Богдан Безпалько: Запад хочет окружить Россию серией тлеющих конфликтов

Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.

— Хотелось бы заметить, что всех экспертов крайне удивляет формат нынешних отношений между Украиной и Польшей, но не в том смысле, что Польша получила власть над Украиной, а в том смысле, что Украина сама добровольно отдает эту власть Польше. И без каких-либо обязательств с польской стороны. Все эксперты это отмечают.

Аналогов этому в истории нет, это какая-то непонятная добровольная колониальная зависимость, причем, действительно позволяющая полякам осуществлять на Украине все, что угодно. Но при этом — никаких шагов по предоставлению гражданам Украины таких же прав в Польше нет. Это очень странный протекторат, в рамках которого уступки видятся только с одной стороны — с украинской. 

Что касается того, чем это может закончиться — по идее, конечно, получается так, что Польша, не нарушая формально суверенитет Украины, наоборот, по инициативе Украины — взяла ее под свою ответственность, и фактически может вести прокси-войну против России на территории Украины, размещая своих специалистов, войска, или же миротворцев. В любом случае, здесь может быть очень много разных сценариев.

Безусловно, это дает Польше ряд преимуществ. Она хотела получить в зону своего влияния Украину, Белоруссию, страны Прибалтики. И она Украину, как одно из самых крупных государств — получила. В данный момент идея Междуморья, выстраивание новой Речи Посполитой, о которой мечтали поляки еще с 19-го века, начинает потихонечку реализовываться.

Чем она закончится, сказать сложно. Потому что, рано или поздно, в ходе специальной военной операции, которую начали вооруженные силы РФ, мы, вероятно, с ними столкнемся на каком-то фронтире. Будет ли это Днепр или будет это где-то на Западной Украине — сказать сейчас сложно. Также сложно сказать, чем это столкновение закончится. Приведет ли к военному конфликту или к разграничению сфер влияния? В любом случае, это новый этап в политической жизни Украины, новый этап в политической жизни Восточной Европы и даже Евразии.

Другое дело, что я не совсем с вами согласен в том, что вы начинаете говорить о влиянии украинского кризиса на мировые события, на крупные страны, даже на глобальных игроков. Скорее наоборот, украинский кризис — это следствие глобального кризиса, который прорвался в виде военного конфликта, в виде необходимости проведения специальной военной операции. Но он вскрыл множество проблем, которые ни к Украине, ни к Польше не имеют никакого отношения.

Это глобальное доминирование доллара, это фактически отсутствие свободы слова и отсутствие рыночной экономики как таковой. Когда Трамп приезжает в Саудовскую Аравию и требует купить оружие на триста миллиардов долларов, это не рыночная экономика. Когда он открыто говорит руководителям Китая, что его, Трампа, не устраивает то, что сальдо торговое между Китаем и США позитивно в пользу Китая — это тоже не рыночная экономика.

Когда сейчас из России уходит масса брендов, фирм, концернов, холдингов не потому, что они обанкротились или они не могут получать прибыль, а просто потому, что таково политическое решение их руководства — это тоже не рыночная экономика. Поэтому сейчас украинский кризис является точкой бифуркации в рамках назревшего кризиса глобального.

— Безусловно.

— Позиция Венгрии по украинскому вопросу очень сдержанная. Венгрия не хочет рвать связи с Россией, поскольку они выгодные и отвечают национальным государственным интересам. Это получение качественных, недорогих природных ресурсов, которых у Венгрии нет. Венгрия — маленькое государство, не имеющее выхода к морю, без большого количества полезных ископаемых, и без большого количества каких-либо других ресурсов. 

Поэтому для нее крайне важно получать по выгодной цене трубопроводный газ из России, нефть из России. Тем более, что нефтеперерабатывающие заводы настроены на нефть российского типа. Я напомню, что нефть бывает очень разных типажей, для того, чтобы перенастроить нефтеперегонный завод с одного типа нефти на другой, потребуются очень большие финансовые вложения, которых у Венгрии нет.

В любом случае, Венгрия не в восторге от того, что происходит на Украине, в том числе, и потому, что она беспокоится за судьбу венгров, которые живут на Закарпатье, которые так же, как русское большинство, на Украине подвергаются дискриминации.

