Так что нужно возвращаться к системе, которая существовала после Великой Отечественной войны, когда общевойсковую ПВО пытались передалать в военно-космическую оборону. За это бились много десятилетий, но пока эту задачу решить не удалось. Если бы эта задача была решена, нам было бы проще, считает военный эксперт, директор Музея войск ПВО Юрий Кнутов.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
В ночь на 26 декабря средства ПВО ВКС РФ сбили на малой высоте при подлете к военному аэродрому «Энгельс» Саратовской области украинский беспилотник «Стриж». Из-за падения его обломков трое российских военнослужащих технического состава, находившихся на аэродроме, получили смертельные ранения. Авиационная техника повреждений не получила.
— Юрий Альбертович, при каких условиях у нас будет идеальная система ПВО, чтобы она сбивала эти дроны, как только они пересекут границу?
— До начала СВО все так и было. Система ПВО должна быть эшелонированной.
1 мая 1960 года под Екатеринбургом был сбит самолет-разведчик под управлением Гэри Пауэрса, а через полгода был создан рубеж протяженностью в 1300 км из комплексов С-75. Через 2,5 года создается еще один рубеж протяженностью 2800 км. Еще примерно через 1,5 года создается рубеж из комплексов С-125 на побережье Черного моря. Вот так в советское время решались похожие проблемы. Но тогда возможности ВПК были другие. Мы могли прикрыть все наиболее значимые направления.
Сейчас в связи с тем, что комплексов ПВО не хватает, значительная часть их ушла в районе проведения СВО для прикрытия войск. Ряд районов оголены, а американские спутники космической разведки это все видят и докладывают Украине. Украина в очередной раз использовала беспилотник Ту-141 «Стриж», который фактически переоборудовали в дрон-камикадзе, способный маневрировать по системе GPS как по высоте, так и по курсу.
Он может перемещаться на небольших высотах в 50 метров. Хотя этот беспилотник полностью изготовлен из металлов и имеет большие размеры, поэтому он хорошо заметен на радиолокаторе и на экране станции наведения ракет. Но он обходит дивизионы и батареи ПВО и непосредственно выходит к цели.
Что касается защиты объектов, то можно предложить только один способ - больше использовать комплексы С-300ПМУ2, у которой станция наведения ракет поднимается на специальную вышку, чтобы обеспечивать дальность обнаружения цели и дальность поражения. Тем самым сбитые ракеты и беспилотники будут падать не на территорию объекта хранения. Они не будут долетать до него. А сейчас работали «Панцири». В тот момент, когда беспилотник делал «горку», чтобы атаковать аэродром, его поразили.
Для защиты конкретных объектов лучше иметь несколько комплексов. И С-300ПМУ2, и С-350 «Витязь», и в дополнение к ним «Панцирь». Если работает войсковая ПВО, то нужен С-300 В4, «Тор» либо «Бук М-3». Есть разные варианты. Но нам нужна эшелонированная система, которая включает в себя комплекс большой дальности и комплекс малой дальности.
Еще важно не повторять ошибок прошлого. Напомню, что в 1967 году перед Шестидневной войной мы поставили египтянам большое количество самолетов, они их разместили на аэродромах в линеечку, и первый же налет израильтян уничтожил почти всю египетскую авиацию. Потом приехали советские специалисты и полностью перепланировали египетские аэродромы. Они сделали специальные рулежки и построили капониры на расстоянии в 500–2000 м друг от друга, где в конечном итоге размещались самолеты. По сути, это была стоянка, окруженная валом из земли, а сверху замаскированной сетями и еще какими-то средствами, которые не позволяют легко обнаружить цель. Это сокращает потери в случае массированного удара.
