, потом устал, решил заняться бизнесом, торговал стройматериалами в Дагестане.

Началась пандемия, потом СВО, и Роман вновь оказался на войне, с оружием в руках.

Мечтает, впрочем, Роман о спокойной жизни — с нетерпением ждет, когда война закончится.

— Дом я уже построил, сына вырастил, внучка уже даже есть. Не одно дерево посадил — аж шестьдесят саженцев у себя вырастил, — с гордостью говорит Роман. — Как закончится это все — уйду на пенсию, буду жить спокойно.

Ему, кстати, удалось одним из первых побывать дома — многие бойцы «Ахмата» воюют без ротации уже по шесть-семь месяцев.

— Не-а, — улыбается Роман. — Как приехал, дома засел — каждый сосед приходит, говорит — попей со мной чаю! Пил и пил. А чай не водка — много не выпьешь.

На село надвигаются сумерки, и где-то вдалеке уже заводят свою противную песню коты — теперь словосочетание «орать как кот мартовский» становится куда понятнее. На окраине села раздаются голоса на чеченском.

Гортанное горское наречие для русского уха звучит странно — слова на чеченском непривычному человеку трудно не только произнести, но и разобрать. И среди них регулярно проскакивают слова на русском — «налево», «караул», «посты».

Мы выучили, как будет на чеченском «спасибо», — «дельрезхл», — чтобы поблагодарить радушных хозяев за теплый прием и обильный стол.

На ужин чеченцы также предпочитают свои традиционные блюда — кашевар Беслан ставит на стол баарш, в переводе с чеченского — «мясной орех» с не менее традиционными галушками. Как и жижиг-галнаш, блюдо довольно сытное.

— Нам все ингредиенты из дома, из Чечни привозят, — раскрывает секрет обилия традиционной горской еды Беслан. — Спасибо родине, не забывают нас!

После обильного угощения можно и поспать. А завтра будет новый день. Завтра — на позиции.