Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
Ранее командующий дальней авиацией генерал-лейтенант Сергей Кобылаш сообщил, что новые стратегические ракетоносцы Ту-95МСМ и ракетоносцы-бомбардировщики Ту-22М3М поступят в ВКС РФ в следующем году.
— Алексей Иванович, будут ли эти самолеты принимать непосредственное участие в СВО?
— Это не такие уж новые самолеты. Да, их здорово модернизировали, но эта модернизация идет уже не первый год. Ту-22 — это бомбардировщики, которые у нас не считались стратегическими, а оперативно-тактическими, но они могут выполнять и эту функцию. Так что и Ту-95, и Ту-160 систематически модернизируют.
Сами по себе эти самолеты очень хорошие. А текущая модернизация вообще делает из них совершенно уникальные самолеты, чтобы они наносили ракетные удары, не входя в зону поражения ПВО и ПРО.
Те же самые ракеты Х-101 или Х-102 обладают дальностью около 2–3 тысяч километров. Они вообще могут не приближаться к границам другого государства.
Аэробаллистические ракеты класса «воздух — земля» фактически не удается перехватывать, потому что они летят на огромной высоте (больше 40 километров), а потом вертикально падают с огромной скоростью в 4–6 махов.
— Насколько наша стратегическая авиация сможет быть защищена от атак, аналогичных той, которая осуществилась сегодня на аэродром «Энгельс»?
— Лучший способ защитить свой собственный аэродром — поставить танки на чужом аэродроме. Именно так ответил один командир дивизии в 1943 году под Сталинградом, которому приказали ликвидировать угрозу для советской авиации на том направлении.
Так и здесь. Мы должны максимально увеличить дистанцию соприкосновения с врагом. Для этого придется уничтожить вооруженные силы Украины, которые находятся в приграничных с Россией округах.
— В медийной среде эту атаку на Энгельс трактуют так, что США руками Украины атакуют инфраструктуру наших сил ядерного сдерживания. Чем мы можем ответить на это американцам?
— С точки зрения военной доктрины, это действительно можно расценить как нападение на нашу стратегическую триаду. Другое дело, нужно ли это делать. Этот вопрос завис, потому что он не так прост, как кажется.
Проблема в том, что в последние годы стратегическим наступательным вооружением стало в том числе высокоточное оружие большой дальности.
Раньше стратегическими наступательными вооружениями были ядерные вооружения с дальностью более 5 тысяч километров. А если неядерное высокоточное оружие способно бить на 5 тысяч километров, оно стратегическое или нет? Входит ли оно в стратегический ядерный потенциал и нужно ли рассматривать нападение на него как на стратегические силы?
В принципе, рассматривать можно. И это дает нам основания нанести такие же высокоточные неядерные удары по американским объектам и базам на совершенно разных территориях, в том числе на территории самих Штатов.
— Ранее Владимир Путин заявил, что у Украины заканчиваются ресурсы. Можно ставить вопрос о ресурсах Украины, учитывая, что сейчас она живет деньгами и оружием со стороны Запада?
— Речь идет о ресурсе оборонно-промышленного комплекса. В России в 1990-е годы ресурс ОПК был уничтожен примерно на 90%. При Путине его восстановили, но не полностью.
На Украине было примерно то же самое. Огромный ресурс, доставшийся в наследство от Советского Союза, был частично разворован, частично уничтожен и частично сохранен. И сохранившаяся его часть планомерно уничтожается.
По официальным признаниям с украинской стороны, он уничтожен на 50, на 70, а в некоторых отраслях и на 90%. Поэтому когда Путин говорит, что украинские ресурсы заканчиваются, я с ним совершенно согласен. Тот ресурс, который был у Украины в ВПК, уничтожен на 90%. Потому что артиллерийские и танковые ремонтные заводы без энергетики работать не могут.
А если учесть, что по этим цехам были нанесены высокоточные удары, как на том же самом Южмаше, трудно ожидать, что все это будет восстановлено и начнет работать. Я в это не верю.
То же самое касается вооруженных сил Украины. Мы их уничтожили дважды. Просто никто не ожидал такой жесткости от украинских властей: их военный потенциал в 210 тысяч мотивированных бойцов, способных оказывать сопротивление, был уничтожен к сентябрю. Потом еще был уничтожен.
Сейчас у них осталась та часть командного состава и специалистов, которые Украине удалось сберечь в третьем эшелоне. Правда, им еще удается готовить бойцов в Польше и других странах НАТО.
Что касается наемников, они не могут обеспечить реальную боеспособность армии. Это отдельные отряды. Они ограничены в плане межвидового взаимодействия войск и по численности.
Можно собрать десяток банд по тысяче человек, но это не значит, что эти банды будут боеспособным подразделением, способным взаимодействовать с артиллерией и авиацией.
Кстати, в этом смысле исключением стали «вагнеровцы», которые тесно взаимодействуют и с танками, и с артиллерией, и с авиацией.
— В Польше собираются отменить уголовную ответственность для лиц, незаконно служивших в ВСУ еще с 2014 года. Готовы ли мы к тому, что 30–40 тысяч польских военнослужащих под чужим флагом направят, например, для прикрытия белорусского направления?
— Мы, конечно, должны быть к этому готовы, потому что это уже происходит.
Сейчас действуют не отдельные наемники, а целые воинские польские подразделения, переодетые в другую форму. Мы должны этому активно противодействовать. А противодействовать этому можно только одним способом — уничтожать их.
Я не думаю, что польские военнослужащие эффективнее или мотивированнее, чем ВСУ. Это те же самые наемники, собранные в регулярные воинские подразделения. Умирать им тоже не хочется. У них кровь такого же цвета и такого же качества. Поэтому благодаря нашему превосходству в артиллерии, танках и высокоточном оружии их сейчас уничтожают тысячами. Просто процесс их уничтожения будет не таким быстрым.
Я бы вообще поступил следующим образом. Если мы уничтожим десяток поляков с документами, нужно положить их в гробы и привезти эти гробы к польскому представительству в Москве. Или открыть специальное польское кладбище где-нибудь в ЛНР, чтобы каждый день хоронить убиенных наемников. Политический эффект от этого был бы серьезен.
Я не думаю, что с военной точки зрения такое вмешательство Польши что-то даст. Но нельзя забывать, что во время Второй мировой войны польская дивизия Армии Крайовой воевала на стороне Гитлера. Вот нужно переодеть этих наемников в нацистскую форму и похоронить.