Сейчас США и Запад делают ставку на экономическое истощение России. Если они победят, они заберут у нас ядерное оружие, которое можно будет использовать для давления на Китай, а Россия превратится в нечто среднее между колонией XIX века и концлагерем, придуманным Гитлером, считает военный эксперт, директор Музея войск ПВО Юрий Кнутов.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
Ранее замглавы администрации Херсонской области Кирилл Стремоусов сообщил, что ВСУ второй день подряд обстреливают Антоновский мост через Днепр из американских реактивных систем залпового огня HIMARS. По его словам, противник выпустил 12 ракет. Стремоусов уточнил, что восстановлению мост подлежит, но на это требуется время. Вероятнее всего, движение по нему будет перекрыто. Также он добавил, что сооружение не рухнет, так как это невозможно. Пострадавших в результате удара нет.
— Юрий Альбертович, как так получилось, что, несмотря на заявления об усилении ПВО в этом районе, мы не отбили эту атаку?
— Во-первых, объект был прикрыт, но прикрыт недостаточно. Наш комплекс «Панцирь» в состоянии перехватить четыре ракеты, а если выпущено 12, то он перехватывает четыре, а восемь попадают. Если до моста долетело четыре ракеты, то противник применил две установки. Речь идет об интенсивных налетах. Я уже говорил, что систему ПВО можно пробить, используя HIMARS'ы или MLRS, когда удар будет массированным. С одного азимута по одному направлению должно лететь большое количество ракет. Мы перехватываем первые ракеты, а остальные мы перехватить технически не можем. Значит, надо уплотнять нашу группировку.
Во-вторых, необходимо изучение этого комплекса. В идеале нужно захватить пусковую установку вместе с ракетой, потому что там есть электроника, которая основана на использовании системы GPS. Возможно, мы переработаем или просто перестроим наши комплексы РЭБ на определенные частоты, чтобы эти ракеты потеряли возможность наведения на цель.
Самое главное – отслеживать эти пусковые установки. Министр обороны поставил эту задачу. Причем она касается не только Донецка, а всего Донбасса. Нужно внимательно следить за этими установками, а для этого нужно ощутимо увеличить число беспилотников, чтобы они в режиме онлайн давали информацию о перемещении этих РСЗО.
— За счет чего мы можем выполнить приказ Шойгу об уничтожении украинской артиллерии и реактивных установок?
— Мы, судя по словам министра обороны, увеличили группировку «Искандеров-М» и высокоточных ракет класса «воздух — поверхность», которые базируются на наших истребителях и бомбардировщиках. За счет увеличения средств воздействия мы сможем доставать эти HIMARS'ы. Потому что раньше даже если мы знали, где они находятся, то ничего сделать не могли.
Кроме того, к этой работе будут подключены диверсионно-разведывательные группы. Мы будем следить за складами. Мы же уничтожили пусковую установку и ракеты «Гарпун», и так же надо заниматься HIMARS'ами. У нас все получится. Просто сейчас надо понять баллистику этих ракет, оценить, где проще и эффективнее их перехватывать с вероятностью в 100%. Для этого нужно иметь определенную базу телеметрии, которая нарабатывается за счет того, что мы собираем данные о характере полета ракет во время нанесения удара. Даже если мы их не сбили, мы получили ценную информацию. Она накапливается, и у нас появляется возможность добавить боевые алгоритмы в наши программы системного обеспечения либо более эффективно использовать те, которые у нас имеются.
Я думаю, что сегодняшние атаки на мост были демонстрационными. Киевский режим объявил о наступлении на юге и захвате Херсона. Две роты украинской армии демонстрационно пытались атаковать на двух участках, но были разбиты и понесли тяжелейшие потери в технике и личном составе и отступили. Но надо объяснять, что «перемога» вроде есть и обстрел моста – это громкая акция. Мы же на нее реагируем.
Важно, что на данном участке это единственный мост. Если вывести его из строя, можно вести речь о том, чтобы разрезать российские войска на правом и левом берегу Днепра. Хотя я сомневаюсь, что такой мост, на котором больше десятка перекрытий и опор, можно разрушить. Серьезные разрушения могут возникнуть только в том случае, если попасть по опорам. Тут понадобится капитальный ремонт. Но попасть в опоры трудно тем же самым HIMARS'ам. Вероятность отклонения достигает от 5 до 10 метров.
