Целый ряд действий США на Украине и вообще в Европе предполагает ответную реакцию, но она пока недостаточна с российской стороны. Нужно вводить целый ряд мер, которые заставят США изменить свое отношение к происходящему на Украине.
Об этих мерах и о том, при каких условиях он могут быть введены, изданию Украина.Ру рассказал депутат Государственной Думы Российской Федерации, член комитета по бюджету и налогам Евгений Федоров.
— Евгений Алексеевич, на днях Госдума на заседании рассмотрела законопроект о пожизненном наказании за диверсии. Насколько действенна такая инициатива?
— Мы же прекрасно понимаем, что так называемая диверсионно-разведывательная работа является частью любых военных действий, это учат во всех военных училищах.
Таким образом, исходя из азбуки военных действий, ожидается усиление такого рода деятельности враждебных государств, организованной центральным разведуправлением с территории Украины на территории Российской Федерации. Это часть войны всегда.
Исходя из того, что это ожидается, и мы должны к этому быть готовы, раз уж у нас возникла такая длинная военная история. При этом готовы не только в плане материально-военно-организационной работы, а вплоть до создания определенных, пока еще гражданских отрядов — например, в Белгородской области приняты решения, в Курской и т. д. Но и должны быть готовы в плане нормотворчества, законодательства.
Следовательно, надо иметь такого рода законы, которые достаточно серьезно влияют на тех людей, которые могут участвовать в диверсионной деятельности.
Понятно, что если они в боестолкновении диверсию производят, то это, что называется, они нарываются на встречный огонь, и тут все понятно, военные методы решения проблемы.
Но там, где это происходит другими путями, конечно, должно быть максимальное наказание, поскольку у нас сейчас смертной казни нету, как это было, например, в период Великой Отечественной войны, значит, принимается закон о максимальном наказании для диверсантов на территории России в текущий период. Так что все логично.
— Но в Госдуме рассматриваются и другие законы, имеющие отношение к этим событиям. Так был, например, рассмотрен законопроект об особенностях налогообложения в новых субъектах Российской Федерации. В чем принципиальное отличие действия налогового законодательства на этих территориях?
— Прежде всего, эти территории освобождены от налогов на текущий период. То есть в этом году они налоги не платят. Я думаю, что и в следующем году не будут, но это будет отдельной уже нормой.
Потому что формально, вы же понимаете, если граждане России не заплатили налоги, то соответственно, они попадают под налоговый кодекс. Так что, по сути, это такая превентивная амнистия, можно это так сказать, и она абсолютно оправдана и логично вытекает из текущей ситуации.
— Владимир Зеленский в беседе с Джо Байденом заявил об уничтожении 50% инфраструктуры Украины. Возможна ли вообще какая-то жизнедеятельность в городах, в том числе в Киеве, при таких больших потерях, или это просто очередной повод попросить денег и вооружений у Запада?
— Понятно, что это используется как повод попросить денег и вооружений, но мы с вами должны понимать: удары по инфраструктуре не меняют ситуацию на поле боя. Это удары, которые меняют ситуацию геополитически, если они ее меняют.
Это означает, что такого рода удары формируют большое количество беженцев. Беженцы «накладываются» на инфраструктуру европейских стран. Европейские государства очень не любят беженцев на своей территории, мы это видим.
Соответственно, у них снижается мотивация поддержки украинских Вооруженных сил, а НАТО вместе с США составляют в украинских Вооруженных силах примерно процентов девяносто мощи. Европа меньше половины от этой цифры, но тоже значительную часть.
Но это создает затруднения в использовании ГСМ, поскольку при разрушенной электроинфраструктуре возрастает потребление ГСМ. Значит, меньше топлива пойдет на содержание вооруженных сил. То есть в целом есть влияние на вооруженные силы, что снижает их эффективность. Таким образом действует много факторов побочного характера.
Так что обстрелы критической инфраструктуры влияют, конечно, на вооруженные силы, которые приспособлены воевать не в городах и не в квартирах, а в поле, влияние, конечно, только косвенное, будем называть вещи своими именами.
Я как военный энергетик в действующей армии этим занимался, я это могу сказать напрямую. Наша афганская армия была зависима от стационарных энергопотреблений на 2%, а на 98% у нее было всё свое. Свои дизельные, свои генераторы, мощности, снабжение, поставки и все остальное.
