Главным образом потому, что она сама не очень хочет знать о своем влиянии на Европу. Особенно на ее культуру, где, собственно, через литературу, науку, живопись, кино и куется представление о тех или иных странах. Даже не так — современная элита (не смеясь, назовем это так) России, может, и знает, но рассказывает об этом своим гражданам мало. Главным образом потому, что сами эти "росэлитарии" проигрывают своим аналогам в Европе во всем, кроме, может быть, размеров наворованного богатства. И особенно "влетают" аналогам российского происхождения, которых в Европе очень много, и которые весьма серьезно повлияли на культурный и духовный облик "старушки".
Даже трудно сказать, почему так сложилось. Может, потому, что сегодняшняя политэкономическая и культурная элита России — это потомки тех, кто после Октябрьской Революции 1917 года и последующей многолетней гражданской войны изгнал из страны сотни тысяч представителей прежних правящих классов, в основном задающих тон и в культуре, и в духовности. Может, потому, что нынешним даже не стыдно перед потомками "бывших", а они просто понимают, что все равно не дотягивают до уровня и современников, и особенно предшественников. Глубины, основательности и опоры на традиции не хватает.
Народы СССР выдвинули из своих рядов выдающихся деятелей науки, техники, культуры и духовности. И те, как в считанные годы возродили и построили на месте разваленной их отцами Российской империи могучее и передовое во всех смыслах государство — СССР, так и в 1991 году угробили его. Потому что дешево купились на посулы и подачки всего и сразу. Что тут можно было поделать. Генеалогия, однако: так их предки хотели всего барского много и сразу. И потому подчистую грабили имения своих бывших господ, а сами здания сжигали дотла. Вместо того, чтобы там образовать, например, школы...
Когда в 1991 году легко развалился СССР, негативную роль в этом сыграло свою роль то, что из поколения в поколение не передавалось "сердце — женщине, душу — Богу, жизнь — Отечеству, а честь — никому". Советским людям как бы твердили, что у них своя — "советская" — гордость. Но гордость и честь — это, согласитесь, не совсем одно и то же.
В Европе же после 1917-1920 годов оставались сотни тысяч русских и их потомков, которые хотели не бороться, а просто жить, работать и творить в новых отечествах, иногда забывая, иногда вспоминая об Отечестве старом. О России.
Как-то, более лет 20 назад, я делал кино о князе Сергее Оболенском, председателе Союза русских дворян Франции до 2007 года. Так о себе он говорил, что очень гордится тем, что Оболенские — Рюриковичи, и "это не род, а народ", что один из его предков принимал участие в Куликовской битве, что сам он воевал с фашизмом и в плену сидел в одном концлагере с советскими военнопленными, которых он всех называл "русскими", а племянник Андрей уже при президенте Борисе Ельцине восстанавливал порушенный Сталиным и его "воинственными безбожниками" Храм Христа Спасителя в Москве. "И я надеюсь, что, может быть, мои не дети, а внуки или правнуки все же вернутся в Россию", — грустно и как-то душевно сказал он на прощание.
Он умер в возрасте 95 лет в 2013-м, но во Франции тогда оставались шестеро детей и тринадцать внуков. И как они вернутся в современную Россию? Как их там примут нынешние, смешно сказать, "элитарии"? Вот то-то же. Значит, вряд ли вернутся.
Об этом, собственно, и речь. Это не просто сиюминутная проблема несочетаемости несочетаемого. Это вечная проблема исторической преемственности и духовных корней, без которых в современном бурном и быстром мире очень легко стать перекати-полем.
Но иногда они приезжают в Россию. Чтобы получить от нее награду или даже гражданство за популяризацию всего русского в той же Европе. Как, например, в 2003 году стала гражданкой России Маша Мериль. Очень известная и популярная французская актриса, во многом определявшая облик французского кино и даже музыки. Она была многолетней возлюбленной и музой французского музыкального гения Мишеля Леграна. Да-да, того самого композитора, чья незабываемая мелодия из "Шербурских зонтиков" вписана в сердца и души землян навсегда. Маша и Мишель познакомились и полюбили друг друга в 1964 году на кинофестивале в Бразилии.