Поэтому наша задача — уплотнить ПВО и сделать так, чтобы потери среди HIMARS были ощутимы для Украины, как и в других видах вооружений. Грубо говоря, пока американцы поставляют 10 HIMARS, мы за это время уничтожаем 12-15 этих установок и делаем их бессмысленными. Когда такой процесс будет налажен, в Пентагоне начнут говорить, что поставки не нужны. Они не будут объяснять, что это связано с нашими военными успехами, но это будет само собой понятно. И очень важную роль будут играть действия наших войск на линии Северск — Соледар — Артемовск — Славянск.
— Были сообщения, что мы взяли населенный пункт Берестово как раз между Северском и Соледаром. Можно ли говорить, что оборона там окончательно прорвана?
— Я бы не стал говорить о прорыве. В том же Северске есть господствующие высоты, с которых город можно контролировать. Если мы входим в город, по нам откроют огонь и вместо победы мы получим поражение. Так что наша задача – взять под свой контроль высоты, а после этого украинская армия уйдет из города, как она ушла из Лисичанска. Нет смысла оставлять войска в городе, потому что мы сможем их уничтожать, потому что они будут у нас как на ладони.
В Соледаре и Артемовске есть проблемы, но там есть и движение. Мы пытаемся пробиться к Славянску с востока. В Славянске со стороны Изюма серьезные бетонные укрепления, которые так просто не возьмешь. Чтобы пробить некоторые перекрытия, нужно бомбой несколько раз попасть в одну точку. А на востоке этого нет. Там рассчитывали на Северодонецк — Лисичанск, которые уже наши войска взяли. ВСУ восточную линию тоже успели построить, но там нет долговременных опорных пунктов. Поэтому наступление с востока означает меньшие для нас потери и более быстрые темпы.
ВСУ тоже прекрасно понимают, что долго эту линию держать не удастся, потому что это связано с большими потерями. Поэтому туда сейчас направляют кого угодно, лишь бы сдержать наступление союзных сил и успеть укрепить Славянск и Краматорск. Тут решающую роль тоже играет Славянск, потому что он выше, чем Краматорск, и Краматорск вооруженным формированиям Украины будет удержать труднее. Может быть, им даже придется уходить.
Поэтому эти бои хотя позиционные и не столь быстрые, но они носят стратегический характер. Их можно сравнить с битвой за Берлин. Берлинская операция тоже стремительно не развивалась. Она развивалась планово и закончилась полным успехом наших сил. Так что нам важно не быстро с этим разобраться (хотя мирное население этого очень хочет), а сохранить жизни солдат, потому что Славянском и Краматорском война не закончится.
— А с Авдеевкой как будем разбираться?
— Авдеевка сейчас находится в полукольце. Я думаю, давление будет идти параллельно. Вообще, сейчас сложилась интересная ситуация. Если еще месяц назад мы выбирали одно направление, а на остальных вели позиционные бои, то теперь у нас есть три направления: Славянск — Краматорск, Авдеевка — Марьинка и Угледар с юга на север. Получается, что киевский режим не знает, где будет нанесен главный удар. А может быть, их будет три. В результате он вынужден свои силы не концентрировать на каком-то одном направлении, а по трем-четырем направлениям, потому что восточнее Харькова тоже серьезное продвижение наших войск.
Этот новый подход заставляет киевский режим серьезно нервничать. Эта нервозность проявляется в политике террора в отношении мирного населения. Потому что есть наша реакция и руководства ЛДНР. Эта реакция преподносится как успех киевского режима, который воюет с российскими войсками, поэтому ему нужно как можно быстрее поставить новейшие системы.
Мы сегодня слышали интересное заявление министра обороны Украины Резникова в преддверии встречи «Рамштайн-4», который прямо сказал, что им нужно минимум 50 HIMARS для паритета с Россией, а 100 — для контрнаступления.
Желание — это дело хорошее, но я сомневаюсь, что у Запада найдется столько оружия. Эти системы дорого стоят. Понятно, что поддержка оказана будет, потому что Запад заинтересован в войне до последнего украинца, чтобы ни на какие мирные соглашения киевский режим даже не думал идти. Но если мы сможем выполнить приказ Шойгу с уничтожением высокоточного оружия, мы сумеем переломить ситуацию уже в ближайшее время и темпы нашей операции возрастут.
Я надеюсь, что к середине сентября главные населенные пункты Донбасса будут освобождены и под Зеленским зашатается кресло. Сами военные его уже ненавидят и попытаются отстранить его от власти. А смена власти сопровождается политической дестабилизацией и возможности для мирного решения территориальных вопросов могут появиться.
Но без Сумской, Харьковской, Полтавской, Днепропетровской и Одесской областей мы все равно не сможем говорить, что задачи спецоперации решены. Судьба центральных областей пока неизвестна, но с военной точки зрения я уверен, что без антифашистской власти в Новороссии конфликт нельзя урегулировать мирным путем.
