В плане оказания военной помощи Украины Запад опаздывает месяца на четыре. Им нужно любой ценой выиграть это время. Но понятное дело, что Россия им такой передышки давать не будет.
Будет зимняя кампания. Потом, после распутицы будет весенне-летняя кампания. И тогда уже можно будет говорить о том, когда операция достигнет перелома, чтобы стало ясно, что мы будем дожимать войска оккупантов на границе со странами НАТО, считает военный эксперт журнала «Арсенал Отечества» Алексей Леонков.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
Ранее представитель Народной Милиции ЛНР Андрей Марочко сообщил, что ВСУ перебрасывают на артемовское направление по 360-500 человек в день, чтобы восполнить огромные потери в личном составе.
— Алексей Петрович, сколько противник еще может обороняться в таком режиме, прежде чем примет решение оставить город?
— Есть разные оценки относительно того, насколько быстро украинская армия может перебрасывать свои мобилизационные резервы. Все понимают, что они не бесконечны.
Да, они подготовили к этому времени определенное количество человек. Они же готовились брать штурмом Херсон и, по некоторым данным, сосредоточили там около 60 тысяч человек. Я думаю, как раз этот резерв сейчас разматывается под Артемовском.
На переднем крае у них выступают теробороновцы, которые несут самые тяжелые потери. Если мы отбиваем их атаки и наступаем, в бой вступают наемники.
Бои тяжелые. Но наемники тоже несут потери. Видимо, эти потери как раз и вызвали дискуссию в странах НАТО о том, сколько же украинская армия потеряла на самом деле. Потому что украинская пропаганда еще в июне зафиксировала цифру в 10 тысяч человек и, получается, что с того момента они никого не потеряли.
Хотя на линии боевого соприкосновения число трупов измеряется сотнями, не говоря уже о том, сколько там раненых.
(Председатель Еврокомиссии) Урсула фон дер Ляйен назвала цифру более чем в 100 тысяч человек. При этом она называет цифру только среди тех, кто прошел воинский учет.
Потому что на Украине есть два способа попасть на фронт: либо людей набрали на улице, вооружили, показали, как стрелять из автомата и кинули на передок, либо мотивированных бойцов отправляют на обучение за рубеж, где их тренируют 1,5-2 месяца, а потом тоже кидают на передок.
Те, кого забрали с улицы, выполняют роль пушечного мяса. Это массовая туземная армия. Те, кого обучили, — это сержанты в этой армии. А ими командуют кадровые офицеры НАТО, которые приезжают под видом наемников и чевэкашников.
Мало того, вся военная техника, которая поступает из-за рубежа (Украина сейчас живет только за счет этих поставок), приходит с иностранными экипажами. И все заявления, что они на эту технику быстро переобучают украинских специалистов, не выдерживают никакой критики. Потому что невозможно быстро научиться стрелять из незнакомого вам оружия.
Есть сведения, что, когда мы уничтожаем такое орудие, цинковые гробы приходят за границу вместе со всем экипажем. Недавно Польша получила четыре гроба с расчетом польской самоходки «Краб».
Так что людской ресурс, который идет на передок, у них пока неисчерпаем. Наверное, в Артемовске они действительно будут биться до последнего украинца.
Их задача сейчас состоит в том, чтобы максимально сдерживать наше наступление, дабы на всех полигонах стран НАТО прошло обучение достаточное количество человек. В месяц они могут готовить от 30 до 50 тысяч человек.
Если им удастся сдержать наше наступление всеми правдами и неправдами, к середине лета они могут вновь получить боеспособную группировку на 300 тысяч штыков, которую уже подготовят по другим программам. И попытку реализовать этот план любой ценой мы сейчас наблюдаем на линии боевого соприкосновения, где в массовом порядке гибнут украинские граждане.
— В интернете гуляет видеоролик, как украинцы установили две 57-миллиметровые ракетные установки УБ-32 от вертолета на шасси БМП-1. Это дает нам повод для злорадства, что у них нет нормального оружия? Или мы можем похвалить противника за изобретательность?
— Такую изобретательность мы видели в Сирии. Там игиловские подразделения (террористическая организация, запрещена в РФ. — Ред.), у которых тоже был дефицит вооружения, начинали его делать из всего, что было.
Да, эти кассетные направляющие, которые можно зарядить неуправляемыми ракетами С-5 или С-8, тоже использовались в Сирии. Они еще там придумали минометы, которые стреляли газовыми баллонами, начиненными взрывчатым веществом. Они производили оглушительный эффект. Точность — нулевая: куда попала, то и разрушило.
Мы это все увидим. Мы уже увидели тачанки, которые использовались в Сирии игиловскими боевиками. Это неудивительно, потому что в украинской армии воюют игиловские боевики. Это не раз отмечалось людьми, которые бежали от репрессий на территории Украины. Они говорят, что там много боевиков, говорящих на арабском языке.