Сейчас Виктор Орбан в рамках этого глобального кризиса вошел в противоречие с теми, кто пытается выстроить некую глобальную повестку. Например, против Венгрии выдвигались обвинения относительного того, что там ограниваются права ЛГБТ-сообщества. Ограничиваются они тем, что в венгерской Конституции, как и в российской, написано о том, что брак — это союз мужчины и женщины. Это никакого отношения к украинскому кризису не имеет, но тем не менее, украинский кризис вызвал необходимость санкционного давления в адрес России со стороны Европейского Союза и тех стран, которые в него входят, со стороны Венгрии тоже.

Для Венгрии это уже крайне невыгодно с промышленной, экономической, финансовой точки зрения.

Чрезвычайное положение позволяет вводить чрезвычайные меры. Тавтологично, но это именно то, что есть. Чрезвычайные меры — это меры, которые отличаются от обычного законодательства. Они позволяют реквизировать имущество, они позволяют прекращать деятельность политических партий или каких-либо движений. Чрезвычайное и военное положения очень схожи между собой, за исключением того, что последнее объявляется в случае военного конфликта.

Венгрия не находится в состоянии войны или военного конфликта, поэтому Орбан для того, чтобы получить новые, еще большие рычаги управления в своей стране, ввел чрезвычайное положение.

— Рынок — это миф, так же, как и демократия. Продовольственная опасность, опасность голода существовала достаточно давно, и голодали у нас миллионы людей до этого, просто никто не обращал внимание. Просто все это было как некий фон. Люди голодали в Африке, люди голодали в странах Юго-Восточной Азии. Но дело в том, что в некоторых из этих стран существовал очень хрупкий баланс.

Например, в Иране производство хлеба и его продажи датируются государством, потому что на самом деле поставки хлеба через ряд существовавших ранее цепочек невозможны ввиду санкций, объявленных против этой страны. Население обеднело из-за санкций, валюта обесценилась, а хлеб — один из основных продуктов. В этом случае малейшее нарушение существовавших балансов и цепочек приводит к тому, что ряд людей становится перед проблемой оказаться в числе голодающих.

Как только меняется стоимость хлеба, кукурузы или каких-либо других зерновых — это ставит под угрозу голода миллионы людей. Широко разрекламированное стремление вывезти из Украины 20 миллионов тонн зерна направлено не на спасение людей в Африке или в Юго-Восточной Азии. Это зерно вряд ли будет направлено в Иран или в Египет, где тоже очень сильно зависят люди от стоимости хлебной лепешки. Социальные волнения в Египте были спровоцированы именно подорожанием хлеба и основных продуктов питания, так же, как и в Тунисе и других странах арабского Магриба. 

Здесь речь идет о том, чтобы, выкачав это зерно из Украины, несколько уменьшить подорожание продуктов питания в странах Европейского Союза, которые тоже неожиданно оказались перед угрозой не голода, но, тем не менее, некого дефицита, подорожания, роста цен, что вызывает неудовольствие у массы граждан, которые могут проявить его в виде голосования за ту или иную партию, за того или иного лидера.

Это тоже очень условно, потому что, несмотря на все эти отрицательные явления, французы взяли и выбрали Макрона. Как был Макрон, так он и остался. Пока что телевизор побеждает холодильник. Даже не холодильник, а хлебную полку, хлебницу, если кто-то помнит еще с советских времен.

Пока что он побеждает, манипулировать населением пока еще можно. Но, тем не менее, если это недовольство будет расти и достигнет критической отметки, как мы это видим на примере Великобритании или США, где неожиданно исчезло из продажи детское питание, которое продают по одной банке в руки, то тогда это может быть чревато какими-то политическими, если не потрясениями, то очень сильными трансформациями. Которые нынешним глобальным элитам тоже не совсем нужны, по крайней мерее, у себя, в странах Запада.

Они привыкли использовать эти инструменты, голод, в том числе, для того, чтобы осуществлять эти политические трансформации в других странах. Чтобы организовать Арабскую весну, Оранжевую революцию или что-либо еще.

Поэтому сейчас, я думаю, угроза голода будет использоваться, во-первых, для нагнетания истерии вокруг России, как якобы мифической виновницы этого голода, а во-вторых, как один из инструментов по управлению массами, в том числе, у себя на Западе.

