В декабре 1943 года войска 4-го Украинского фронта ликвидировали на левом берегу Днепра вражеский Херсонский плацдарм, отбросив на правый берег 4-ю горнострелковую дивизию вермахта, усиленную тяжёлыми вооружениями 13-й танковой дивизии. В боях отличилась 49-я гв. стрелковая дивизия (гв. сд), после чего 15 января 1944 года её командиром назначили полковника Василия Филипповича Маргелова — будущего легендарного «дядю Васю» советских воздушно-десантных войск. Дивизия входила в 13-й стрелковый корпус (ск) 28-й армии вместе с 295-й стрелковой дивизией (сд) полковника Александра Петровича Дорофеева.
В конце февраля в рамках подготовки 4-го Украинского фронта к проведению Крымской наступательной операции 28-ю армию передали в состав 3-го Украинского фронта уроженца Одессы генерала армии Родиона Яковлевича Малиновского. Его войска готовились к проведению Березнеговато-Снигирёвской наступательной операции. Предстояло прорвать позиции вражеской 6-й армии по реке Ингулец, форсировать ей, затем сходу форсировать реку Ингул, окружить и разгромить в районе Березнеговатого и Снигирёвки основные силы врага, после чего выйти к Южному Бугу и лежащему на его левом берегу Николаеву.
28-й армии в этом плане отводилась второстепенная роль — её дивизии должны были форсировать Днепр в районе дельты (река течёт здесь почти параллельно Чёрному морю) и освободить Херсон, после чего выйти к устью Южного Буга.
Для основных сил фронта наступление началось 6 августа. Вошедшая в прорыв конно-механизированная группа генерал-лейтенанта Иссы Александровича Плиева к 11 марта вышла к Бармашово. На следующий день она замкнула кольцо окружения, в котором очутились 13 немецких дивизий. Впоследствии немцы смогли вырваться из «котла», но понесли при этом тяжелые потери.
Эти успехи в центре и на правом фланге 3-го Украинского фронта создавали для оборонявшейся в Херсоне группировки немцев угрозу окружения — полковники Дорофеев и Маргелов получили приказ, форсировать Днепр и освободить город.
Первой выполнила приказ 49-я гв. сд. В ветреную ночь на 10 марта передовой отряд 149-го гвардейского стрелкового полка (гв. сп) переправился на правый берег Днепра в районе Ивановки. Маргелов, вопреки всем правилам и канонам, отправился вместе с ним. Впоследствии он вспоминал:
«…Ночь была адская. Дождь хлестал как из ведра. Неистово завывал ветер. Днепр недавно освободился ото льда и плескался у самых ног. "А не попытаться ли форсировать Днепр прямо сейчас?— пришла мне в голову неожиданная мысль. — Ночь хоть глаза выколи. Немцы, наверное, попрятались по блиндажам. Пока они очухаются, не то что полк, дивизию можно будет переправить… Да и бойцы, узнав, что их комдив уже на правом берегу, совершат бросок через Днепр…"».
Однако с «броском» сразу не получилось — враг быстро обнаружил плацдарм и постарался смести с него всё живое бомбардировками, артиллерийским и миномётным огнём. Переправляться в таких условиях при дневном свете было невозможно.
Маргелова и его бойцов спасало только то, что с левого берега их прикрывала практически вся дивизионная артиллерия, огонь которой корректировал лично Маргелов. В один из критических моментов он даже вызвал огонь на себя.
Чтобы отвлечь внимание противника от этого плацдарма, в правобережные днепровские плавни в районе села Садовое высадился один батальон левофлангового 147-го гв. полка. Немцам пришлось часть своих сил бросить против него.
Через сутки после первой высадки, на плацдарм, где сражался полковник Маргелов, были высажены подкрепления. Здесь они из 67 переправившихся солдат и офицеров обнаружили только 14 живых, включая комдива. Вскоре на правом берегу оказался весь 149-й гв. сп и начал переправу 144-й, а Маргелов отправился на левый берег в свой штаб.
Узнав о захваченном плацдарме, командующий 13-м гв. ск генерал-лейтенант Порфирий Георгиевич Чанчибадзе решил двумя полками Маргелова наступать в юго-западном направлении, угрожая закрепившейся в районе Херсона вражеской группировке окружением.
Тем временем 295-я сд пыталась форсировать Днепр выше и ниже города.
Когда немцы уходили за Днепр, все плавсредства они забрали с собой. Однако местные жители помогали советским войскам — передали спрятанные от оккупантов лодки, указали место, где был затоплен буксир — его подняли водолазы.
Одним из таких помощников стал уроженец Херсона Николай Афанасьев. Вместе с друзьями в одну из ноябрьских ночей он и его друзья переправились на лодке через Днепр — если бы они попались в руки к немцам, их бы расстреляли. Николая зачислили в 14-й военно-восстановительный отряд, сформированный в Голой Пристани из хорошо знавших дельту Днепра местных жителей. Он вспоминал, как шла подготовка к форсированию:
«Мы перевозили на острова, где держали оборону наши стрелковые подразделения пополнение, боеприпасы, термосы с горячей пищей. Обратным рейсом забирали раненых и убитых солдат. Работали в основном ночью, так как днем немцы с правого берега хорошо просматривали плавни и снарядов и мин не жалели.