Как известно, тогда расстались на много лет, и, только взаимно овдовев, поженились лишь в 2014 году, когда ему было 82 года. А ей — 74. Для того, чтобы жениться на ней, он принял православие. "Мы мечтали о свадьбе в русском стиле, хотели, чтобы была русская музыка. Пел хор. Мы с Мишелем всегда чувствительно относились к великим русским композиторам — Чайковскому, Мусоргскому. Так что и эта наша мечта сбылась. Мы разослали приглашения всем нашим родственникам. Это был красивый и счастливый день, нас окружали родные лица, друзья". А свадебном приглашении было так и написано — "Маша–Миша", — вспоминала Маша. А потом сказала, как обозначила жизненное кредо: "Матрица у меня русская, а выучка французская".
Вот она и есть русская. Тоже русская. Более того — является княжной Марией-Магдалиной Гагариной, из княжеского рода Гагариных, потомков Рюрика. Родоначальник — князь Стародубский Иван, сын великого князя Владимирского Всеволода "Больше Гнездо" и внук Юрия Долгорукого, основавшего Москву.
Есть в ее жизни еще один "русский след". В 1967 году она ждала ребенка от "нашего" Андрона Кончаловского. Да-да нынешнего соискателя американского "Оскара" за фильм "Дорогие товарищи", а тогда просто успешного и гениального советского плейбоя. Маша о нем вспоминает: "Он начал меня кружить, кружить. Я превратилась в вариацию страсти. Я, быть может, нашла объяснение своего отличия от других. Я была Русской, и только русский был способен разбудить мою истинную сущность... Я бежала от него. Это человек, с которым невозможно создать что бы то ни было! Он сам говорит: "Если я люблю одну женщину, это совсем не значит, что я не могу влюбиться в другую женщину". Это татар! Это монгол! Надо перенестись в ту эпоху. Россия Брежнева... Андрон задыхался. Даже привилегированным людям, как Михалковы-Кончаловские, приходилось несладко. Я думаю, Андрон мечтал жениться на иностранке, чтобы получить заграничный паспорт. Что он и сделал впоследствии со своей следующей женой, француженкой. Во всем этом читалось что-то не очень чистое... Это тот тип мужчины, с которым женщина не может жить. С французом я могу спать спокойно, я его понимаю, я знаю, что он хочет в жизни, я могу рассчитывать на него. И если он меня бросит, то предупредит, что бросает. Тогда как русский даже забудет мне об этом сказать".
Разбиралась, Маша, разбиралась в людях.
Она не сказала Кончаловскому, что беременна от него. "Он не знал об этом, я ему тогда ничего не сказала. И я думаю, что это из-за истории с Андроном у меня потом не было детей. В то время я была настолько наивна и молода, что сделала аборт слишком поздно. На сроке более трех месяцев. Не то важно, что именно от него я делала аборт. История Андрона для меня — это история открытия России. Русские мужчины невозможны для жизни, но очень соблазнительны. Андрон — один из самых соблазнительных мужчин, что я встречала в своей жизни", — откровенничала Маша в России.
Вот такая вот историческая закавыка. Но, повторяю, разве это что-то меняет? Потом Маша вышла за итальянского продюсера Джана Витторио Балди, усыновила его отпрыска Гвидо, жила в Риме, снималась и в итальянском кино, но никогда не забывала о России. А в России — о ней.
Еще больше в жизнь Франции и на экране, и в повседневности была вписана еще одна французская актриса Анна Вяземски. Тоже — русского происхождения и тоже княжна из рода князей Вяземских, происходивших от князя Ростислава Смоленского, внука самого киевского князя Владимира Мономаха. Это ее прапрадеду по материнской линии, графу Воронцову-Дашкову принадлежал знаменитый Воронцовский дворец в крымской Алупке. Но она — еще и неотъемлемая часть французского народа.
Ее мать — Клер Мориак была дочерью Франсуа Мориака, лауреата Нобелевской премии в области литературы 1952 года "за глубокое духовное прозрение и художественную силу, с которой он в своих романах отразил драму человеческой жизни". Кроме того, многие и сегодня уверены, что это именно Мориак предложил в 1970 году дать Нобелевскую премию Александру Солженицыну, последнему нобелиату от литературы из России (Иосиф Бродский в 1987 году был уже гражданином США).
И сама Анна — с 1967 по 1979 года была музой и женой знаменитого французского кинорежиссера Жана-Люка Годара, одного из основоположников "французской новой волны" в кино, которого считали едва ли не самым революционным. Он, бросая вызов традиционному Голливуду и всему прежнему французскому кино, так писал о своей роли: "Мы ворвались в кино, как пещерные люди в Версаль Людовика XV".