Также для этого будет использоваться, вероятно, новая пандемия обезьяньей оспы, которая сейчас интенсивно раскручивается в СМИ, которая тоже, вероятно, будет использоваться для того, чтобы загнать людей по домам, нивелировать протестные настроения и запугать их очередной инфекцией. Думаю, в целом эти меры на какое-то время позволят Западу несколько снизить негативные явления, которые сейчас там сильно развиваются в виду введенных против России экономических санкций.

У Запада было несколько вариантов развития событий. Первый — это трансформировать всю глобальную экономическо-финансовую систему. Абсолютно невозможный для Запада выход, потому что весь Запад привык жить в долг. Великобритания, Франция, Испания, Португалия, Греция живут в долг. США, мы помним, у них триллионы долларов — это все государственный долг. Госдолг этих стран давно превышает их ВВП. Иногда в несколько раз, даже у таких стран, которые производят много продуктов, таких как Япония.

Второй путь — отказаться от санкционного давления на Россию, и каким-либо образом с ней договориться — тоже невозможен. Потому, что в данной ситуации это означало бы отказ от доминирования. По крайней мере, для США. 

И третий вариант — сожрать Россию так же, как в свое время сожрали Советский Союз. Распад Советского Союза позволил западной финансово-экономической системе на несколько десятков лет отсрочить точку кризиса, точку бифуркации, которую мы наблюдаем сейчас.

Это насыщение бывшего постсоветского пространства долларами, это образование Евросоюза, это выкачивание мозгов, сырья, ресурсов за копейки, практически бесплатно. Это приватизация, в рамках которой были убиты все конкурентоспособные производства на той же самой Украине. Украина, напомню, по уровню промышленного развития была близка к Франции, на уровне Франции была на момент распада Советского Союза.

Высокотехнологичный, научный потенциал у УССР был очень велик. Напомню, что первый компакт-диск в 1975 году придумали в Киеве, правда, для военного использования, поэтому широко не рекламировали, и в продажу его как коммерческий продукт не запускали.

Все это было спущено в унитаз. По оценкам украинского экономиста Александра Кораблина, Украина в девяностые годы и в последующие потеряла 60% своего ВВП. Все эти 60% плавно перетекли на Запад. Точно так же, как из всех остальных республик бывшего Советского Союза. Когда я гулял по Риге, я наблюдал замечательный пустырь, на котором когда-то находился завод сельскохозяйственной техники. Но если эту технику не производят в Риге, это значит, что ее производят где-то в другом месте…

Сейчас мы опять пришли в точку бифуркации, в тупик. Рынки сбыта заполнены. Наращивать прибыль можно только за счет открытого грабежа или пожирания.

Итак, третий выход для Запада был — это сожрать наше государство, Россию. Подвергнуть ее распаду, деструкции. Насытиться ее алмазами, нефтью, газом — бесплатно, по дешевке. Если кто-то помнит, в девяностые годы мы продавали газ едва ли не по 9 долларов, по 50 долларов за тысячу кубометров. Вот, это был третий выход, но этому сейчас сопротивляется российская элита, да и население, которое уже приобрело иммунитет, и не столь наивно, как советские люди в конце восьмидесятых годов, которые верили всему, что говорят политики, верили всему, что написано в газетах или говорят по телевизору.

Все три эти сценария казались невозможны. Поэтому пытаются как-то проскользнуть… Санкции ввели — да, но, ввиду того, что они приводят к таким негативным явлениям, значит, надо как-то притушить эти настроения. Что это такое — немцы недовольны тем, что подсолнечное масло подорожало в семь раз, хлеб дорожает, электричество дорожает. У них закрываются заводы, потому что дорожает электричество, они вынуждены отказываться от дешевого российского угля, газа, нефти. Давайте хотя бы зерно им подкинем из Украины.

А Украину пусть кормят проклятые москали, а не будут кормить, будет голод — значит, мы их в этом и обвиним. В том, что они объявили спецоперацию, поэтому там все сейчас вынуждены умирать от голода, тем более, что историческая мифология, которую Запад поддерживал на Украине, и так обвиняет не Советский Союз, а именно русских и Россию в том, что они устроили фактически геноцид в 1932-1933 годах, организовав голод на Украине.