Как-то на рассвете мы уже ушли за Потемкинский остров, в районе села Кузьминки из зоны обстрела. Прошло 10 минут — и вдруг попали под пулеметный огонь. Выскочили на берег и залегли, а немец разрывными пулями разбил лодку и принялся за нас. Пуля, задев камыш возле лица, разорвалась и обожгла лицо. Выручили наши артиллеристы на соседнем острове. Выкатив из-за укрытия 45-мм орудие, они ударили по пулеметчику прямой наводкой.
В другой раз утром на лодку спикировал немецкий истребитель. Мы с напарником сразу прыгнули в воду. Наши открыли по самолету огонь, и фриц быстро ретировался, но пробитая пулями лодка затонула. Мы оказались в ледяной воде. Пробую забраться на лед, а он тонкий и проламывается подо мной. Чувствую — силы уходят и до берега не добраться, но тут на помощь ребята с другой лодки пришли».
Благодаря местным жителям, к форсированию Днепра у 295-й дивизии были готовы 7 катеров, 6 паромов, 3 баржи и 150 лодок.
А в это время части 49-й гв. сд полковника Маргелова рвались к Херсону с северо-востока, но чтобы выйти к его окраинам, им сначала предстояло форсировать реку Ингулец, на восточном берегу которой ещё оставались недобитые немецкие подразделения. Рядовой 2-го батальона 149-го полка Дмитрий Перетяпко вспоминал:
«Подошли к Дарьевскому мосту, и тут начался бой. Буквально у нас на глазах мост взлетел на воздух. С того берега немцы стреляли со всех видов оружия. У нас было убито 5 или 6 бойцов и много раненых. Со стороны села Никольское бежало человек 70 немцев с оружием. Когда их офицер увидел, что моста нет, он подорвал себя гранатой. Зрелище жуткое. Туловище летит вверх, а ноги бегут.
В сумерках под миномётным огнем мы начали ползти к берегу и готовиться к переправе. С окрестности собрали всё, что может держать на плаву. Мы свой пулемет решили переправлять на связках камыша. В темноте окопались на берегу и рано утром начали переправу. Но немцев уже не было».
12 марта в устье Ингульца на плацдарме у Садового пошёл вперёд 2-й батальон 147 полка. Ему требовалось прорвать цепочку ДзОТов. Амбразуру одного из них закрыл своим телом командир стрелкового взвода уроженец села Александровка Донецкой области лейтенант Семен Харченко. За этот подвиг ему было присвоено звание Героя Советского Союза — посмертно.
В ночь с 12 на 13 марта переправу в устье Днепра с удерживаемых с прошлого года островов на правый берег начали подразделения 3-го батальона 1038-го полка 295-й сд. Один из участников переправы херсонец Николай Черкашин вспоминал:
«На острове Белогрудый мы погрузились на катер. На буксир взяли плот, на котором было человек 30 с нашей роты, автоматчиков. Отчалили и пошли вдоль Большого Потёмкинского острова.
Возле Малого Потёмкинского, на нем сейчас гидропарк, ветром плот оторвало. Пока мы пытались взять наших опять на буксир, нас отнесло по течению к нефтегавани. Я каждую минуту ждал, что с острова на нас обрушиться шквал огня с немецкой батареи реактивных, шестиствольных минометов, среди солдат прозванных «ванюшами». Но «гансы» проспали.
Мы высадились на южной оконечности, и пошли вглубь острова. Наш боец, по фамилии Сергеев, хорошо знал немецкий. И когда мы наткнулись на часового батареи, Сергеев заговорил с ним по-немецки, и тот подпустил нас к себе. Связать его было делом секунд. После этого мы прошли по блиндажам и стали будить спящих немцев. Ну и глаза у них были, когда они просыпались».
В плен роте Черкашина попали 35 человек. Один из них повёл за собой передовой отряд по навесному деревянному мосту с острова на «материк», как раз туда, где сейчас находится микрорайон «Корабел». Оттуда бойцы роты вышли к заводу Коминтерн, к кирпичному заводу, к кладбищу на Забалке, и только здесь наткнулись на группу немцев, с которой вступили в перестрелку.
Начались уличные бои.
Бойцы прорывались от улицы к улице. На одной из них напоролись на кинжальный пулемётный огонь — он тут же скосил девятерых. Понадобилось много времени, чтобы подавить вражеский пулемёт, но стрелки справились и двинулись дальше.
На тротуарах и мостовой лежали трупы гражданских — видимо, немцы расстреливали тех херсонцев, которые вопреки их приказам не покинули город. Особенно много их было на кладбище.
В это время другие роты 3-го батальона форсировали Днепр южнее города в районе населённого пункта Кузьминки-Глинище. Комбат майор Георгий Шенгелия лично руководил батальоном на передовой. Сапёры проделали в минных полях проходы, сняв до полутысячи мин, бойцы бросились вперёд и ворвались в первую линию вражеских траншей.