Я думаю, что эти меры будут приниматься. Но мы должны понимать, что значительная часть объектовой ПВО было передано сухопутным войскам. Они используют ее для защиты своих воинских частей. Поэтому иногда объекты, относящиеся к территории страны, которые следовало бы защищать, остаются без прикрытия. Так что нужно возвращаться к системе после Великой Отечественной войны, когда общевойсковую ПВО пытались передалать в военно-космическую оборону. За это бились много десятилетий, но пока эту задачу решить не удалось. Если бы эта задача была решена, нам было бы проще.
— Не является ли атака на аэродром со стратегической авиацией нападением США на Россию, которые помогали Украине готовить это нападение?
— Я бы не сказал, что это нападение США на Россию. Украина заявляла, что они разрабатывают дрон с повышенной дальностью до 2000 км и повышенной мощностью боезаряда. Что за дрон, они не называли. Но понятно, что начинка там вся американская, а только название будет украинское.
Недавно мне довелось увидеть дрон «Лелеко» (Аист). Формально он украинский, но на самом деле там все сделано в США. Двигатели китайские, а корпус и электроника американские. И здесь точно такая же история. Учитывая, что американцы поставили Украине PATRIOT, которые не могут работать без разрешения США на открытие огня. Поэтому Турция купила у России С-400, чтобы стать самостоятельной от американского Генштаба.
Конечно, атака на аэродром была согласована с американцами. Но прямых доказательств этому нет. Поэтому мы не можем считать это прямым нападением США на Россию.
— Есть ли у нас на вооружении такого рода беспилотники? Может, мы тоже могли бы «тайно» направить их на американские базы?
— Мы используем большое количество ракет и довольно эффективно. Нам нет смысла применять такие дроны. А удары по американским базам — это в любом случае нападение России на США и Третья мировая война.
— США намерены передать Украине комплекты JDAM, превращающие обычные боеприпасы в высокоточные. Насколько опасным могут стать эти бомбы?
— Это хвостовик. На бомбу снимается обычное оперение и надевается это оперение JDAM. С помощью системы GPS оно позволяет сделать неуправляемую бомбу планируемой. Если ее сбросили с высоты в 10 км, она может пролететь около 30 км и точно поразить цель.
В свое время США изготовили большое количество таких хвостовиков. Их планировали применять продолжительное время в Афганистане. Их использовали в Ираке и других конфликтах. Но так как из Афганистана американцам пришлось бежать, они стали поставлять эти бомбы на Украину, чтобы сэкономить на производстве высокоточного оружия и избавиться от запасов, которые еще есть на складах.
Конечно, это сыграет определенную роль. Но у Украины осталось не так много самолетов, способных применять эти бомбы. Поэтому будем надеяться, что эффект от применения JDAM не будет играть решающей роли. Это больше научно-исследовательская цель, чем военная. Как и в случае с PATRIOT, который даже полностью Киев прикрыть не может. Просто США нужно посмотреть, как он поведет себя в боевых условиях, что он может сделать и что с ним делать дальше. Модернизировать старый или снимать с производства из-за его непригодности.
— Украина уже предприняла множество терактов и диверсий, которые не были столь эффективны с военной точки зрения, но с политической точки зрения нанесли России большой ущерб. Можно ли одержать военную победу, если мы не сможем справляться с такими политическими ударами?
— Мы должны избавиться от иллюзий. Когда началась Великая Отечественная война, у нас была иллюзия, что есть плохой Гитлер и хорошие немецкие рабочие и крестьяне, с которых можно перевоспитать. Поэтому мы достаточно долго терпели поражения, а к пленным относились лучше, чем к собственным солдатам. Но через какое-то время мы все равно осознали, что это нацисты, которые пришли нас истреблять.
Чем быстрее мы поймем, что значительная часть населения Украины поддерживает этот нацистский режим, тем быстрее мы выполним поставленные задачи. Иначе мы и дальше будем терпеть удары, говоря о том, что это наши братья, которых трогать нельзя. Это, может, и братья. Но если твой брат стал преступником и хочет тебя убить, ты все равно должен будешь с ним что-то сделать.