Вот коротко, что можно сказать о странах Запада и Украине в данный момент.

— Для Америки кризис вокруг Украины — это вопрос ее выживания, так же, как и для нас. Но если для Америки это вопрос не просто выживания, а сохранения своего глобального доминирования, и за счет этого выживания, то для нас — наоборот, возможность отказаться от того, чтобы над нами кто-то пытался доминировать, и мы могли бы определять свою собственную судьбу самостоятельно. Поэтому вопросы украинского кризиса, внешней политики, неизменно связаны с вопросами внутренней политики. 

Что такое Америка? Если очень сильно упросить, Америка — это очень мощная армия, это сфера финансовых услуг, и печатающая машинка доллара. Там есть технологии, не спорю, но, как правило, американцы привыкли все покупать. Несмотря на то, что они интенсивно развивали науку, они до сих пор зависят от импорта мозгов. Утечка мозгов всегда ими приветствуется, потому что свои собственные научные школы в таком хорошем виде они не создали, как, например, это было в Советском Союзе.

Поэтому кризис в США может быть порожден тем, что будет рушится эта финансовая, экономическая система, глобальное доминирование доллара. Если вы можете печатать деньги из воздуха — вы всегда сможете их напечатать и раздать всем этим нищим — бездомным, тем, кто пришел из армии и не может себя найти, каким-нибудь национальным этническим меньшинствам — да кому угодно. Вы их будете раздавать.

Это называлось корректно "политикой количественного смягчения". Просто рано или поздно эту валюту, эту инфляцию нужно было куда-то направлять, куда-то экспортировать, как правило это были страны третьего мира, бывшие советские республики. У каждого из граждан бывшего Советского Союза где-то в кубышке хранятся доллары как некий актив. Это и есть та самая инфляция. Человек отдал свою валюту, он купил эти деньги, они у него лежат, они не используются в США,

Если собрать все эти деньги и приехать, отдать их в США — то там все обвалится, потому что денег будет больше, чем всех товаров и услуг, которые там продаются.

За счет этого американцы могли обеспечить себе хороший уровень жизни, даже на уровне обычного потребительского, обывательского анализа. Те товары, которые продаются у них — значительно дешевле стоят в долларах, чем те, которые продаются у нас. Например, автомобиль «Лексус» или хорошие джинсы там стоили дешевле, по крайней мере, раньше.

Сейчас эта система начинает потихонечку рушиться, подтачиваться, потому что недовольных ею тоже достаточно много, потому что эта система не может бесконечно развиваться и расширяться. Она вынуждена кого-то съедать, причем иногда это бывают не только противники, какой-нибудь Иран. Это могут быть и вполне себе союзники. Когда американские экономисты устраивали кризис в Южной Корее или Японии, они устраивали их директивно, там не было никакого рынка. Там заставляли менять курс валюты, там заставляли проводить определенные операции с ценными и долговыми государственными бумагами. В результате экономический рост в этих странах падал или замедлялся, а в США становилось все хорошо. 

Поэтому сейчас дефицит детского питания, рост цен на бензин… Не совсем корректно подается у нас, потому что у нас подается стоимость галлона — 6 или 7 долларов. Я пересчитал в рубли — это получилось, что стоимость примерно 100 рублей, может быть, чуть больше. В два раза дороже, чем у нас, не настолько, как многие воспринимают. Галлон — это не литр.

— Да. Это все порождено именно тем, что эта система начала давать сбои. И вот сейчас, например, опять же, оказалось, что это вопрос именно глобального доминирования, это вопрос глобальной конкуренции. Джанет Йеллен, министр финансов США откровенно заявила, что, конечно, очень плохо, что многим в мире угрожает голод, но, поскольку наша главная цель, все-таки — это уничтожить Россию как конкурента, то придется потерпеть.

Это очень цинично и очень откровенно. Но зато это, наконец-то, говорится уже без ханжества, без лицемерия, без апелляции к свободному рынку, без апелляции к свободе слова, без апелляции к ценностям демократии. Никакой демократии, никакого рынка уже давно не существуют. Существуют глобальные центры силы в мире, которые борются между собой. Какой-то из них пытается выжить, а какой-то пытается, наоборот, выжить за счет остальных.