Весной 2021 года секретарь Совета нацбезопасности и обороны (СНБО) Украины Алексей Данилов заявил, что называть Донецкую и Луганскую области Донбассом неправильно, так как это слово — нарратив, навязанный Россией. Слова чиновника столь высокого ранга могут служить примером того, как власти Украины отказывают в праве на существование самобытному, но неудобному с точки зрения концепции моноэтнического государства региону.
— Данилов — это услужливый идиот, который почувствовал власть и потерял связь с реальностью, возомнив себя не тем, кто он есть. Слова Данилова нет смысла обсуждать. Это недалёкий человек, который возомнил себя не только стратегом, карающим мечом, но и мыслителем. Ему не отведено много времени.
Что касается донбассофобии, то она же культивировалась. На днях была скорбная годовщина агрессии США и НАТО против Югославии. В 1999 году вечером 24 марта упали первые бомбы и ракеты…
Югославский кризис был связан в первую очередь с ослаблением Сербии. Тогда США как сопровождение запустили кампанию по дискредитации и дегуманизации сербов, которую подхватили европейцы. Наш известный политический деятель, поэт, ныне покойный, к сожалению, Борис Олейник написал эссе «Сатанизация сербов: кому она нужна?». По этой технологической модели в 2014 году началась сатанизация и дегуманизация Донбасса, как поступили с сербами, чтобы убивать женщин, детей и стариков.
Это стало возможным благодаря очень мощной обработке общественного сознания. Обыденное сознание склонно к бинарности, к черно-белому восприятию. Кроме того, сыграл свою роль патриотизм в майданной интерпретации. Стало значительно больше людей, которых нельзя было заподозрить в том, что они могут воспринять донбассофобию, русофобию и культивирование таких исторических персонажей, как Шухевич и Бандера.
О гуманитарной политике
— Мой отец коренной одессит, мы украинцы. В словаре русских фамилий нет фамилии «Рудяков». Очевидно, это русифицированная фамилия «Рудяк». Мой родной язык русский, и украинская власть в отношении меня должна была проводить гуманитарную политику, чтобы дать мне возможность говорить на родном языке.
Гуманитарная же политика киевской власти, начиная с Кравчука, была функциональной, она служила разделению, выделению очередной группы врагов. Объединение националистической части общества осуществлялось, таким образом, не вокруг общей идеи, а против, при том, как говорят националисты, против «москалей». Все это усугублялось. Я свободно владею украинским языком, но в быту — русскоговорящий. На работе в Академии наук я говорил по-украински, но своим не становился, поскольку для националистов я чужой, «москаль».
Потом пришел Ющенко в начале 2000-х и сказал: думайте по-украински, это уже было нарушением моих прав. После Ющенко в 2014 году произошел не шаг, а уже скачок: «думай» по-украински, но при этом так, как тебе говорит нынешняя власть. Вся гуманитарная политика в 90-х была направлена на разделение, и это делалось сознательно.
Государственный проект
Общество создано так, что никакие процессы снизу ситуацию поменять не могут. Даже здоровая часть украинского общества по численности велика, но пассивна, инертна и неорганизованна. Изменения наступят только сверху. Должна прийти группа людей, которые поставят на государственный проект «Украина» и будут обладать пониманием реальных национальных интересов Украины.
Сейчас в элите нет людей, которые могли бы представлять мои интересы в сфере гуманитарной, экономической, социальной политики. Но теоретически на Украине, в Киеве, даже в среде финансово-экономической элиты, крупных собственников, политической элиты сохраняются силы, которые при определенной помощи извне могли бы реализовать украинский государственный проект, который опирается на национальные интересы, который бы объединялся вокруг национальной идеи, а не против какой-либо национальности или какого-либо народа.
Но пока что об этом можно говорить как о светлом и не очень близком будущем.