Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
— Игорь Валерьевич, вопрос об интеграции Украины в энергосистему Евросоюза. Зачем Украину подключают к энергорынку Европы, как долог этот путь, и как вообще будут происходить такие подключения, если на Украине повреждены подстанции?
— Здесь мы видим несколько плоскостей, в которых Украина пытается интегрироваться с Евросоюзом. С одной стороны, это электроэнергетика, там перетоки были уже давным-давно, и в этом плане отдельные регионы Украины были синхронизированы с европейской энергосистемой, какие-то — нет.
В основном, это западные области, и там и сейчас зачастую происходят взаимные перетоки. В основном из Румынии транзитом через Молдавию электроэнергия идет на украинский рынок, и западные, юго-западные регионы Украины запитываются, потому что дальше вглубь страны зачастую эту электроэнергию невозможно поставить, там действительно связи между регионами где-то нарушены. Поэтому до Киева румынская энергия дойти, наверное, уже не может.
В приграничных районах с Венгрией, здесь обратный переток — наоборот, Украина продает в Венгрию. Потому что, опять же, сложно с местных электростанций доставить куда-то вглубь Украины эту электроэнергию, потому что и подстанции часто повреждены, сетевое хозяйство не позволяет передать эти объемы электроэнергии.
С другой стороны, Украина банально зарабатывает на этом, потому что в Европе цены на электроэнергию все равно высокие, и поэтому минимизировать свои закупки выгодно — тоже зачастую ссылаясь на повреждение инфраструктуры, и наладить продажу своей электроэнергии выгодно в Европу.
Поэтому там на разных участках границы происходит то экспорт, то импорт и, конечно, Украина заинтересована в дальнейшем экспортировать электроэнергию в Европу. Они прекрасно понимают, что эта политика возобновляемой энергетики, перехода на чистую, закрытие угольных электростанций в Европе, даже газовых электростанций — всё это приводит к тому, что возникает дефицит. И этот рынок будет очень привлекательным для поставщиков электроэнергии.
Украина конечно, рассчитывает на то, что когда-нибудь будет больше поставлять электроэнергии в Европу, но сейчас вот сколько может — продает. Поэтому она буквально зарабатывает на этой истории.
С газом здесь тоже такая интересная история. В последние несколько недель обсуждается активно то, что Украину подключают к некому инструменту единой закупки газа для Евросоюза. О чем идет речь?
Ранее, до 2022 года, европейцы говорили о том, что хотят создать некого единого закупщика газа. Но тогда подразумевалось, что от лица Евросоюза с поставщиками газа будет общаться какой-то один инструмент, всем остальным отменят коммерческие контракты. Все европейские компании будут покупать у закупщика, а закупщик будет выходить на внешние рубежи Евросоюза и диктовать поставщикам, какая будет цена. Чтобы снизить цену, этот инструмент предполагалось использовать.
Сейчас же европейцы готовы принять этот инструмент, но не для того, чтобы цены снизить, а для того, чтобы гарантировано обеспечить себя определенными объемами газа в рамках подготовки к следующему отопительному сезону. И так каждый год.
То есть они будут скидываться деньгами, единый закупщик будет приходить на рынок и скупать там необходимые объемы. Но это, наоборот, приведет к увеличению цен, потому что все остальные игроки тоже останутся. Они и так конкурируют с заграничными объемами поставок газа, так еще и новый игрок придет, будет конкурировать вместе с ними. Соответственно, тоже повышая цену.
И Украина говорит: «Я тоже хочу подсоединиться к этому инструменту», но не для того, чтобы подготовиться к отопительному сезону. Нет! Скорее, они говорят: «Я тоже участвую, но я ни с кем скидываться не буду». И, скорее, Украина хочет, чтобы этот газ, который единый закупщик будет скупать с рынка, закачивали в украинские подземные хранилища, платили бы Украине за хранение этого газа во время отопительного сезона, а потом, соответственно, этот газ будет доставаться из ПХГ и отправляться уже на европейские рынки.
То есть они хотят войти в какие-то европейские программы для того, чтобы зарабатывать за счет европейцев. Ну а в целом, конечно, политические (соображения. — Ред.): Украина стремится войти в любые европейские проекты, без разницы какие, лишь бы туда вступить, потому что они считают, что это приблизит их якобы к вступлению в Евросоюз.
— Вопрос о потолке цен на российскую нефть. Страны G7 уже в марте намерены пересмотреть уровень потолка цен. Каким он будет и для кого выгодно-невыгодно его занижать?
