Конрад Рэнкас: Если Польша вернёт своё на Западной Украине, это будет справедливой платой за помощь Киеву

Об этом он рассказал в эксклюзивном интервью изданию Украина.ру.

— К сожалению, вооружённый конфликт с Украиной был неизбежен. Поэтому даже если бы Россия не начала свою военную операцию, она была бы атакована на своей территории. В этом больше нет никаких сомнений.

Поэтому решение об атаке, должно быть, является одним из самых трудных для президента Владимира Путина и всех россиян, но его нельзя было ни избежать, ни отсрочить.

Однако, может быть, ещё важнее глобальный, даже цивилизационный аспект этой войны. Совершенно очевидно, что, вопреки их собственной пропаганде, западные финансовые и политические элиты являются главными бенефициарами конфликта, поэтому они так настроены на его эскалацию.

Сопутствующая экономическая война против России является отличной дымовой завесой для энергетического преобразования, которое ускоряется, особенно в Западной Европе.

Хотя первое драконовское повышение цен на энергоносители произошло ещё в начале осени 2021 года, задолго до российского наступления, сегодня широко распространена версия, что энергетический кризис связан с войной и является целенаправленной политикой РФ.

И никто не вспоминает, что отказ от поставок природного газа из России был односторонним решением западных правительств.

Отказ от ископаемого топлива осуществляется такими темпами, которые разрушают остатки европейской промышленности и быстро увеличивают стоимость жизни граждан. Причём весь этот процесс, в том числе интенсивный возврат к атомной энергетике, неотделим от новой гонки ядерных вооружений.

В свою очередь, ускоренный переход к энергии из возобновляемых источников гармонизирован с общей стратегией эволюции капитализма в сторону «нулевого роста», отхода от массового потребления в пользу ещё больших привилегий высших классов.

Фактически дело идёт к глобальному локдауну для «пролов» («пролетариев. — Ред.), которые будут содержаться в состоянии пассивного прозябания за счёт виртуальной ренты от финансового оборота, отчужденного от сферы производства и услуг, в отличие от нынешней ситуации.

В долгосрочной перспективе это также означает неизбежность конфликта между Западом и Китаем, который является бенефициаром существующей модели глобализации.

Таким образом, предсказуемая последовательность событий включает как фиксацию состояния, которое ошибочно воспринимается в качестве очередного временного кризиса капитализма, но на самом деле является новым перманентным состоянием мировой экономики, так и возрастающую вероятность полномасштабной мировой войны, в том числе с применением ядерного оружия.

— Европа так и не стала субъектом войны на Украине, наоборот — выполняет в этом отношении задачи, поставленные англосаксами, да ещё и за свой счет.

Это, безусловно, катастрофа для европейцев, тем более серьезная, что она усиливает другие негативные последствия проводимой в Европе энергетической и финансовой политики, в том числе социально-экономическую разруху во время пандемии COVID-19.

Ответом Германии и Франции могло бы стать углубление интеграции ЕС, но попытка просто политически бежать от геополитических и экономических проблем кажется обречённой на провал.

Таким способом нельзя вылечить ни истинные причины, ни даже самые тяжелые симптомы кризиса европейских структур, потому что они связаны в первую очередь со стратегической слабостью — подчинением Западной Европы американской политике.

Евро так и не стал независимым от доллара, и поэтому само по себе укрепление еврозоны ничего существенного в этом отношении не принесёт. Ведь проблема не только в несоответствии Греции или Италии неким нормам, но и в преобладании мирового долга и активов, номинированных в американской валюте.

Это преимущество США можно было бы постепенно уравновесить только совместно, в стратегическом треугольнике Китая, Европы и России, при активном участии других экономик БРИКС, а также Ирана и арабских стран. Однако в Западной Европе на это нет политического одобрения, и порочный круг замыкается.

Остальные проблемы — это уже, образно говоря, мелкая сыпь, неприятные побочные эффекты, типа неприкрытого развала ЕС англосаксами, с участием Польши, Румынии и стран Прибалтики.

Это отвлекает внимание Европы, особенно Германии, вынуждая вести переговоры как максимум о сохранении статус-кво при отстаивании собственной позиции в реорганизованных структурах ЕС, но не позволяет осуществить их реальное исправление, например, за счет отказа от идеологической надстройки, основанной на глобализме, неолиберализме и постгуманизме.

