Военные корабли ВМС Украины 25 ноября 2018 года, нарушив государственную границу РФ, неправомерно вошли во временно опасный для плавания район, установленный в территориальном море и внутренних водах Российской Федерации в строгом соответствии с нормами международного права и национального законодательства. В результате действий российской стороны корабли-нарушители были задержаны.
— Владислав, с юридической точки зрения находятся ли Россия и Украина в состоянии войны?
– Выступая 12 октября в Гаагском арбитражном суде, где сейчас слушается иск Украины против России по данному инциденту, представитель Украины подчеркнула в отношении задержания кораблей ВМС Украины, что «по мнению украинской стороны, Россия нарушила основополагающий принцип морского права: иммунитет военных кораблей».
Вместе с тем само обращение украинской стороны в международный судебный орган по вопросу правомерности реализации Россией права морской войны — права захвата кораблей противника (военных трофеев) — свидетельствует об отказе Украины от статуса державы, находящейся в состоянии войны с Россией. Следует отметить, что объявление войны, являясь достаточно сложной государственной процедурой, заведомо ставит такую сторону в положение государства-агрессора. В России состояние войны объявляется федеральным законом.
— Опишите, пожалуйста, юридический статус Керченского пролива.
– В соответствии с положениями Конвенции по морскому праву 1982 г., государственная принадлежность морских пространств и их правовой статус, как правило, определяется пространственными пределами сухопутной территории прибрежного государства. С 2014 г., после воссоединения Крыма с Россией в строгом соответствии с нормами и принципами международного права, Керченский пролив стал внутренними водами Российской Федерации, т. к. два его противоположных берега принадлежат России. Учитывая, что внутренние воды являются составной частью государственной территории, включая их дно, недра и воздушное пространство над ними, на них, как и на сухопутную территорию, распространяется суверенитет прибрежного государства.
Учитывая, что в настоящее время нет судебного решения компетентного международного судебного органа, обладающего универсальной юрисдикцией, в отношении оспаривания территориальной принадлежности Крымского полуострова Российской Федерации, вопрос признания со стороны третьих государств не имеет никакого значения при разбирательстве морских споров.
— Расскажите о правомерности действий сторон инцидента.
– В соответствии с положениями Конвенции по морскому праву 1982 г., право мирного прохода действует только в территориальном море, входить во внутренние воды можно исключительно с разрешения прибрежного государства. Прибрежное государство не обязано давать иностранным судам разрешение на вход в его внутренние воды.
Более того, установление правил доступа и прохода военных кораблей в иностранные территориальные воды составляет исключительную компетенцию прибрежного государства, однако при этом общепринятых принципов и норм в отношении режима мирного прохода иностранными военными кораблями общая практика государств еще не сформировала, а обычное право относительно этого вопроса нечеткое и достаточно спорное.
В нашем случае, несмотря на неоднократные предупреждения российских военных о вхождении в территориальное море РФ, в нарушение статей 19, 21 и 25 Конвенции ООН по морскому праву, определяющих право прибрежного государства на временное приостановление права мирного прохода в определенных районах территориального моря, украинские корабли продолжили движение в направлении Керченского пролива (внутренних вод России).
В условиях, когда корабли ВМС Украины, грубо игнорируя законные требования российской стороны немедленно покинуть территориальное море, целенаправленно продолжают движение во внутренние воды России, по нашему мнению, следует уже говорить о «вторжении или нападении вооруженных сил государства на территорию другого государства, какой бы временный характер она ни носила» и квалификации таких действий, независимо от объявления войны, как акта агрессии, в соответствии с пунктом «а» ст. 3 Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН «Определение агрессии» 1974 г.
В такой ситуации является закономерной и вполне оправданной реакция российской стороны по пресечению вооруженной агрессии со стороны Украины в рамках реализации неотъемлемого права на индивидуальную или коллективную самооборону согласно ст. 51 Устава ООН.
— Обладает ли международный арбитраж в Гааге юрисдикцией для решения по делу?
– На основании изложенного становится очевидной невозможность настоящего разбирательства в третейском суде. Более того, разделяя позицию МИД России, считаем, что инцидент в Керченском проливе, произошедший в ноябре 2018 года, не подпадает под юрисдикцию международного арбитража, созданного при посредничестве Постоянной палаты третейского суда, руководствуясь ст. 298 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., согласно которой военные действия могут быть исключены из арбитража.
По нашему мнению, единственно возможной судебной инстанцией в данной ситуации может являться только Международный суд ООН, обладающей универсальной юрисдикцией.