Традиции проведения выборов
Стремление провести выборы так, как полагается, на этот раз вылилось в опровержение преждевременного сообщения о победе Мирзиёева.
«Распространяется информация о том, что стали известны предварительные итоги прошедших выборов президента Узбекистана. Хотим сообщить, что это не соответствует действительности», — заявил представитель Центральной избирательной комиссии Жалолиддин Усманов.
И само голосование прошло без сучка и задоринки — на избирательные участки дисциплинированно явились все пятеро кандидатов. И все остальные граждане в массе своей явились исполнить свой конституционный долг — по данным ЦИК, к урнам пришли 80% имеющих право голоса.
Внимание к процедурной стороне дела и всем, даже мельчайшим деталям процесса, было характерно и для предыдущих президентских выборов — в 2016-м. Тогда Узбекистан должен был получить нового главу государства после долгих лет правления Ислама Каримова.
В том году после известия о смерти первого президента страны, как и полагалось по конституции, на его место заступил председатель верхней палаты Нигматилла Йулдошев, который, однако, сразу же объявил о самоотводе. Законодательный орган — Олий Мажлис — назначил Мирзиёева исполняющим обязанности главы государства.
Выборы прошли по положенному алгоритму: улицы городов и кишлаков украсили предвыборной агитацией — строго соблюдались пропорции листовок каждого кандидата, которые выдвигались от партий. На телевидении ролики претендентов следовали один за другим. Впрочем, победитель был известен заранее: политологи, журналисты и прочие медийные личности прямо говорили, что им станет тот, кто продолжит курс первого президента.
В так называемый день тишины всю агитацию сняли, а после подсчета голосов Мирзиёев появился перед своими сторонниками с шарфиком цвета Либерально-демократической партии.
Изменения, которые проводил второй президент, можно было назвать либеральными и демократическими. При новой администрации провели чистку силовых органов, бывших по вполне прагматическим причинам опорой первого президента — в 1990-х Узбекистан столкнулся с угрозой суверенитету со стороны экстремистов. Отменили пережиток советского времени — выездные визы. Был либерализован рынок валюты: доллары, евро и рубли можно свободно покупать и продавать. Были приватизированы предприятия.
Словом, страна менялась. И внешне, и внутренне.
Изменения в политике
Изменил в чем-то курс Мирзиёев и во внешней политике. При Исламе Абдуганиевиче отношения с соседями по региону были не всегда ровными. Граница с Таджикистаном была заминирована, споры с Киргизией по водно-энергетическим вопросам приводили к тому, что Узбекистан приводил в состояние повышенной готовности вооруженные части. Столкновения в киргизском Оше в 2010-м, когда жертвами были в основном узбеки, тоже не добавили доверия в отношениях между Ташкентом и Бишкеком.
Братский Туркменистан тоже не во всем контактировал с соседями. Достаточно сказать, что эта республика брала своеобразный калым — выкуп за своих девушек, которые выходили замуж за иностранцев.
Спокойными были отношения с Казахстаном, если не считать скрытого соперничества двух республик, сохранившегося с советских времен. И утверждения казахстанских СМИ о том, что Астана (сейчас Нур-Султан) является лидером в Центральной Азии, в Ташкенте слышали.
Правдивость заявлений была в том, что Казахстан держал пальму первенства в привлечении иностранных инвестиций, но они преимущественно шли в добычу сырья, причем и по так называемым соглашениям о разделе продукции, когда стране-владельцу фактически остается то, что добытчик пожелает. Астана провалила свою «форсированную индустриализацию», что было признано на самом высоком уровне, в то время как Ташкент все же смог запустить на своей территории различные промышленные предприятия.
И к моменту президентства для Узбекистана актуальной проблемой стал уже выход на внешние рынки — в том числе и на рынки соседей. А президент соседского Киргизстана Алмазбек Атамбаев к тому времени уже сам успел посетить Мирзиёева.
И первый визит в качестве главы государства Мирзиёев совершил в Ашхабад, хотя перед этим журналисты и эксперты с долей уверенности утверждали, что новый президент сначала приедет в Москву или в Пекин. Выбор «нейтрального» Туркменистана подчеркнул и ориентацию Ташкента на «ближний круг» — сотрудничество со Средней Азией — и подчеркнутое дистанцирование от явных приоритетов в общении с крупными внешними игроками: Россией, Китаем и Соединенными Штатами.
Отношения Москвы и Ташкента были, например, в сфере военной безопасности достаточно продуктивными с 1990-х. Тогда обе стороны поддерживали власть в Таджикистане во время гражданской войны. Но после некоторых шагов руководства Узбекистана начинались разговоры о якобы появившемся холодке в связях двух столиц. Так, Каримов дважды вступал в Организацию договора о коллективной безопасности. И дважды выходил — в 1999-м и 2012-м.