Добавьте к этому методы управления перманентным кризисом со стороны брюссельского бюрократического класса, неумелые этногенетические эксперименты, связанные с иммиграционной политикой — всё это ставит Европу в излюбленное ею уже более века положение решительного самоубийцы.

И если вместо того чтобы переломить такое положение дел, европейцы дадут водить себя за нос рассказами о каких-то мнимых «заговорах немецких монархистов», возвращении COVID-19 и вездесущих «агентах Путина» — то, возможно, это будет не столько самоубийство, сколько эвтаназия.

— Польша неизменно занимает особое место в Европе, но, в основном, по своему собственному мнению.

На заре современной истории мы по собственному желанию вызвались играть роль периферии Запада, из которой не вышли до сегодняшнего дня, но до сих пор этого не замечаем.

Мы ещё в XVI веке сами изобрели самую неэффективную и восприимчивую к внешним воздействиям систему власти, постепенно лишая себя всякой международной субъективности, которую не обрели до сих пор, — но небрежно игнорируем это.

Отказываясь по своей воле от всех шансов и возможностей развития, особенно социально-экономического, мы не перестаем обвинять всех вокруг нас в действительных и мнимых польских обидах, потерях, ошибках и упущениях.

В утешение, однако, мы всегда считали себя (и в значительной степени по сей день считаем) образцом и предметом зависти мира, Христом народов, зеницей ока Богородицы, родиной гусар и величайшего из пап, освободителями Центральной Европы, великими победителями всех врагов (во главе с русскими, разумеется).

А также гениальными изобретателями, исследователями и неукротимыми борцами за свободу, которую, по странному стечению обстоятельств, регулярно теряем. Одним словом, мы считаем себя страной невероятных успехов и достижений, но каким-то чудесным образом всё же вынужденной догонять других, громко требуя похвалы, признания и подарков за всё свое величие.

2022 год не принёс, и 2023 год не принесет никаких перспектив для смены этого перманентного польского опьянения самой польскостью.

— Те, что будут указаны в очередной телефонограмме из Вашингтона и Лондона.

Сменяющие друг друга польские правительства после 1989 года функционируют исключительно на основе иностранного мандата, и как таковые не имеют никаких собственных целей, и уж точно таких, которые соответствуют польским национальным интересам.

Другое дело — поразмыслить, каковы или, вернее, какими должны быть польские национальные интересы по отношению к войне на Украине или восточному вопросу вообще.

Конечно, первым ответом должен быть мир. Немедленно и любой ценой. Польша несёт гигантские издержки этого конфликта, умноженные на массовое переселение украинцев на нашу нынешнюю территорию.

Парадоксально можно было заметить, что через некоторое время автоматически исчезнет проблема украинского большинства на бывших польских Восточных Кресах (Восточных окраинах, ныне Западная Украина. — Прим.), ​​так как многие их жители уже уехали или собираются уехать на запад.

Проблема, однако, в том, что эта сплочённая группа из почти 6 миллионов человек в настоящее время де-факто колонизирует Польшу. Поэтому необходимо достичь мира и отправить эту компанию обратно на подконтрольные Киеву территории или дальше в Западную Европу, если найдутся желающие нанять дешёвую рабочую силу.

Однако для поляков эти пришельцы являются слишком большой обузой, которую следует немедленно снять.

Мир должен быть самой большой ценностью даже для тех поляков, которые традиционно недоверчиво или даже враждебно настроены по отношению к России. Как и в случае с COVID-19, тем, кто боялся вируса, со временем пришлось признать, что применяемые меры были непропорциональны угрозе, а социальные и экономические издержки — слишком высоки.

Аналогичная ситуация и с российской угрозой Польше: реальная или воображаемая, она не оправдывает выбрасывания сотен миллиардов злотых на помощь Киеву.

И, наконец, самый спорный вопрос. Понятно, что для поляков было бы гораздо лучше, если бы изначальные цели российской спецоперации были достигнуты, т. е. конфликт закончился бы быстро, с малым количеством жертв и без издержек с польской стороны.

