The New York Times 3 марта опубликовала статью с абсолютно нейтральным заголовком: "Российские партизаны, связанные с Украиной, говорят, что ненадолго взяли под контроль деревню в России".
Что же написали и чего не написали американские журналисты?
Смысловое ядро материала выглядит так: "в четверг группа (РДК – авт.) опубликовала видео двух вооружённых мужчин возле медицинского учреждения в селе Любечане в Брянской области России, недалеко от границы с Украиной.
"Российский добровольческий корпус прибыл в Брянскую область, чтобы показать соотечественникам, что есть надежда, что свободные русские люди с оружием в руках могут бороться с режимом", — говорится в подписи к видео".
А вот комментарий американских журналистов представляет интерес.
Во-первых, указано, что "Российский добровольческий корпус возглавляет русский националист в изгнании, который выступает против правления г-на Путина и борется за украинское дело".
Вообще-то имеется в виду Денис Никитин, более известный как White Rex. Почему его не назвали по имени – непонятно. Впрочем, скорее всего никакой конспирологии тут нет: в тексте наличествует гиперссылка на другую статью The New York Times, где Никитин назван и по имени, и по прозвищу.
Вероятно, авторы сочли это достаточным.
Никак не упомянут и Илья Пономарёв* со своей фантастической "Национальной республиканской армией". Это может быть признаком конспирологии – мы бы, например, тоже о ней не упомянули (даже в "Википедии" на странице НРА есть только ссылка на статью об убийстве Дарьи Дугиной – "армия" упоминалась только в связи с этим преступлением).
Полуофициальную позицию украинской стороны, поданную в телефонном интервью представителя украинской военной разведки Андрей Черняк ("это признак того, что Россия больше не может нормально функционировать" и т.п.) журналисты подают так: "попытались представить инцидент как…"
В смысле – представители украинской власти врут.
Ну, и делается вывод: "нет никаких доказательств того, что Российский добровольческий корпус или другие российские вооружённые формирования, воюющие против Кремля, имеют широкую базу поддержки внутри России".
Опять же, интересно, что это суждение ничем, кроме авторитета авторов, не подкрепляется. Нет доказательств и всё тут. Хотите – ищите.
Во-вторых, обвинив украинские власти во лжи, журналисты тут же выступают в качестве адвокатов украинской власти:
- "неясно, действует ли группа с согласия украинского правительства, как она утверждает" (в другом материале The New York Times признаёт, что РДК, так же как батальоны Дудаева и Калиновского, входят в состав ВСУ, а "сами волонтёры говорят, что действуют с полного ведома и по приказу украинской армии и спецслужб");
- "считается, что Украина несколько раз наносила удары по территории России. (…) Украинские официальные лица часто преднамеренно не раскрывают информацию об ударах (strikes – Авт.) внутри России, хотя иногда кивают на них с загадочным неопровержением (nondenials– Авт.)".
Странно как-то получается. С одной стороны, РДК никого в России не представляет, с другой стороны, украинскому командованию оно тоже не подчиняется. Партизанщина какая-то… В чём же дело?
Дело, очевидно, в том, что инцидент в Брянской области – вызов не только России, но и Западу.
1. Мнение о том, что Россия стоит на грани краха, в корне противоречит стратегической линии США и НАТО. Речь тут идёт не только о том, что в таком случае нет смысла поставлять оружие Киеву (интересно, Михаил Подоляк, когда рассуждает о "распаде России" думает об этом?), но и о том, что ставятся под сомнение все планы перевооружения армий, реформирования военно-промышленного комплекса и т.п.
Отсюда и категоричность мнения журналистов: США нужна "российская военная угроза", а не "колосс на глиняных ногах".
2. Запад негативно относится к террористам. Террористы – это "русские, которые обстреливают жилые дома зенитными ракетами" (вечернее обращение Зеленского 2 марта именно этому было посвящено – дадим, дескать, военный и юридический ответ на попадание ракеты в жилой дом в Запорожье, хотя речь идёт об украинской ракете комплекса С-300).
А вот захват украинскими военными населённого пункта (пусть и с целью сделать селфи) и стрельба по гражданской машине с детьми как-то не очень работает на имидж "борцов с российским терроризмом".
3. Запад нервно относится к боевым действиям на территории России в границах 1991 года. Свою технику он для этого не даёт. Сейчас вот уже последовало заявление, что и разведданные не предоставляются…
И тут вдруг на территорию России заходит украинская ДРГ, декларирующая связь с российским обществом, но в действительности её не имеющая (см. выше), осуществляющая деятельность, которую трудно назвать иначе как террористический…
Причём то, что это именно украинская группа прямо декларируется – в случае с Крымским мостом и убийством Дугиной связь террористов с Киевом не очевидна.
С одной стороны, никакой особенной проблемы нет – кто является террористами, а кто нет, определяет Вашингтон. В случае с Чечнёй это работало.
Но, с другой стороны, это явный вызов. Украина сигнализирует, что может осуществлять операции, в ходе которых могут спровоцировать эскалацию конфликта и подставить (умышленно или случайно – не суть) своих западных партнёров.
P.S.: Короткая встреча Сергея Лаврова и Энтони Блинкена случайно совпала с украинской операцией. Или операция случайно совпала со встречей?
* Исполняет функции иностранного агента.