Тем временем роту Черкашина, которая зачистила южный район Херсона и пробилась к его юго-западной окраине, вернули обратно на реку Кошевую и на плотах переправили на западный берег озера Белое в юго-западный пригород Херсона посёлок Белозерку. Берега здесь были топкие, солдаты с трудом выдёргивали ноги из липкой весенней трясины.
Отсюда батальон майора Шенгелия приступил к преследованию стремительно отступавшего к Южному Бугу противника, и преследовал безостановочно 25 км, 16 марта он сбил на пути к Николаеву промежуточный вражеский рубеж и захватил село Царёводар (современное Правдино). За эти подвиги майору Шенгелия присвоили звание Героя Советского Союза.
Но вернёмся в день 13 марта 1944 года. В то время, как 1038-й стрелковый полк зачищал южные предместья и окраины Херсона, 14-й военно-восстановительный отряд херсонца Николая Афанасьева переправлял войска в виду центра города:
«Когда наша лодка вышла из протоки Перебойная, открылась панорама города. Было отлично видно улицу Говардовскую (ныне проспект Ушакова), разрушенный элеватор, портовые здания. Во многих частях города поднимались клубы дыма. Немцы жгли город.
Мы не успели дойти до середины Днепра, как со стороны порта по нам открыли пулеметный огонь. Вода казалось, закипела. В ответ тут же открыли огонь наши минометы и артиллерия. Начали стрелять наши солдаты с лодок и плотов. Спустя время огонь со стороны немцев ослабел и прекратился. Опасаясь окружения, противник начал отход.
Наша лодка подошла к зданию яхтклуба, напротив нынешнего речпорта, но берег оказался заминированным, и нам пришлось ждать, когда саперы снимут смертоносные «сюрпризы». Рядом было несколько блиндажей, и мы с опаской зашли в один из них. На столе стояли котелки с еще горячей едой. Немцы не ожидали нашей высадки, и в полном смысле слова драпали. Завод Коминтерна взорвать они не успели.
По деревянному мосту через реку Кошевую мы переправились в город. На улицах было полно брошенного немецкими солдатами оружия: автоматы, карабины, пулеметы. Попадалась различная амуниция. Зато ни одного жителя в первый день мы не встретили».
В бои за центр города вступил 1042-й полк 295-й сд. Боец её пулемётной роты уроженец села Бехтери Голопристанского районы Херсонской области рядовой Суббота прошёл всю войну. Он с боями отступал с родной Украины в 41-м, и вот теперь после двух тяжёлых и одного лёгкого ранений вернулся домой. Ничто не могло его теперь удержать. Он прикрывал переправу передового отряда роты, в результате чего уничтожил две пулемётные точки противника, подавил три станковых пулемёта, затем переправился сам.
В уличных боях уничтожил засевшие в домах ещё две пулемётные точки и 10 автоматчиков, уничтожил 19 человек. За совершённый подвиг ему присвоили звание Героя Советского Союза, но получить Золотую Звезду Суббота не смог — погиб 17 марта на пути к Николаеву. Его похоронили в Херсоне.
Бои за город шли до позднего вечера 13 марта.
Отступавшие немцы оставили в районе железнодорожного вокзала заслон. Вокзал штурмом сходу взял 1-й стрелковый батальон 1040-го полка 295-й сд. Его командир гвардии капитан Павел Кутепов форсировал Днепр вместе со своей передовой 3-й стрелковой ротой в ночь на 12 марта. В течении дня она выдержала семь вражеских атак, мощные артобстрелы, но плацдарм удержала.
В ночь на 13-йе марта переправились две остальные роты, и утром батальон пошёл в атаку. Он выбил вдвое превосходившего его противника из укреплений, уничтожив 67 солдат и офицеров, и 8 захватив в плен. Батальон перерезал железную дорогу Херсон — Николаев и атаковал вокзал с западной стороны. За грамотные действия и личную храбрость, капитан Павел Кутепов также получил Золотую Звезду Героя.
Всего за освобождение Херсона Героями Советского Союза стали 18 человек, в то числе командир 295-й сд полковник Дорофеев и командир 49-й гв. сд полковник Маргелов.
149-й полк дивизии будущего «дяди Васи» к концу дня 13 марта достиг северо-западной окраины Херсона. Рядовой 2-го батальона Дмитрий Перетяпко вспоминал, как шло продвижение:
«Наш полк вышел на Бериславское шоссе… Дорога была забита брошенными немцами, легковыми и грузовыми автомобилями. Когда вышли на окраину Херсона, нам стали встречаться редкие местные жители. Женщины и дети со слезами подходили к нам и обнимали. Обозы наши отстали, и мы заходили в брошенные дома в поисках съестного. Когда стали подходить к Музыковке [северо-западный пригород Херсона — прим.автора], оттуда вылетела грузовая машина, полная немцев. От неожиданности мы даже не успели огонь открыть».
С наступлением темноты город был полностью освобождён, а в 22:00 в Москве в честь освободителей прогремели произведённые из 224 орудий 20 раскатистых залпов. Столица славила героев 3-го Украинского фронта. Следующим на их пути был Николаев.