Анна умерла 5 октября 2017 года в возрасте 71 года. Но в истории Франции и России она остается не только актрисой, которая, кроме мужа Годара, снималась практически у всех классиков французского и мирового кино своего времени — Робера Брессона, Пьера Паоло Пазолини, Марко Феррери, Андре Тешине, Филиппа Гарреля и т.д. Она известна еще и как общественный деятель, писатель и режиссер-документалист.
Через год после замужества за революционером кино Годаром в 1968 году она в его фильме "Китаянка" зачитала листовку-призыв к протесту, написанную известным тогда студенческим революционером-анархистом Даниэлем Кон-Бендитом. Фактически это обнародование листовки и привело к началу студенческих же волнений в Нантере, городе-пригороде Парижа. И стало причиной всеобщей забастовки, ставшей самой крупной забастовкой в истории рабочих движений Франции. А также общего кризиса французского общества, который тогдашний президент Франции Шарль де Голль назвал "кризисом цивилизации", отправившим его, героя и освободителя Франции от нацистов, в отставку.
А сама Анна российскому журналисту Кириллу Разлогову через 33 года сказала: "Когда я снималась в "Китаянке", у меня было совершенно романтическое представление о коммунизме. Я думала, что коммунизм — это поистине прекрасно. Это теперь мы понимаем, как все происходило на самом деле, но полагаю, я должна была пройти через эти убеждения".
Затем, разведясь с Годаром, Анна постепенно оставила кино и экран. И занялась писательством. И весьма успешно. Только ее роман "Горстка людей", основанный якобы на дневнике прадеда автора — вымышленного князя Владимира Белогородского, убитого в августе 1917 года, завоевал Гонкуровскую премию лицеистов, Большую премию Французской академии за роман, премию Ренодо для лицеистов и Большую премию для героини Madame Figaro за лучший роман. И в 2001 году был переведен на русский язык.
Один из прообразов главного героя этого романа — князь Борис Вяземский, русский историк и фенолог. В 1917 году его действительно растерзали солдаты-дезертиры и бунтующие крестьяне. Тогдашняя газета "Тамбовский земский вестник" сообщала 26 августа 1917 года: "... Арестовавшая кн. Б.Л. Вяземского толпа поставила условием освобождения его из-под ареста немедленное отправление на фронт. Князь согласился на это условие и под конвоем был отправлен толпой на станцию Грязи для дальнейшего следования в действующую армию. В это время через Грязи шел поезд с войсковым эшелоном. Эшелон задержался в Грязях и, узнав о происшествии с кн. Вяземским, начал тут же издеваться над ним и после жестокого истязания князь был убит озверевшей толпой. Далее в телеграммах сообщалось, что богатейшее, одно из культурнейших имений в России — Лотаревское имение кн. Вяземского разгромлено совершенно".
Чуть позже полиция установила, что "толпа солдат, оттеснив патруль, ворвалась в комнату, где находился Вяземский, вывела его оттуда и стала бить его. Затем Вяземский был выброшен через перила на перрон, где избиение продолжалось, и где впоследствии он был найден мертвым. Такая вот получалась революция.
Вот в 2001 году Анна, внучатая племянница того растерзанного князя, в России и рассказала, что своим романом хотела бы напомнить о жизни и трагедии и страны, и ее народа, и своей семьи: "Я начала интересоваться русской историей совсем недавно, всего лет восемь-девять назад вовремя моего первого путешествия в Россию. Мне кажется, что я всю свою жизнь откладывала попытку понять и осознать, что же произошло в России и что это происшедшее значило для моей семьи. Я не пытаюсь оправдываться, но у меня есть одна действительно весомая причина, по которой я только сейчас открыла для себя правду: мои родители, умершие очень рано, были по природе своей молчаливыми и сдержанными людьми и ничего мне не рассказывали. Я узнала правду, расследуя историю моей семьи".
И россияне тоже узнали. Все! И те, кто выбился в современную "элиту" и селебрити, и те, кто рожей не вышел и только ждет свой социальный лифт. Или хотя бы повод, чтобы опять революционно погарцевать по стране и "снова "пограбить награбленное".
Вот поэтому, как мне кажется, и надо, всматриваясь в экран, тщательнее вглядываться не только в целлулоид или цифру, но и в тех, кто на них. Что и — главное — кто там, как в зеркале, показывает нашу жизнь. И не обижаться на Европу, пока и в самой России все не слава Богу. Их не переделаешь, а вот сами мы еще можем...