То же самое сейчас происходит с украинской. Поэтому это именно косвенный механизм геополитический. Но если мы говорим о геополитическом моменте, то тут важнее использовать сдерживающий фактор наших вооруженных сил в виде ядерного оружейного комплекса.
Именно поэтому если мы с вами посмотрим, то постепенно повестка ядерного оружия начинает все больше и больше звучать. Президент уже начинает об этом говорить несколько раз за последнее время.
Понятно, что еще пока предварительно, но на каком-то этапе эта повестка станет более серьезной, потому что на фронте возникла определенная... скажем так, для нас не лучшее стратегическое расположение.
Очевидно, что у нас сил для наступления нету технически, и очевидно, что отказ от ядерного сдерживания, который позволял Советскому Союзу строить диалог с США аж с шестидесятых годов с Карибского кризиса до 1994 года, когда мы отказались от концепции ядерного сдерживания.
Очевидно, что этот диалог работал и американцы с нами считались, и, соответственно, точно в советские времена не было бы такого, чтобы на нашу территорию были поставки оружия или какие-то засылались диверсионные группы, причем открыто и публично.
Так что я думаю, что нам придется возвращаться к этому проверенному механизму. Но это проблема Москвы, это проблема суверенитета. Соответственно, для решения этой проблемы придется решить проблему с суверенитетом в Москве. Что, собственно, президент раза два и говорил — это как раз укрепление суверенитета. Без этого не получится запустить механизм ядерного сдерживания.
Механизм ядерного сдерживания позволит ввести механизм всеобщей комплексной безопасности, о чем президент говорил в прошлом году, что позволит в свою очередь в эту безопасность погрузить поставки оружия на Украину, что позволит в свою очередь прекратить эти поставки.
У нас нет ядерного сдерживания, потому что оно запрещено, поскольку по Московской декларации 1994 года у нас нет полетных заданий. То есть нацеливания ракет на территорию США.
Раз нет нацеливания — нет сдерживания. Потому что сдерживание — это не встречный удар. Сдерживание — это ежедневный механизм военно-политического, психологического воздействия на решение, в данном случае противника — Соединенных Штатов Америки.
— Глава дипломатии Евросоюза Жозеп Боррель заявил о сложностях в соглашении 9-го пакета санкций против России. Новые ограничения коснутся еще трех российских банков, нескольких российских телеканалов. Приняты новые меры экспортного контроля и ограничен доступ ко всем видам дронов. Тут сразу два вопроса. Насколько эффективны все эти следующие пакеты санкций и сколько у Европы есть еще терпения, чтобы продолжать выполнять задание Штатов, а у себя видеть такой большой глобальный кризис?
— Во-первых, любые военные действия (а американцы с нами воюют всерьез) — это всегда напряжение и потери для той страны, которая даже их начинает, организовывает и ведет. Но это очевидная вещь.
Грубо говоря, тут надо считать, американцы от конфликта с нами имеют больше потерь или преимуществ? Если мы возьмем математику этого процесса, то мы увидим, что каждый день сегодняшнего конфликта с Россией американцам приводит дохода больше, чем потерь, причем значительно, в несколько раз.
Прежде всего экономического. Понятно, что там есть американские солдаты, наемники и прочее, но прежде всего экономического. Экономического, потому что существует по-прежнему американский однополярный доллар вместе с евро, которые составляют 80% мирового оборота экономики. Этот процент нисколько не уменьшился, а даже наоборот, уже можно сказать предварительно, по расчетам Всемирного Банка, чуть-чуть растет.
Понятно, в условиях напряженности и конфликта экономики мира и люди просто убегают в более надежную с их точки зрения валюту. Это доллар. Соответственно, они выигрывают. Они зарабатывают на мировом долларе. 70% доходов США вырабатывается не на территории США, а за границей, за счет мирового доллара.
Таким образом на сегодняшний день они выигрывают в плане мирового дохода. Учитывая, что угрозы их территории нет никакой, выигрыш налицо, а риска никакого, но это же просто кристально прекрасная ситуация для американских властей. И никакой мотивации у американцев на снижение эскалации нет.
