— Это никак не повлияет ни на развитие экономики, ни на самостоятельность в принятии решений. Это не столько экономическая, сколько социально-политическая мера для успокоения граждан. Речь не идет о какой-то системной работе в экономике или внешней политике. Она ни на что не влияет.
- В этом году Казахстан будет председательствовать в Евразийском экономическом союзе. Это простая формальность, или же он сможет привнести какие-то новые смыслы для объединения либо, наоборот, отстоять свои личные интересы?
— Остальные изменения председательства затронут внешне незаметные организационные вопросы и процесс принятия решений. Год назад Токаев как раз об этом говорил, когда отклонил стратегию ЕАЭС с аргументацией, что не представлены все стороны, есть перекосы в количестве людей и так далее. В основном он критиковал организационную сторону союза. И это председательство Казахстана будет больше посвящено организационной стороне, чем большим программным документам.
- Очень неоднозначно оценивают экономическое взаимодействие Казахстана с Китаем. Насколько он менее уязвим перед влиянием Пекина по сравнению с остальными странами Средней Азии?
— На самом деле китайское влияние в Казахстане гораздо меньше, в отличие от того же Кыргызстана. Не думаю, что существует вопрос относительно того, что нужно как-то обезопасить себя от этого влияния. В Казахстане, во всяком случае.
- То есть у вас нет опасений, что Китай заберет за долги казахстанскую территорию или ресурсы?
— Нет, такого нет. Это видно по незначительному объему долгов и другим показателям. Экономическое и политическое влияние Китая на Казахстан не настолько значимо, чтобы говорить о принятии каких-то особых решений, кроме как дипломатических методов. Дипломатическими методами страны друг друга всегда в чем-нибудь убеждают. Нет такой критической зависимости, чтобы китайцы что-то забрали за долги или навязали свою волю. В этом плане я проблем не вижу.
- Останутся ли США основным инвестором в Казахстан, учитывая, что новый президент Байден якобы выступает за зеленую энергетику, а инвестиции направлены в основном в нефтегазовый сектор?
— Я не думаю, что американские инвестиции в Казахстан зависят от зеленой энергетики или позиции Байдена. Американские инвестиции — это исключительно нефтегазовый сектор (Кашаган, Тенгиз и еще пару проектов), который живет своей жизнью, весьма далекой от политических течений. С политической точки зрения невозможно сказать, будут ли США первыми или последними инвесторами в Казахстане. Это зависит от экономических проектов и нефтяной конъюнктуры.
- Считается, что в Казахстане сильны идеи пантюркизма. А насколько серьезно в республике представлены позиции Турции и турецкого бизнеса?
— Я не думаю, что Турция серьёзно присутствует в стране. Наиболее серьезно в стране присутствие России и российского капитала, в том числе через ЕАЭС, торговые связи, экспорт/импорт, движение капиталов, людей и многое другое. Турция — это все-таки внешний периметр для ЕАЭС и Казахстана. Турецкое влияние есть, но оно некритично для Казахстана.
- Еще одна популярная тема — экономический рост Узбекистана, который якобы вот-вот догонит и перегонит Казахстан. Что вы об этом думаете?
— Не могу сказать, что Узбекистан «вот-вот» догонит и перегонит Казахстан. Все-таки разница между ними достаточно большая. Тем не менее, темпы роста Узбекистана существенно превосходят темпы роста Казахстана.
Узбекистан на протяжении последних 12 лет растет быстрее, чем Казахстан. С точки зрения долгосрочных трендов Узбекистан, к сожалению, давно догоняет Казахстан по темпам роста. И сегодня у него есть возможность ускориться, в то время как у Казахстана таких возможностей нет.
И пока Казахстан структурно качественно не изменит свою экономику (а это довольно хлопотная вещь), сегодняшние макроэкономические показатели не дадут ему достичь темпов роста выше 5%. А Узбекистан может добавить и до 10, и до 12%.
То есть об этом еще относительно долго речи идти не будет, но, учитывая системное различие в темпах роста Казахстана и Узбекистана, рано или поздно это случится.
- А как сложится двустороннее сотрудничество России и Казахстана? Что победит: исторические связи и общий транзит, или, условно говоря, две сырьевые экономики плохо сочетаются?
— Две транзитные страны прекрасно могут сочетаться. И две сырьевые экономики прекрасно могут сочетаться. В этом нет никаких противоречий. Тем более что российская экономика сейчас существенно разворачивается от сырьевой зависимости. По факту она это уже сделала, просто это еще не проявилось. Нет постановки вопроса о том, что между Россией и Казахстаном существует какое-то соревнование или противоречия. Все у нас хорошо будет.
- Вы сказали, что необходимо качественное развитие казахстанской экономики. Что для этого нужно сделать, и сможет ли Россия сыграть в этом какую-то роль?
— Для этого нужно излечиться от «голландской болезни» (негативный эффект, оказываемый влиянием укрепления реального курса национальной валюты на экономическое развитие в результате бума в отдельном секторе экономики. — Ред.) и уйти от сырьевой зависимости. Это то, о чем мы постоянно говорим, но до сих пор не делаем.
Не делаем мы это по одной простой причине. Это достаточно неприятно и больно в моменте. Но либо мы рано или поздно сами решим потерпеть эти неприятности и вылечиться от болезни, либо очередной кризис или цепочка кризисов продолжит сажать нас на эту иглу, пока это не станет очевидным.
С этой точки зрения ни Россия, ни кто-либо извне Казахстану не помогут. Это внутреннее политическое решение и внутреннее понимание того, как это будет происходить. И когда процесс пойдет, этому будут способствовать и внешние обстоятельства (любой ветер будет попутным). А если мы не примем такого решения, любой ветер будет встречным. Если мы от этого будем убегать, у нас везде будут проблемы.