Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру
Германия стоит на пороге исторических перемен — после выборов в бундестаг, которые состоятся 26 сентября, в стране произойдёт смена власти. Нынешний канцлер ФРГ Ангела Меркель, руководившая страной 16 лет, не баллотируется на новый срок и вообще собирается уходить из большой политики.
- Владимир, насколько я понимаю, основная борьба будет между Армином Лашетом из ХДС/ХСС и Олафом Шольцем из «социал-демократов», а дальше — вопрос коалиций. Какие тут возможны расклады?
— Я не думаю, что идет борьба именно между Шольцем и Лашетом. Если бы были прямые выборы канцлера Германии, Шольц ушел бы вперед с трёхкратным преимуществом. Борьбы между ними нет. Но так как немецкая система репрезентативной демократии заинтересована в том, чтобы партийно активизировать любую предвыборную деятельность, то партийно есть конкуренция между социал-демократами и ХДС/ХСС.
Недоверие к партии ХДС и «господину канцлерше» (так в СМИ и в интернете язвительно обыгрывается, что Армин Лашет — подобие Меркель) и ошибки Меркель и ошибки Лашета в ходе предвыборной кампании понизили и общепартийный рейтинг. Но если вникать в предвыборные программы партий, мы увидим, что они особенно друг от друга не отличаются, потому что существуют политические темы, на которые они обязаны говорить: о зеленой повестке, о феминизме и о миграционной повестке.
Если они говорят о миграционной повестке, они немного берут из программы АДГ (сделав ее менее консервативной), чтобы позаигрывать с ее электоратом и добраться до власти. То же самое и с «зелеными», когда они говорят, что они за озеленение и зеленую энергетику. Если они говорят о России, то они повторяют одну и ту же мантру, что мы оставим санкции, если (и дальше список чего там «если»).
То есть эти партии безликие, и поэтому есть возможность на каком-то коалиционном уровне обыграть какую-то формулу.
- Например…
— Если «левые» вместе с социал-демократами войдут в коалицию (против чего выступают АДГ и ХСС), возникнет вопрос, какую повестку и какие ультиматумы могут ставить «левые», если они вдруг смогут получить министерский портфель в правительстве.
Левые начнут «бомбить» присутствие Германии в НАТО (но это невозможно сломать). Также они говорят об ответственности Бундесвера вне Германии, то есть о защите не только Германии, но и всего Евросоюза и всей демократии (а что они делали в Афганистане и что делают «леопарды» в странах Балтии, глядя в бинокль на землю русскую?). То есть они будут ставить много условий, но ограничатся более жестким контролем экспорта немецкого оружия в арабские страны. Также они будут настаивать на усилении социальной защиты (детские сады и матери-одиночки).
Но все это можно диктовать, потому что это не угрожает общей германской политике. Я вижу левых в коалиции, потому что они не будут требовать усиления налогов на миллионеров или усиления налогов на весь автопром. Даже если они захотят, у них ничего не выйдет. Они довольствуются чем-то малым, и это «что-то малое» им дать легко.
- А «зеленые»?
— «Зеленые» тяжелые переговорщики. Если взять «красно-красно/зеленую» коалицию, то это так кажется, что «зеленые» могут требовать только озеленения парков или переход на возобновляемые ресурсы. У них довольно обширная повестка, которая где-то пересекается с повесткой «левых». Чтобы войти с ними в коалицию, можно усилить контроль над экспортом вооружений. Но «зеленые» очень жесткие в плане внешней политики и не отличаются договороспособностью. Для России именно поэтому они представляют большую опасность.
Я могу представить диалог России с «зелеными» по программе утилизации мусора для выработки электроэнергии. Но во всем остальном они тяжелые переговорщики, и это угрожает промышленности Германии. Такое ощущение, что они живут в каком-то мире межпланетной солидарности, они не понимают национальные интересы. Они не понимают, что надо удешевлять электроэнергию. Потому что чем дороже электроэнергия, тем дороже товар, произведенный в Германии, и тем дороже каждый километр доставки товара в Германию. Поэтому они враги для многих, особенно для германских промышленников. Каждая немецкая машина станет дороже процентов на пять сразу.
И поскольку они недоговороспособны и не откажутся от своей программы, то им тоже нужно будет дать какую-то кость. И этой костью могут стать государственные инвестиции в ветрогенераторы, как это было при Йошке Фишере. Я хорошо помню, что когда инвестиции по коалиционной договоренности закончились, в течение недели 60 производителей элементов для ветрогенераторов подали на банкротство. То есть это приспособленцы, которые на политике «зеленых» в ожидании государственных субсидий запускают малое производство, а это альтернативно большому производству.