И они вырабатывают такого рода санкции, например, санкции, вы знаете, предыдущие, были о потолке цен на нефть, сейчас они приняли потолок в 60 долларов. Но это же на самом деле не санкции против России. Это их давняя мечта — потреблять ресурсы дешевле, чем они стоят. Ну а кто бы этого не захотел? Были времена, нефть стоила и 100 долларов за баррель, и 120. А тут гарантированные 60.
В свободном рынке нельзя сказать — ты поставляешь по 60, а ты можешь по 100, потому что рынок он на то и рынок, что он мгновенно подстраивается под самую дешевую цену. Если можно получить за 60, то никто не будет покупать за 100, и поэтому за 60 будут продавать все.
ОПЕК это прекрасно знает, именно поэтому ОПЕК так против США, как и Европа, которая вводила этот потолок. Но реально-то они решают мировую проблему американской экономики.
Посмотрите, они ввели этот потолок — что произошло? Рубль ослаб на полтора рубля, доллар и евро, особенно евро подскочили. А евро вообще обогнал доллар. Потому что механизм рабочий.
У нас пропаганда говорит — туфта это, ерунда. На самом деле это рабочий механизм, и этот механизм не антироссийский. Он в целом укрепляет американский доллар, евро и мировой порядок под контролем США. Так что их санкции — это не просто иногда санкции, это шаги по укреплению американской власти в мировом концептуальном плане. И мы видим, что пока что эти шаги успешные. Просто тут надо говорить правду.
Как переломить эту тенденцию? Переломить можно только одним образом – вернуть баланс сил через механизм, который был выстроен нашими отцами и дедами после 1945 года, и выстроен огромной ценой, от которого мы отказались из-за падения суверенитета формально в 1994 году.
Это механизм единой комплексной безопасности, включающий ядерную, в которой наше стратегические ядерные силы, триада, уравновешивают экономическую мощь США.
То есть это такой обмен. Мы создаем им такую угрозу, при которой они вынуждены будут считаться с экономической компонентой. Наука исходит из того, что к этому придется прийти. Либо поражение — либо нам придется вернуться в позицию ядерного сдерживания, которая заставит их поменять отношение к конфликту на Украине.
Поскольку это не один пункт рассматривать, вообще мы исходим из того, что нам придется поменять четыре позиции. Причем я сейчас говорю не о предположении, а о прогнозе.
Если мы хотим остаться в живых, как государство и народ, нам придется, первое: вернуть идеологию Отечества, которой сейчас нет, потому что армия на фронте, в специальной операции выполняет воинский долг.
Выполнение воинского долга — это идеология, мотивация сильная, но это не идеология Отечества, как в Великую Отечественную войну.
Второй пункт. Нам придется укрепиться, стать лидерами международного права по итогам Второй мировой войны. Это означает, что мы должны не брать территории, как мы принимаем решение по Донецку, Луганску, Херсону, а мы должны возвращать территории.
По итогам Второй мировой войны эти территории наши, Украины в Хельсинкском акте нету, Украина вышла, вернее, даже не выходила, формально нет такого решения, из состава СССР — незаконно.
Значит, это возврат территории, значит, это наведение порядка по международному праву. И значит, мы лидеры, которые защищают все страны, у которых есть сепаратизм — Испанию, Америку с ее Техасом, Канаду с Квебеком и все остальное. То есть без лидерства не получится эффективное использование военной силы в том числе.
Третий пункт — суверенитет в экономике. Это национальный рубль, нулевая процентная ставка, изменение принципов эмиссии рубля. Это отдельный разговор.
И четвертый пункт — возвращение механизма стратегической, комплексной безопасности ядерного сдерживания, который существовал до 1994 года.
Вот четыре пункта, которые мы должны реализовать, но, к сожалению, уже когда угроза катастрофы и смерти станет сверхактуальной. А мы видим, что к этому все идет. Американцы за последнюю неделю еще подняли качество вооружений, которые они поставляют на Украину. В Польше размещается система ПВО «Пэтриот», которая добивает до Киева, значит, мы над Киевом уже не очень-то полетаем.
Просто начинаются поставки современной системы ПВО, дальнобойных дронов на тысячу километров, которые раньше американцы запрещали. Формально Америка разрешает бить по нашей территории, имеется в виду аж до Москвы. Очевидно, идет с их стороны эскалация.
Эта эскалация объективна. То есть так и должно быть, потому что на войне свои законы.