Как Москва у Варшавы Киев покупала

Факт покупки Киева, о котором вспомнила Маргарита Симоньян 27 марта в эфире у Владимира Соловьёва в приложении к нынешней ситуации, действительно имел место в истории.

Главный редактор "России сегодня" предложила выкупить часть территории Украины за счёт российских золотовалютных резервов, замороженных на Западе – вернуть их Запад всё равно не может (это будет противоречить политике поддержки Украины), но и просто забрать не может тоже. "Они выплачивают эти деньги в счёт нашей покупки тех территорий, тех земель, которые хотят быть с нами" (т.е., речь не идёт ни о нынешней линии фронта, ни даже о тех территориях, которые уже приняты в состав России).

Симоньян отметила, что "так или иначе – покупкой, не покупкой – иначе получится только руина, которая длится уже девять лет. Продлится ещё... Сколько там длилась предыдущая, в XVII веке руина? 15? Ну, продлится ещё шесть. Всё равно же закончится как-то вот так. Наверное, лучше же побыстрее".

Мы бы на самом деле начали даже не с XVII, а с XVI века, когда великий князь московский Иван Васильевич, известный в истории как Грозный, выдвигая свою кандидатуру на пост короля Речи Посполитой (да, был такой момент в истории) ставил условием своего участия в выборах передачу ему его исконной вотчины – Киева.

Иван Грозный королём Польши не стал, но претензии России были обозначены более чем чётко. Рюриковичи требовали своё. Не получили. Ничего, за них Романовы расстарались.

В 1654 году жители Киева, вместе с Войском Запорожским Низовым, приняли присягу царю Алексею Михайловичу. Формально Киев входил в Запорожье, в своё время даже гетман Пётр Сагайдачный вступал в киевское православное братство вместе со всем Войском Запорожским.

В соответствии с мартовскими статьями в Киеве был размещён гарнизон во главе с воеводой, боярином Фёдором Куракиным и боярином князем Фёдором Волконским. Московские воеводы решили разместиться в Верхнем городе – на месте бывшего града Ярослава. На тот момент территория Верхнего города лежала в руинах, он был почти заброшен, а административный центр и большинство жителей переместились на Подол.

Очень быстро, в течении буквально месяца, выросла деревянная крепость, поразившая путешественника Павла Алеппского (полное имя – Булос ибн Макариус аз-Заим ал-Халеби) летом 1654 года: "укреплена деревянными стенами, рвами и крепкими башнями: Московитяне имеют светлый ум, подобно франкам, так как они изобрели приспособления для укрепления своей крепости, которых мы не видели в других странах. (...) Мосты у ворот этого города и крепости поднимаются на цепях. Вся земля вокруг них имеет подземные хода, которые заполнены большим количеством пороха".

Внешне следов этой крепости не осталось, а вот слобода её гарнизона оставила следы в топонимике города – это улицы Стрелецкая и Рейтарская.

Этот небольшой (менее пяти тысяч человек) гарнизон удерживал город на протяжении всех тринадцати лет боевых действий. Гарнизону удалось отразить штурм войск гетмана Ивана Выговского, а в 1660 году, когда воевода, боярин Василий Шереметев был вынужден капитулировать под Чудновом, оставшийся в Киеве второй воевода князь Юрий Барятинский отказался передавать город полякам.

К моменту заключения Андрусовского перемирия 1667 года Россия контролировала Левобережье, а на правом берегу Днепра – Киев, в котором по-прежнему находился русский гарнизон. Этот факт полякам пришлось признать, потому Киев, с прилегающей территорией до рек Ирпень и Стугна, оставался за Россией, но временно – на два года.

Понятно, что Росси отдавать Киев не хотела.

Во-первых, потому что своё же ж – фактически.

Во-вторых, потому же своё же ж – юридически. В смысле, Алексей Михайлович, пусть и не Рюрикович по крови, всё равно полагал Киев своей вотчиной. А формально царствовавшие с 1682 года Пётр и Иван Алексеевичи официально титуловались князьями киевскими и смоленскими (статус Смоленска тоже не был урегулирован).

В результате, когда наконец начались переговоры о Вечном мире, русские прямо сообщили полякам, что город не отдадут. Но могут дать денежное вознаграждение.

Речь Посполитая в это время воевала с Турцией, война ещё и с Россией ей была абсолютно не нужна, в то время как деньги совсем наоборот – нужны.

Начался ожесточённый торг, в ходе которого высокие договаривающиеся стороны в лице боярина князя Василия Голицына, польского посланника Кшиштофа Гжимултовского и литовского посланника Марцыяна Огинского изволили вести себя как базарные бабы, непотребно лаялись и как вообще до драки дело не дошло – непонятно.

Происходящее выглядело тем более неприлично, что в те времена Польша была не "ближним зарубежьем", а именно зарубежьем и сказать "как в Польше" значило сказать "как в Европе". Князь же Василий Васильевич Голицын был не просто записным модником и интеллектуалом, но действительно европейским человеком в центре Москвы. Что посполитые должны были подумать при виде этих переговоров о Европе и её политической культуре – Бог весть, но царь Пётр Алексеевич, проводя позже европейский курс, их мнением не интересовался.

Изначально польские послы, приехавшие в Москву, назвали сумму 4 миллиона злотых (800 тысяч рублей), в ответ русские дали предложили 30 тысяч. И то – исключительно "по братской дружбе и любви". В конце концов поляки поставили ультиматум – 200 тысяч или они уезжают. Им поставили ответный ультиматум – 146 тысяч, или они уезжают в Сибирь.

Положение о покупке Киева было включено в "Вечный мир" 1686 года. Россия выплатила долг серебряной наличностью. 7 тонн серебра, гружённые на телеги, поляки получали в три приёма в течение года. Вопреки опасениям российской стороны, уплаченные деньги не пошли на укрепление польской армии, а были поделены между собой магнатами.

* * *

Предложение Маргариты Симоновны конечно очень симпатично, прежде всего – возможностью прекращения боевых действий, но в нынешних условиях вряд ли реалистично.

Прежде всего потому, что этого не захочет Украина – её руководство совершенно серьёзно полагает, что может получить и деньги (во всяком случае, подвижки в этом направлении есть, хотя понятно, что до Украины они не дойдут – будут направлены на гашение долгов), и территории (в результате наступления).

Ну а к тому времени, когда в Киеве поймут, что инициатива Симоньян не так уж плоха, мнение украинской власти мало кого будет интересовать.