Да, это слишком общее утверждение, потому что язык у игиловцев и афганских спецназовцев разный. Они там тоже присутствуют. Это те самые спецназовцы, которых спасли американцы после своего выхода из Афганистана. Их ненавидел весь афганский народ, потому что это были эскадроны смерти.
Понятное дело, что вся технология по изготовлению неких комплексов вооружений, которые несут неизбирательный ущерб, присутствует на Украине. Инструкторы же были у всех одинаковые. Поэтому такие ремесленные чудеса тоже одинаковые.
— Есть мнение, что США не поставляют Украине свое лучшее оружие, потому что не хотят быстрой победы Киева. Вы этот подход разделяете?
— Это частично правда, частично нет. Дело в том, что американцы не ожидали, что в ходе СВО киевский режим так быстро утилизирует арсенал, который ему завозили с 2018 года. ВСУ даже не помогла массированная военная помощь, которую они предоставили в конце весны и до конца лета.
США посчитали, что одних только 155-миллиметровых снарядов они завезли в количестве 1,2 млн.
Это не принесло существенных изменений на фронте. Да, у ВСУ были тактические успехи, но стратегического успеха, который вернул бы хотя бы 10% территории, контролируемой нашей армии, у них не было. При этом ВПК США и стран НАТО не заработал на полную мощь. Им нужно на это время. И как раз это время выигрывают бойцы теробороны, которыми жертвует Украина на линии боевого соприкосновения.
Отмечу также, что американцы свои склады распечатывать не хотят. Они обещали европейцам, что взамен поставленного оружия советского образца они дадут им американское оружие, например, те же танки «Абрамс». У США на хранении стоят танки «Абрамс М1» в количестве 3,7 тысячи, но ни один танк не приехал ни в Польшу, ни куда-либо еще.
Учитывая такой перекос, Европе нужно чем-то восполнять свою обороноспособность. На фоне экономического и энергетического кризиса это делать сложно. К тому же некоторые оружейные концерны Европы сейчас плавно перетекают на промышленные площадки США.
Мы сейчас видим, как НАТО во главе с Вашингтоном пытается перестроить свой ВПК на военные рельсы. Судя по тем документам, которые они принимают, начнется это в 2023 году и выйдут на показатели серийного производства в 2024 году.
То есть до этого времени Украина будет получать подачки «оборонительного свойства». И в этом главный парадокс, что оружие они дают оборонительное, но при этом от украинской армии требуют наступательных действий. Причем руководство ВСУ просило натовцев, чтобы они их не посылали в атаку.
— К слову о борьбе с поставками западного оружия. У нас есть проблема со средствами разведки. С беспилотниками вопрос более-менее решается. А как насчет спутниковой разведки?
— За последнее время мы запустили несколько спутников военного назначения. С приходом нового руководителя «Роскосмоса» (Юрий Борисов, ранее занимал должность замминистра по вопросам ОПК. — Ред.) мы видим существенные сдвиги в этом вопросе. Произошла мобилизация производства, были убраны все препоны для создания таких спутников.
Они не называли, какие именно спутники запускались. Но можно предположить, что это были спутники связи и спутники разведки. Это сразу же сказалось на проведении ударов по энергетической инфраструктуре Украины.
Мы выбрали тактику, которая обескровливает всю систему. Попытки завезти трансформаторы из разных стран в качестве «гуманитарной помощи» не перекрывают потребности ВСУ, которым нужна срочная поставка оружия, боеприпасов и возврат техники, которая ушла в ремонт. Сроки возврата некоторых образцов техники откладываются на 2023 год.
Понятное дело, что отсутствие тяжелого вооружения негативно сказывается на боеспособности украинской армии. Поэтому если мы завершим операцию в Донбассе и выбьем их из всех укрепрайонов, то с таким дефицитом тяжелой техники им будет тяжело удержать другие территории. Потому что в Донбассе им есть где прятать личный состав от наших артналетов.
Подобных укрепрайонов у них сейчас нигде нет. Они могут построить нечто подобное на западных рубежах, но дотуда еще нужно добежать.
Так что эти разрывы в поставках вооружения уже видны. А мы воюем собственным оружием и опираемся на собственный ВПК. Поэтому перебоев не наблюдается. Наоборот, у нас есть массовое поступление оружия и техники. К тому же хорошо работают полевые ремонтные мастерские Минобороны, которые возвращают поврежденную технику за две недели максимум.
Нам этом фоне Запад пытается навязать нам заморозку конфликта. Давит на все педальки, дергает все рычаги. Но наш президент четко сказал, что «Минска-3» не будет. Вопрос с переговорами прошел.
Последний рубеж доверия, который у нас был с Западом, рухнул совсем недавно после заявлений Ангелы Меркель (она сказала, что Минские соглашения были нужны, только чтобы «дать Украине время». Это позволило стране стать сильнее в её будущем противостоянии с Россией. — Ред.). Кому там доверять? С кем разговаривать?