— Сегодня в сводке Минобороны было сказано, что в рамках контрбатарейной борьбы поражены пять взводов Градов, шесть взводов гаубиц Д-20 и девять артиллерийских взводов орудий Д-30. Учитывая все, о чем мы говорили ранее, это много или мало?
— Взвод – это минимум три орудия. В общей сложности мы вывели из строя около 50 орудий, и это достаточно много. Но это не полное уничтожение. Это значит, что часть орудий можно отремонтировать за день, неделю или за месяц. Именно с этим связано, что мы уничтожаем ЗРК, а они потом все равно появляются, потому что из двух-трех машин можно собрать одну. Ремонтная база на Украине отлажена и нужно вести по ней активный огонь, потому что это значительно ослабляет ВСУ.
Вы сказали о сводках. Но я бы обратил внимание не на эту сводку. Главное – это живая сила противника. Когда спецоперация начиналась, мы считали, что ВСУ надо беречь, а нацбаты – уничтожать. Теперь мы убедились, что ВСУ бывают худшими нацистами, чем сами националистические батальоны. Поэтому мы должны уничтожать хорошо обученный кадровый состав ВСУ. Нужно уничтожать не столько мобилизованных, часть из которых хотят мирной жизни и готовы перейти на сторону ЛДНР, а идейно заточенных профессионалов. И в сводках Минобороны как раз подчеркивается, что выводятся из строя кадровые военные и наемники.
— Кстати, как, на ваш взгляд, изменился состав наемников?
— Именно «солдат удачи», которые приехали на сафари и подзаработать, сейчас не так много. Основной костяк «Иностранного легиона» составляют кадровые офицеры НАТО. Им предложили поехать на Украину повоевать с русскими, чтобы получить боевой опыт. Должность и звание остаются за ними, оклад повышенный, через три месяца они пойдут на повышение и получат награды. Они пишут рапорт, что они якобы увольняются из армии и едут на Украину.
Таким образом сейчас формируются частные военные кампании в США, Польше и Великобритании. Таким образом действует спецназ НАТО на территории Украины. Мы забываем о страшной вещи, что кадровые военные НАТО ведут боевые действия с русской армией. Третья Мировая война идет. Да, она пока носит скрытый характер, но Запад воюет с нами на территории Украины.
Это очень опасная ситуация, потому что в какой-то момент НАТО может не выдержать и открыто вмешаться в конфликт, как это делает Польша. Польские военные все чаще привлекаются к операции, все чаще звучат разговоры о вводе польских войск на Западную Украину. И самое страшное, что это признают натовские генералы, которые уходят в отставку, перестают жить по уставу и обретают здравый смысл. Они дают реальную оценку, что столкновение НАТО с Россией опасно и вероятность его очень высока. Но к сожалению, на Западе этого не понимают. Тот же Байден, который руководит ведущей ядерной державой, без подсказки не знает, что ему говорить. В такой ситуации политики могут отдать крайне опасные приказы.
И все же не исключено, что на Западе есть силы, которые пойдут с нами на мирные переговоры, чтобы не допустить третьей мировой войны.
— А где гарантия, что, заключив с нами мир, не начнут воевать с нами снова?
— Именно в отношении Украины нам нужна только смена киевского режима и подписание договора с гарантиями европейских государств, что Украина будет нейтральным государством, отказывается от ядерного оружия, вступления в НАТО и от всех территорий, которые войдут в состав Новороссии или состав РФ. Этот договор позволил бы с оптимизмом смотреть в будущее.
Но руководства Германии и США прямо сказали, что не будут считать справедливым договор, который будет отвечать интересам России, и будут делать все, чтобы война продолжалась. Запад сейчас делает ставку на финансово-экономическое истощение России. Они рассчитывают, что из-за затянувшегося конфликта и санкционного давления у нас начнутся экономические проблемы, это приведет к политическому взрыву и приходу к власти проамериканского правительства. Затем они заберут у нас ядерное оружие, которое можно будет использовать для давления на Китай, а Россия превратится в нечто среднее между колонией XIX века и концлагерем, придуманным Гитлером.
Эти планы недавно озвучил бывший президент Польши Лех Валенса, который сказал, что России будет достаточно 50 млн человек населения. Это страшные слова. И они заставляют нас серьезно относиться к тому, какое страшное будущее нам готовят либералы. Мы должны делать все, чтобы не допустить его. Украина – это не просто Украина. Это борьба за то, останется ли Россия на карте истории. Если мы решим задачи по денацификации и демилитаризации, это одно. А если мы бросим это дело на полпути, может встать вопрос о распаде России и ее исчезновении с политической карты.