У Украины еще недавно было окно возможностей до момента, как российские мобилизованные начали поступать в армию. Сейчас уже у нас есть окно возможностей за то время, когда в ВСУ начнут поступать переподготовленные в Евросоюзе и Великобритании войска противника. Эту возможность нужно использовать по-максимуму, считает военный историк Евгений Норин.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру
Сейчас в медийном пространстве активно обсуждают заявление, которое приписывается командующему российской группировкой войск в зоне проведения специальной военной операции (СВО) генералу армии Сергею Суровикину. Звучит оно следующим образом: "Я не желаю больше жертвовать российскими солдатами в партизанской войне против полчищ фанатиков, вооруженных НАТО. У нас достаточно сил и технических средств, чтобы привести Украину к полной капитуляции".
- Евгений, если обсуждать подобный подход, уместно ли называть происходящее "партизанской войной"? Есть ли у нас силы и средства, чтобы привести киевский режим к полной капитуляции?
- Так генерал Суровикин мог говорить в романе Тома Клэнси (автор произведений "Игры патриотов" и "Охота за "Красным октябрем"", посвящённых холодной войне и событиям после неё – ред.). Если у человека есть хотя бы минимальное чувство слова, он вряд ли поверит, что генерал Суровикин произносил эту фразу.
Что касается подхода, то сегодняшние действия российских военных говорят о смене стратегии. От ограниченной спецоперации мы переходим к стратегии изнурения, где целью становятся не столько войска противника в поле, а сама способность неприятеля вести войну. Вражеское государство должно перестать функционировать как единый организм и развитое индустриальное общество.
Для этого наносятся удары по критической инфраструктуре, по энергетике. Вероятно, мы еще увидим удары по путям сообщения. Хватит ли сил? Возможно, хватит. Во всяком случае, это более продуктивно, чем пытаться взять Соледар или Бахмут (Артемовск), либо же убить 300 тероборонцев.
Кроме того, мы уже видим массовое прибытие в ряды вооруженных сил мобилизованных. В ближайшее время операция пойдет по каким-то новым принципам. Возможно, будут нанесены удары в новых местах.
Я не исключаю попытки нового захода на Сумы и Чернигов. Будет попытка создать противнику новый фронт. Хватит ли сил – только время покажет.
- Уместно ли сейчас считать, сколько процентов инфраструктуры Украины было выбито?
- Нет такого понятия "процент инфраструктуры". Нужно говорить о генерирующих мощностях и возможности их восстановить. Это не какая-то постоянная величина. Она динамическая. Мы пытаемся выбить из строя машинные залы, трансформаторы и подстанции, а противник все это пытается чинить.
Естественно, будут накапливаться и повреждения, и износ уже функционирующей части украинской инфраструктуры. Через какое-то время часть мощностей может выйти из строя просто в силу перегруза и безумного нового режима работы.
Это же достаточно старая машинерия, еще с советских времен. Да, ее строили на века, чтобы она могла функционировать при глобальном апокалипсисе, но этот Армагеддон помаленьку наступает.
Насколько это эффективно – покажет время. Вопрос в том, сколько у нас осталось боеприпасов и решимости добивать супостата до полного отключения.
- Есть мнение, что эффект от применения беспилотников "Герань-Шахид" будет достигнут только в случае, если в воздухе будет находиться несколько сотен таких машин. Есть ли для этого финансовые и технические возможности? И есть ли вообще смысл в этом?
- Финансовые возможности для этого есть. Вопрос в том, какого эффекта вы ожидаете от них? Это очень хорошо, если их в воздухе будет находиться одновременно сотни. Но не надо думать, что у вас есть супероружие, которое одним махом решит вашу проблему.
"Хаймарсы" не привели к разгрому российских вооруженных сил. И "Герань", которой снится, что она "Шахид" - тоже не супероружие. Это боеприпас. Да, он эффективный и высокоточный, он влияет на ход боевых действий. Но не надо думать, что мы запустим 2000 "Шахидов", которые все взорвут. Это детский сад.
Меня в этой связи больше интересует, где наше производство аналогов. Нельзя сказать, что такой боеприпас – нечто поразительное, удивительное и технически невыполнимое. Опыты с отечественными беспилотниками давно велись, еще в Чечне что-то летало, но мы почему-то оказываемся в ситуации, когда у нас все довольно напряженно со своими БПЛА.
Короче говоря, критически важно развернуть это производство у нас самих. Это очень полезная штука.
- Приходят противоречивые данные по Артемовску и Соледару. Одни говорят, что враг готовит эти города к сдаче. Другие – наоборот, что подтягивает новые резервы. Что, по вашей оценке, там происходит?
- Противник подтягивает резервы. Сдаваться просто так не будет. Его придется оттуда выбивать.
- Вы уже сказали, что возможны новые неожиданные ходы, в том числе заход на Сумы и Чернигов. Ожидаете ли вы, что мы сами или с белорусами зайдем на Западную Украину?
- Сейчас даже слухи и смутные данные о том, что это возможно, уже влияет на оперативную обстановку. Потому что противник вынужден пытаться прикрывать это направление.
Дело в том, что у Украины еще недавно было окно возможностей до момента, как российские мобилизованные начали поступать в армию. Сейчас уже у нас есть окно возможностей за время, когда в ВСУ начнут поступать переподготовленные в Евросоюзе и Великобритании войска противника. Эту возможность нужно использовать по-максимуму.
Если удастся занять какой-нибудь областной центр, это хорошо. Но нужно понимать, что у противника ресурсов и резервов еще много. Наиболее эффективный вариант – не убивать по одиночке спрятавшихся в окопах супостатов, а довести противника до ситуации, когда он в принципе не сможет вводить в бой новые юниты.