Поэтому мы все эти заверения будем воспринимать как белый шум и продолжать СВО.
— К слову о заявлении Меркель. Могли ли мы начать СВО раньше, но не в 2014–2015-х, а в 2018–2019 годах, когда была Керченская провокация и когда вышло интервью Арестовича, где он сказал, что без НАТО Украине конец, а платой за вступление в Альянс будет война с Россией, в которой НАТО поддержит Киев?
— В 2018–2019-х, когда еще был «Минск-2», это воспринималось как попытка урегулирования конфликта. Когда к власти приходил Зеленский, он обещал, что будет способствовать тому, чтобы был мир. Но одни и те же слова можно истолковать по-разному.
Мир Зеленский воспринимал как полное уничтожение сил Народной Милиции Донбасса и зачистку этой территории.
При этом была еще некоторая толика доверия западным партнерам, которых мы тогда еще называли «партнерами». Это сыграло негативную роль. Хотя многие эксперты говорили, что сам характер Минских соглашений и санкции в отношении России за его «невыполнение» означали, что это нерабочий документ.
Этот документ связал руки России для того, чтобы Украина получила передышку.
Уже в 2018 году на Украину стали завозить оружие. Завозили они его хитрым образом, организовывая военные учения, а потом вся военная техника, завезенная под видом маневров, оставалась на Украине. Об этом говорила наша Служба внешней разведки. Но мы все равно верили в идеалы международного права и международных отношений.
Оказалось, что это иллюзия. Ничего этого нет. Они препарируют этими двумя вещами, чтобы достигать своих целей. Фактически это иллюзия обмана. Мы в этом лишний раз убедились.
— Я имею в виду, имели ли эти два-три года значения в плане нашей подготовки и в плане подготовки противника?
— Противник готовился. Это понятно. Но когда мы готовились, мы считали, что противник будет действовать самостоятельно. Оказалось, что с той стороны, оценивая исход прямого столкновения с Россией, понимали, что Украина его не выдержит, поэтому ей рекомендовали отойти на оборонительные рубежи в Донбассе.
Если бы у них не удалось наступление на Луганск и Донецк, они всегда могли откатиться на подготовленные рубежи. Мы это наступление сорвали, начав СВО, и так оно и получилось.
Мы не учли, что всеми действиями украинских войск будут руководить непосредственно из штабов НАТО. Теперь они не только руководят боевыми действиями из штабов и предоставляют разведданные ВСУ, но и руководят боевыми действиями на местах.
Повторюсь, все эти советники и чевэкашники — кадровые офицеры НАТО. Мы в этом убеждаемся, когда в эти страны приходят гробы. Причем все эти люди оказываются чудным образом уволенными из армии. Так что НАТО де-юре с нами не воюет, но воюет де-факто.
Такой тактикой они думают измотать нас экономически за счет огромного количества санкций, которые уже вредят им. Но они не останавливаются. Потому что хотят решить этот вопрос любой ценой, потому что тем самым убиваются сразу несколько зайцев.
Один из них — это Европа. Потому что на фоне кризиса и кампании теряет свое экономическое могущество из-за политики, которую проводят еврочиновники. А европейцы становятся заложниками этой позиции, так же как и украинцы, которые гибнут во славу «демократии», которая якобы находится за океаном.
Мы же стараемся закончить СВО. Мы боремся за жизни наших соотечественников, которые находятся на территориях, оккупированных властью, которая проводила геноцид против собственного населения.
— Президент Владимир Путин заявил, что СВО может стать длительным процессом. Как вы для себя интерпретировали его слова?
— Давать прогнозы — дело неблагодарное. Мы только можем оценить обстановку по конкретным событиям.
Сейчас по факту началась зимняя кампания. Все ждут похолодания, чтобы можно было применять технику на полях. Мы копили к этому силу и продолжаем накапливать.
Мобилизованные военнослужащие прибывают на линию соприкосновения, проходят боевое слаживание и принимают непосредственное участие в боевых операциях как оборонительных, так и контрнаступательных.
Когда будет накоплено достаточно материально-технических средств, мы начнем наступление. И по результатам этого наступления будет понятно, успеет ли Запад за это зимнее наступление наших войск предпринять что-то существенное, чтобы нас остановить. Этот вопрос пока открытый.
Конечно, Запад пытается максимально засекретить все переброски вооружения, техники и живой силы. Но Запад опаздывает месяца на четыре. Им нужно любой ценой выиграть это время. Но понятное дело, что мы им такой передышки давать не будем.
Будет зимняя кампания. Потом, после распутицы будет весенне-летняя кампания. И тогда уже можно будет говорить о том, когда операция достигнет перелома, чтобы стало ясно, что мы будем дожимать войска оккупантов на границе со странами НАТО.