— Николай, триполярный мир — понятие новое. Генерал Марк Милли, председатель объединенного штаба на Аспенском форуме по вопросам безопасности выдвинул геополитический вывод о том, что США вступают в конфигурацию «триполярной войны». Что это значит?
— Сегодня уже общепризнанным фактом является переход от старого миропорядка, сформированного по итогам Второй мировой войны, так называемого Ялтинского мира, к новому миропорядку. Старый миропорядок свелся к двухполярному миру, то есть к существованию двух центров глобальной силы — Запада во главе с Соединенными Штатами Америки и Восточного блока во главе с Советским Союзом.
Небольшая часть стран следовала принципам «Движения неприсоединения», которое периодически пытался возглавить Китай, однако в целом тот миропорядок был двухполярным. Он был достаточно стабильным до тех пор, пока не распался Советский Союз и Варшавский договор.
Россия на протяжении всего этого времени активно выступала за многополярный мир, что, на мой взгляд, являлось очень серьезной ошибкой. Многополярный мир подразумевает создание нескольких центров силы, равных по мощи и потенциям, резервам и возможностям, которые якобы поделят между собой мир и гармонизируют международные отношения. Президент Путин неоднократно об этом говорил. Я всегда считал, что это, во-первых, не так, а во-вторых, это ведет к большим просчетам во внешней политике. Многополярный мир — это прямой путь к новой глобальной войне. Третьей мировой. Чем больше центров силы, тем скорее один или два из них захотят бросить вызов другим центрам силы в борьбе за доминирование. Поэтому поддерживать концепцию многополярного мира, мне кажется, для России неразумно.
— Николай, как вы считаете, генерал Милли говорит о триполярном мире с военной точки зрения, или это касается и экономического лидерства, и идеологического?
— Что касается заявления генерала Милли о триполярном мире, я думаю, оно сделано в продолжение той же дискуссии о принципах глобального мироустройства. Милли говорит о триполярном мире, где центрами силы будут выступать Соединенные Штаты Америки, Китай и Россия. Отчасти можно с ним согласиться, но только отчасти. Действительно, если посмотреть на проблему с чисто военной точки зрения, то Китай, Россия и Соединенные Штаты Америки представляют собой самые мощные в военном плане державы. И если бы он говорил о военном мироустройстве, то, наверное, был недалек от истины, но центры мирового доминирования определяются не только военным уровнем развития страны.
Более того, если говорить с точки зрения идейного, идеологического противостояния в мире, то, наверное, сегодня надо признать, что Соединенные Штаты Америки продолжают безраздельно доминировать в этом вопросе, хотя привлекательность их собственной модели сильно потускнела. Однако с этой точки зрения (идейной, концептуальной) мир продолжает оставаться однополярным.
— В какой системе координат находятся остальные страны? Милли заявляет о конфигурации «триполярной войны», но совпадает ли деление мира от американского генерала с видением владельцев транснационального капитала, например?
— Есть немало стран так называемого второго порядка и реальных потенциальных конфликтов, которые принято называть региональными, над которыми сегодня потерян контроль со стороны сверхдержав. То есть на нижнем этаже мирового устройства есть другой мир, который еще больше склоняется к бесполярности и все больше отрывается от целей глобальных держав.
Если спуститься еще на этаж ниже в этой картине глобального мироустройства, то там обнаружатся международные корпорации и глобальные финансовые структуры, которые по-своему делят мир и это деление не совпадает с триполярным миром генерала Милли. Влияние транснациональных корпораций на мир отмечено давно, но оно никогда не было таким сильным, как в последние десятилетия, когда они реально бросают вызов современным государствам и ломают суверенитеты. Если спуститься еще на этаж ниже, то там мы увидим сформировавшееся за последние тридцать лет глобальное гражданское общество, которое тоже никогда не было таким сильным как сейчас. Никогда раньше гражданское общество не оказывало такого воздействия на процессы формирования миропорядка и не имело возможности использовать такие мощные инструменты, как социальные сети, мобильную связь и так далее.
То есть будущий миропорядок выглядит гораздо более сложным, чем чисто военная составляющая, и гораздо более сложным, чем наше представление о миропорядке, когда он был двухполярным. К этому можно добавить, что мы, похоже, вступаем в новый этап технологической революции, где страны начнут соревноваться в возможностях своих цифровых экономик, искусственного интеллекта и, естественно, новых типов вооружений.
Такое впечатление, что на наших глазах формируется небольшая группа стран, которые начинают отрываться от других с точки зрения научного и технического развития. В число этих стран входят и Россия, и Соединенные Штаты Америки, и Китай и страны Евросоюза, и несколько еще стран. В любом случае это очень небольшая группа, которая на наших глазах уходит в отрыв, и этот отрыв в обозримом будущем, на мой взгляд, станет непреодолимым для тех, кто сегодня отстает. Таким образом, складывается еще одна разделяющая мир грань — уровень технологического развития, которую отставшим сегодня странам преодолеть будет практически невозможно.
— Николай, какое влияние на миропорядок окажет тренд на зелёную экономику?
— Тренд на зеленую экономику, который усиленно пытаются запустить Соединенные Штаты Америки и ряд их союзников, внесёт определенную сумятицу в формирующийся миропорядок. Усилит конфликты и неравенства между странами и регионами. Таким образом, можно сказать, что мы продолжаем жить на этапе трансформации от старого миропорядка к новому. От чего мы ушли, мы хорошо себе представляем, а то к чему мы придем, мы представляем очень слабо, в отличие от нашего исторического опыта периода холодной войны. Мы видим слишком много трендов и тенденций в мире, которые не только противоречат друг другу, но и, возможно, ведут к конфликтам.
— Какое влияние на формирование миропорядка оказала пандемия?
— Пандемия коронавируса показала, что человечество не готово совместно решать какие-либо глобальные вызовы. И это самая большая новость нашего времени. Пандемия разделила мир еще больше, и кроме формальных, государственных, экономических, религиозных, этнических и так далее границ неожиданно появились и эпидемиологические границы, пересечь которые довольно сложно. Все это заставляет меня думать, что генерал Милли сильно упрощает ситуацию, а мир действительно идёт к тому бесполярному миру, о котором я много писал двадцать лет назад.
Хотя, конечно, можно предположить, что американский генерал и не ставил задачу фундаментального анализа международной ситуации и ее возможного развития, а скорее, ставил задачу разделить будущее России и Китая, как двух отдельных центров силы.
Сегодня эти две страны достаточно близки друг к другу, и одна из целей американской политики максимально развести их, что, в принципе, постепенно и получается. Интересно, что в своем выступлении Милли пошел даже на то, что обвинил Китай, что именно он бросает вызов международной системе, сложившейся в 1945 году, главным защитником которой является Россия.
В любом случае мне представляется, что дискуссия о принципах нового мироустройства — вещь полезная и важная, надо явно себе представлять, какие факторы будут делать ту или иную страну влиятельной, привлекательной и хорошо защищённой в середине ХХI века. Просчет в этих вопросах может привести к тому, что страна окажется на обочине мировой политики, и никакие прошлые достижения ей уже не помогут. Мир середины ХХI века будет новым во всех отношениях миром, к этому надо быть готовым, и его анализ должен минимально опираться на прежние представления, стереотипы, правила и закономерности.