— Сейчас действительно активно обсуждается, надо ли менять потолок цены, потому что, с одной стороны, в самих методиках, которые принимались странами G7, Евросоюзом, США отдельно, там везде прописано было, что после двух месяцев использования этой программы потолка цены нужно будет пересматривать размеры этого потолка.
Там была установлена методика, что новый потолок должен быть установлен по формуле «средняя цена российской нефти за прошедшие два месяца минус 5%». Поэтому, условно говоря, если бы вся российская нефть продавалась бы по 60 долларов, то вот как раз сейчас отняли, и вот новый потолок.
Но на практике все гораздо сложнее. Дело в том, что европейцы и Евросоюз, и G7 в целом, Соединенные Штаты — они не совсем понимают, а какая средняя цена российской нефти, что брать за среднюю цену? То ли Urals, наш сорт основной, то ли вот еще считать дальневосточную нефть Сахалина, нефть Восточной Сибири, которая идет по нефтепроводу ВСТО, и имеет одноименное название, ВСТО — так и называется сорт.
Вот там дальневосточная и ВСТО — они фактически никогда не опускались ниже 60 долларов за баррель за время действия этих санкций. То есть тогда надо признать, что по отношению к той нефти санкции вообще никаким образом не сработали, значит, надо новый потолок устанавливать, получается, выше 60 долларов за баррель. И это как-то не очень хорошо будет выглядеть, применять какие-то ограничения к России, а потом их повышать.
Поэтому не совсем ясно, как среднюю цену посчитать для того, чтобы применить собственные методики.
Есть некоторые государства, которые говорят: давайте понизим этот потолок. Прибалты, Польша продемонстрируют свою ретивость в антироссийской политике. Но это тоже довольно чревато. Получается, что сейчас ты понизишь, например, потолок цены, а стоимость российской нефти, например, вырастет. И что, получится, что ты подписался сам в том, что эти санкции не работают.
Потому что Россия будет находить все новых и новых клиентов, диверсифицирует свой рынок сбыта, будет находить дополнительные танкеры, чтобы платить меньше за перевозку. И получается, скидка на российскую нефть будет снижаться. То есть она будет расти в цене, наша нефть, и тогда, снижая потолок, мы увидим рост цены. И будет видно, соответственно, что санкции эти не работают.
В этом тоже европейцы и американцы расписываться не хотят. Поэтому я думаю, что не исключен некий компромиссный среди них сценарий, когда они просто оставят 60 долларов, скажут: давайте подождем, как будет развиваться рынок, мы, мол, работаем над тем, чтобы лазейки убрать и т. д., поэтому давайте пока ничего делать не будем… Я думаю, чтобы сохранить лицо, они скорее сохранят статус-кво в виде этих шестидесяти долларов за баррель.
— А верно ли утверждение, что это понижение уровня потолка бьет по американским производителям?
— Здесь, с одной стороны, если бы все это работало, и действительно вслед за потолком снижалась бы и средняя цена на российскую нефть, а Россия по-прежнему много экспортировала бы, то, по идее, это должно было бы и всю остальную нефть подталкивать вниз по цене.
А когда дешевая нефть на мировом рынке в целом, тогда плохо себя чувствуют проекты по добыче сланцевой нефти внутри США. А на такие проекты приходится около 70, а то и более процентов вообще от добычи нефти в США — в основном там добывают ту самую сланцевую нефть.
Если проекты становятся нерентабельными, соответственно, они останавливаются, США снижают добычу в целом — и себя обеспечивают все меньшими и меньшими объемами, потому что потребление остается такое же, а собственная добыча упала. Значит, больше начинаешь зависеть от импорта.
Да, может быть, нефть подешевела, но твоим же рабочим, твоим же гражданам от этого не очень хорошо. Поэтому здесь двоякий эффект для США.
Но в основном интересы буровиков, производителей, рабочих, нефтяников отстаивают республиканцы. Демократы же, они в этом плане поддерживают потребителей нефти.
Поэтому такую разницу подходов мы видим, что при Трампе больше развивали внутренние проекты, а при Байдене они думают, как бы цену на нефть понизить, вне зависимости от того, сколько обанкротится там компаний и сколько нефтяников останется без работы.
— Поговорим о закупках нефти выше потолка, такое произошло с Японией, ее начали обвинять, что вы вроде бы в коалиции по ограничению цен, а вот так произошло. Потом сообщили, что 68,5 долларов за баррель, выше чем 60 — это было частное исключение, связанное с проектом «Сахалин-2». А будет ли этот механизм, который действует вроде до 5 июня 2023 года, использоваться для закупки, может быть, другими странами через Японию?