С «зелеными» можно договориться, когда будет инвестиция в солнечные батареи или аккумуляторы. Как правило, этот номер проходил, они всегда готовы разменяться за одно-два кресла в министерстве.
И здесь я вижу определенный компромисс: повестка по НАТО и по продажу вооружений, а «левые» соглашаются с инвестиционной политикой «зеленых» по энергетике. Но тогда СДПГ придется балансировать между тяжелой немецкой промышленностью и теми ограничениями, которые «зеленые» будут требовать. А что «зеленые», что «левые» будут требовать очень много, чтобы получить хоть что-то (требуем выход из НАТО, а на самом деле получим контроль над вооружением или парламентское одобрение операций Бундесвера на внешнем периметре). То же самое и про «зеленых».
Это очень мудрая субкультура. Никто не подтвердит, что тут есть коррупционная составляющая. Потому что, как только мелкие предприятия получили инвестиции, они тут же начали расти, и это уже круг «зеленых промышленников». СДПГ будет искать компромисс, и борьба будет идти за 1,5%-2% удорожания энергии.
То есть «зеленым» нужно будет объяснить, что «Северный поток — 2» нужно запускать по полной программе, а они в этот момент начнут включать трансатлантическую повестку. Это специфика жанра. Но, тем не менее, я вижу, что так может сработать «красно-красно/зеленый» треугольник.
- Как насчет СвДП?
— Если «левые» на берегу, то «свободные демократы» не смогут с левыми договориться. Партии капиталистов и социалистов никак не пересекаются по налоговой политике. АДГ никак не входит в коалицию. Поэтому если ввести 6% «свободных демократов», нужно будет объединяться с «зелеными», и в этом случае компромисс очень тяжелый. «Свободные демократы» представляют большой бизнес, и они не пойдут на удорожание энергии.
Поэтому самая напрашивающаяся коалиция — если социал-демократы просто поменяются местами и будут верховодить вместе с ХДС/ХСС. Это то же самое, что мы имеем сейчас, просто канцлером будет «сдпгшник».
Внутренне от социал-демократов, которые уже не раз говорили, что будут в оппозиции, но возвращались в правительство, я ожидаю всего чего угодно. Но дело в том, что ХДС будет зализывать раны. Это серьезная потеря, это наследие Меркель. И как бы мы ни крутили, ХДС/ХСС и демократы, по сегодняшним опросам, не смогут иметь большинство в парламенте, а значит, будет правительство меньшинства.
И у нас остаются либо «красные-красные/зеленые», либо то, что есть сейчас, но они должны будут взять себе кого-то в коалицию. Тогда я вижу «свободных демократов», и все получится. Но если мы посмотрим на партийную систему, то никакое из этих объединений не дает большинства, чтобы было партийное правительство.
А если нет большинства в парламенте, правительство не сможет проводить свои инициативы. Придется создать правительство меньшинства. А правительство меньшинства — это запрограммированные перевыборы через два года. Я вижу многих, кто заинтересован в том, чтобы Германия не имела правительство большинства. И отсутствие консенсуса среди партий говорит о том, что у нас будет нестабильная ситуация в Германии с нестабильным правительством.
Конечно, социал-демократы уцепятся за позицию канцлера. А дальше предстоит тяжелейшая парламентская борьба, которая расставит точки либо над доктриной социальной политики и национальным суверенитетом, либо над брюссельской догмой, которую все вроде бы поддерживают, но на самом деле это неправда. Так что я вижу нестабильное правительство меньшинства, а не глобальное правительство большинства. И вполне возможно, что перевыборы.
Это значит, что, пока будут переговоры, технически Меркель будет еще канцлером. Это значит, что если до Нового года не назначат перевыборы правительства меньшинства, настанет поляризация общества.
Потому что риторика о том, что Германия идет налево в смысле социальной справедливости, Германия идет более реакционно направо (то есть избиратель АДГ должен выбрать ХДС), — это то, что устраивает всех, чтобы через два года сделать новые выборы.
- Вы упомянули о схожести программ всех этих партий. Так вот и социал-демократы, и ХДС/ХСС ужесточили свою риторику в отношении России и смягчили в отношении украинского режима. С чем вы это связываете?
— А я как раз думаю, что сейчас все изменится. После демарша Америки в Афганистане — стерпели пощечину. Меркель приезжает в Польшу и не встречается с президентом Дудой — стерпели пощечину. Ситуация с Францией — пощечина мощнейшая. То есть европейская доктрина, которая была польско-американско-украинской, находится в фазе переоценки. Была бы она германской, не было бы «Северного потока-2». Их антироссийские заявления время от времени нужны только для того, чтобы углубляться во внутреннюю повестку.