Для сравнения, в отношениях с Вашингтоном резкое охлаждение случилось после подавления Андижанского мятежа в 2005-м. Ташкент был одним из ключевых партнеров США в рамках операции в Афганистане — американские силы могли действовать эффективно при условии снабжения с севера, и узбекистанская база в Ханабаде была очень нужна Соединенным Штатам. Несмотря на это, Белый дом раскритиковал действия властей Узбекистана.
Ответ не заставил себя долго ждать: шасси последнего американского самолета оторвались от взлетной полосы Ханабадского аэродрома в том же 2005 году. Каримов показал, что не будет поступаться чем-то даже под давлением могущественного оппонента.
Только с Россией
На этом фоне отношения России и Узбекистана выглядели гораздо более предсказуемыми и спокойными. Так, Каримов во время визита в Москву в 2016-м подчеркнул, что безопасность региона можно обеспечить только при участии России.
«Афганистан был и остается пока той территорией, на которой продолжает происходить противостояние, я бы сказал, вялотекущая война, которой пока не видно конца (…), — говорил узбекистанский лидер за пять лет до бегства американских войск из Кабула. — Есть определенные попытки найти решение афганского вопроса без России. Считаю, что это в принципе, даже не хочу останавливаться на этом вопросе, в принципе, неверно».
Первый же государственный визит в Москву преемника Каримова — Мирзиёева — был отмечен подписанием нескольких десятков соглашений и меморандумов в различных областях: от индустрии до образования. Тогда, в 2017-м, президент России Владимир Путин говорил об «особых союзнических» отношениях с Узбекистаном, а Мирзиёев со своей стороны подчеркнул общность двух стран.
Примерно через три года Москва стала крупнейшим инвестором для Ташкента. В национальное хозяйство среднеазиатской страны было вложено российскими бизнесменами более 9 миллиардов долларов, рассказывал в 2020-м глава российского МИД Сергей Лавров. Россия продолжает оставаться одним из важнейших партнеров Узбекистана во внешнеэкономической деятельности. По итогам 2020-го Москва по объему торговли — 5,6 миллиардов долларов — уступила лишь Пекину с его 6,4 миллиарда.
В преддверии захвата власти талибами* в Афганистане Россия и Узбекистан в августе 2021-го провели совместные учения по отражению нападения террористов. О маневрах накануне договорились министры обороны двух стран. И это не уникальное событие: в 2015-м российские военные прибывали в Термез для совместных действий по противодействую условному противнику, который бы мог атаковать союзную России республику с юга.
И так же, как и ранее, Ташкент сохранил независимость суждений во внешней политике. Мирзиёев предложил в сентябре 2021-го разблокировать счета Афганистана в зарубежных банках, замороженные после прихода к власти в Кабуле талибов. Западные страны рассматривают это ограничение как средство давления на новый режим, но у узбекистанского свое мнение — он упирает на то, что надо учесть гуманитарную обстановку.
Возможно, именно такая самостоятельность и дала повод политологам и журналистам говорить в последние годы о том, что Ташкент претендует на лидерство в регионе. Власти Узбекистана прямо и официально такого не высказывали.
Не с кем соревноваться
«В самой риторике Узбекистана лидерство как смысловой конструкт просто-напросто отсутствует, — отмечает специалист по Центральной Азии, кандидат философских наук Рустам Бурнашев. — Первый вопрос, который бы в Ташкенте задали, если бы им предложили некий приоритет: а что мы с этого будем иметь? Власти решают определенные вопросы безопасности, политики и экономики».
«Лидерство» больше волновало соседний Казахстан, который считал его чаще по объему внутреннего валового продукты. Но для Узбекистана, который сталкивался с серьезными угрозами во внутренней и внешней политике с самого момента получения независимости, какой-либо счет в первенстве просто не имеет смысла, добавляет собеседник издания Украина.ру.
Если брать отношения с Москвой, то их основа осталась неизменной с 2016 года. И, по-видимому, такое положение дел сохраняется.
«Сотрудничество России и Узбекистана в сфере безопасности было великолепно выстроено в рамках двусторонних отношений и при предыдущем президенте, и таковым же эффективным остается сейчас. Ни российские, ни узбекские представители не понимают, зачем Ташкенту членство в ОДКБ, если работа между двумя страна и так ведется так, как устраивает обоих партнеров. Зачем вводить дополнительные сущности, вроде многосторонних военных союзов с разнообразными обязательствами? Как показали учения на границе с Афганистаном, все и так решается оперативно» — говорит Бурнашев.
С президентством Мирзиёева интенсифицировались деловые и культурные связи. И тут тоже нет причин, по которым бы Ташкент отказался от сотрудничества с Москвой, заключает эксперт.
В этом смысле Узбекистан сохранил преемственность курса — как минимум во внешней политике. При всех изменениях Ташкент остается верным себе: он ориентируется на свои интересы и поддерживает тесные отношения с Москвой.
* Деятельность организации «Талибан» запрещена в России.