— Потолок цены — это санкция, которая не запрещает покупать никому вообще российскую нефть, ни по каким ценам.
— Мы и продавать не будем тогда.
— Россия приняла решение о том, что в контрактах, когда мы кому-либо продаем нашу нефть, нельзя прописывать привязку стоимости нашей нефти к потолку цены, чтобы не было такого, что вот, формула такая-то, мы берем биржевую цену, но чтобы в итоге выходило не выше шестидесяти долларов за баррель. Вот так прописывать нельзя, это запрещено, и по таким контрактам нефть запрещено экспортировать. То есть государство должно это отслеживать.
Но именно на куплю-продажу нет никаких ограничений в самих санкциях США, G7 и т. д. То есть японцы могут абсолютно любую нефть покупать по любым ценам, и вторичных санкций со стороны G7 или еще кого-то, за это не будет. Потолок цены это не про покупку. Вы можете купить по любой цене — вам ничего за это не будет. Это про перевозку и страхование этой перевозки морским транспортом.
Когда вы в танкер заливаете нефть, собственник танкера должен запросить у вас некую справку, а сколько стоит та нефть, которую ты мне на борт загружаешь. Если выше 60, тогда он должен отказаться от перевозки. Соответственно, страховая компания не должна страховать такую перевозку.
Если нефть каким-то образом добралась до покупателя, то тот может спокойно покупать ее по любым ценам, и ему за это ничего не будет. И отдельно в разъяснение к этим санкциям и США, и Евросоюз это прописывали.
Поэтому японцы, когда до них дошла нефть, они купили ее по 68 долларов за баррель — их никто не накажет. И Индия, когда берет российскую нефть… там цена на прошлой неделе была около 70 — сейчас в целом вообще мировые цены понизились, и соответственно, российская цена понизилась.
Но они тоже покупают последние пару месяцев дороже, чем 60 долларов за баррель, потому что право собственности к ним переходит у них в порту. То есть все затраты на перевозку и вообще обеспечение перевозки и страхования берут на себя российские компании, тем самым теневым флотом, сумеречным либо российскими танкерами.
Мы сами все это делаем, берем на себя. Пригнали нефть в Индию, отгружаем, и в этот момент, когда в порт отгружают нефть, переходит право собственности. Они тоже берут выше 60 долларов за баррель, и за это им ничего не будет. Просто многие западные СМИ не понимают смысл западных же санкций в виде потолка цены.
— Почему поставки осуществляются только супертанкерами сейчас, насколько серьезен дефицит малых и средних танкеров?
— Так как о санкциях в виде потолка цены и эмбарго со стороны Евросоюза было известно давно, с лета примерно было известно про то, что будет введен потолок цен на российскую нефть, Россия готовилась к этим санкциям, и как раз-таки договаривалась о том, чтобы танкеры переходили под перевозку российской нефти. Они не обязательно принадлежат российским компаниям, могут принадлежать всяким офшорам. Но договаривались, что как только все эти санкции заработают, вы будете перевозить нашу нефть.
Действительно, мы готовились к этим санкциям, а США ничего не делали, считая, что рынок сам все разрулит. Вот и получилось так, что множество танкеров «Афрамаксов», «Суэцмаксов», которые средние, наиболее востребованные, перешли на перевозку российской нефти.
Соответственно, танкеров не хватает. Их в принципе в мире не хватает. Потому,что раньше у всех было короткое транспортное плечо, близко было везти. Мы везли нашу нефть в Роттердам, на юг Европы, а теперь нам эти же объемы надо везти дальше в Азию.
Ближневосточные производители — Ирак, Саудовская Аравия, ОАЭ — они тоже раньше выгружали в Индии свои объемы, а теперь им надо везти их дольше в Европу, отгружать туда. Поэтому одни и те же объемы нефти в мире перевозятся дольше, танкеров нужно больше на тот же самый объем.
Поэтому везде дефицит танкеров, они подорожали. В США столкнулись с такой проблемой. Вроде как супертанкерами большими выгодно перевозить, но в Европе только несколько портов могут их принять, и там проблема в том, что окей, из США привезли нефть туда, но дальше-то надо растаскать ее по европейским странам, эту нефть.
Меньшими танкерами это было проще сделать, большее количество портов могли их принять. А теперь приходится сталкиваться с дефицитом такого распределения нефти.