Кроме того, в результате Украина была бы очищена от опасного для Польши нацизма, со временем федерализирована, что укрепило бы позиции местного польского населения, и более открыта для польской экономической и культурной деятельности на наших бывших Восточных Кресах.

Однако мы уже знаем, что такого положительного финала не было в 2022-м и почти наверняка не будет. Никто сегодня не знает ответа на вопрос, какую форму примет послевоенная Украина, поэтому поляки должны быть более бдительными в отношении ситуации и в Киеве, и, к сожалению, также в наших нынешних границах, насыщенных украинскими переселенцами.

Нашей целью, таким образом, остается не потерять ещё больше, чем мы уже потеряли в войне, из которой мы могли бы выйти гораздо сильнее, если бы могли самостоятельно формировать свою политику.

— Актуальными является и будет всё — или ничего из перечисленного. Пока англосаксы не уверены, как и чем закончится конфликт на Украине — все варианты остаются на столе.

Так, объявленное увеличение численности Войска Польского, включая учения до 200 000 резервистов, может оказаться критическим. Это не просто политическая декларация, типичное бряцание оружием, а сигнал о том, что польские военные могут быть использованы для восполнения обостряющейся нехватки личного состава в украинской армии.

Это можно назвать как угодно, но сводится всё к одному — использованию польского пушечного мяса в войне с Россией. Это определенно наихудший сценарий, и, к сожалению, он становится всё более и более вероятным.

В свою очередь, лозунги Польско-Украинской унии были приглушены из-за явного отсутствия энтузиазма у обоих вроде как заинтересованных народов. Но это не значит, что проект мертв. Наоборот, если бы боевые действия начали стихать, можно было бы ожидать, что наиболее радикальные нацистские элементы из Восточной Малопольши (Галичина. — Прим.) и Волыни сами были бы заинтересованы в таком сокращении пути к прямому членству остатков Украины в НАТО.

Излишне говорить, что существует явное противоречие между подобными представлениями и истинными интересами польского народа. Что ж, при определенных условиях Запад мог бы отдать Польше наши же бывшие Восточные Кресы, но только для того, чтобы создать там резервацию для украинского нацизма.

Между тем поляки могут и должны требовать достойную компенсацию за свое изгнание из Кресов, но такую, которая включала бы денацификацию и реполонизацию этих территорий.

— Это был год, полный парадоксов, и я не боюсь это признать — год прорыва в вопросе бывших польских Кресов.

С одной стороны, военный психоз в Польше, особенно в первые месяцы войны, сопровождался небывалой интенсивностью пропаганды, административных репрессий и давления, направленных на ликвидацию и запугивание «кресового» движения.

Нашей организации «Реституция Кресов» удалось пережить этот сложный момент, наши друзья и активисты оказались стойкими к лживым сообщениям СМИ, не было случая, чтобы кто-то обратился к нам с просьбой типа: «Эти украинцы такие бедные, они воюют с Россией, пусть у них и дальше остается имущество, украденное у моего деда».

Наоборот, несмотря на введенную в Польше цензуру и прямые нападки государственных СМИ, ложь, распространяемую высшими государственными чиновниками, деятельность нашей организации активизировалась.

Польское общество явно нуждается в ослаблении прокиевских лозунгов, а расходы на поддержку украинского режима вызывают всё большее сопротивление. Возвращение того, что является польским на Восточных Кресах, кажется справедливой, даже умеренной платой за оказанную Киеву помощь.

Также за 2022 год укрепились наши контакты с аналогичными организациями, действующими в Румынии и Венгрии, и мы не ограничиваемся украинским направлением, — в частности, значительно увеличилось количество польских реституционных претензий к Литве.

Несмотря на общую сложную ситуацию и растущие угрозы для Польши, мы не только не отказываемся от своей работы по реполонизации Кресов, но уверены, что 2023 год приблизит нас к возвращению поляков во Львов, Станиславов (ныне Ивано-Франковск — Прим.), Тернополь, Луцк, Каменец-Подольский и другие польские города.

Даже такая ужасная и ненужная трагедия, как война, может в конечном итоге стать началом какого-то большего, восстановительного блага. Например, польского восстановления Кресов.