В Германии сейчас грязные выборы. Устроить обыск в Министерстве финансов у Олафа Шольца — это административный ресурс. Там не было никакой спешки с этим ресурсом. Это грязно. Они также заблокировали 150 лидеров ковид-диссидентов Querdenker. Эти люди устраивали акции протеста каждые выходные — большой электоральный класс.
Когда они начинали эти выборы, не было ни Афганистана, ни польской пощечины, ни французской пощёчины. Но сейчас они должны «обломаться». К ним придет осознание неправильности этой доктрины, реакционеров у них всегда хватало.
Другое дело, что регулятор громкости определенных заявлений, когда нужно обострить риторику, работает в определенных ситуациях. Когда выгодно заглушить собственный скандал, они говорят о Навальном. Когда им нужно заглушить свою бездарность, начинают говорить о выборах. В данном случае украинская повестка не приоритетна во всем политическом классе Германии. Она далеко не на первом месте. «Северный поток-2» тоже не на первом месте. Это искусственное увеличение политической громкости.
- Некоторое время назад появлялись предвыборные плакаты с немецким Калининградом на карте. Это была провокация одной партии против другой или такие настроения все же присутствуют?
— В Германии всегда есть класс подпольщиков и конспирологов, которые даже не признают действующие законы на территории Германии, говорят об оккупации Германии и чуть ли не паспорта Третьего рейха раздают. Интересно другое.
Плакаты, которые развешивали, очень специфические. Например, после Второй мировой войны «свободные демократы» требовали, чтобы не было людей второго сорта и чтобы все были допущены на выборы. А это значит, что те, кто был под процессом денацификации, не имели права принимать участие в выборах. А они хотели вернуть «старую добрую Германию», когда нет людей первого и второго сортов. Идет игра на ностальгических настроениях.
Эти плакаты — сильный укол всем партиям. Мол, как они продажны и как они меняют свою повестку. Потому что заступаться за тех, кто работал с нацистским режимом спустя 10 лет после войны, — это была сильная пощечина. Для меня это пахнет хулиганством, которое открывает глаза на псевдодемократию.
В Германии это впервые. Но это грязный способ, потому что многое изменилось в менталитете людей. Этот грязный способ еще раз подтверждает, насколько грязной была предвыборная кампания в Германии.
- Понятно, что проблема Украины не на первом месте. Но есть ли у простых немцев какой-то определенный взгляд на вопрос Крыма, войну в Донбассе и отношения с Россией?
— Медийное поле там очень хорошо отфильтровано. Если человек специально не занимается вопросом Украины или не имеет там бизнеса, он плавает только в мейнстриме. А в мейнстримном информационном поле есть только одна точка зрения, которая имеет отношение не к Украине, а к тому, что озвучивают украинские власти при поддержке проамериканских СМИ.
Сам по себе простой немец — это человек, который не хочет войны. И он всем сочувствует. Другое дело, что он не знает, чем помочь. Простые люди могут поделиться водой и одеждой. Они так помогали мигрантам, которые ночевали в спортзалах. У них есть сочувствие, но повестка им поднадоела.
- А как немецкие власти и общество смотрят на перспективы Украины в Евросоюзе?
— Тут я бы не разделял политические круги и простых людей. Никто не видит Украину в Евросоюзе. Им хватает Румынии и Болгарии, когда приходится закрывать глаза на беспрецедентную коррупцию и нарушения на выборах.
Если трезво посмотреть на ситуацию, то у Украины есть только заявления политиков. Но она не справилась с коррупцией и деолигархизацией, хотя время было. Что, Донбасс в этом виноват?
Я бы не хотел использовать термин «недогосударство», но это слово присутствует всегда. Просто оно прикрыто тем или иным эвфемизмом.
- Возможен ли в принципе геополитический союз России и Германии, который пытаются сорвать уже 200 лет?
— Геополитический союз России и Германии есть всегда. Невозможно по-другому. Вопрос в том, насколько рупор политической громкости будет мешать связям в культуре или науке. Бизнесу это не мешает. Посмотрите на количество инвестиций из Германии в Россию и то, сколько заводов открылось. Я не помню, чтобы кто-то ввел санкции против «Фольксвагена». Я не вижу ничего, что мешает. Да, сейчас уменьшение. Но потом опять будет подъем.
Западная и восточная Германия имеют различия. Но простое население и западной, и восточной Германии хвастается тем, что они знают Толстого и Достоевского. Там никто не хвастается, что они знают Шевченко или Лесю Украинку.
Я бы не сказал, что это геополитический союз России и Германии. Это союз России и Европы, в котором есть Германия. Что, с Францией по-другому? У нас большие культурные и экономические связи. Мы обречены на то, чтобы ворчать друг на друга, но идти рядом.