С опозданием на год из-за пандемии коронавируса Китай и страны Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) 9 февраля провели очередной, IX саммит формата «17+1». Он прошёл под знаком «Шёлкового пути здоровья» и усиливающейся конкуренции Пекина с Вашингтоном, что подчёркивало участие в нём главы Китайской Народной Республики Си Цзиньпина — ведь ранее Китай на подобных мероприятиях представляли премьер-министры.
Напомню, Китай инициировал формат «16+1» в 2012 году для активизации сотрудничества со странами бывшего социалистического лагеря, в число которых входят страны Балтии и Вышеградской группы, Болгария, Румыния и не входящие в ЕС балканские страны. В 2019 году к формату также подключилась Греция, после чего он и стал именоваться «17+1».
Китайские СМИ загодя окрестили речь председателя Си на саммите «программной», хотя ничего сильно нового лидер КНР не сказал. Отметив, что «17+1 — это больше, чем 18», а сотрудничество Китая и стран ЦВЕ основано на взаимном уважении и не имеет никаких политических обязательств, Си Цзиньпин добавил, что дальнейшее развитие и открытость КНР придадут мощный импульс всему глобальному экономическому подъёму, а заодно расширят горизонты сотрудничества со странами региона. При этом азиатские СМИ опубликовали репортажи с саммита под заголовками типа «Си пообещал укрепить связи с 17 европейскими государствами в ответ на заявления Байдена». Они напомнили о выступлении нового главы Белого дома в Госдепартаменте 5 февраля, в котором Китай был назван «наиболее серьёзным противником» США, и прозвучали обещания «противостоять агрессивным действиям» Пекина.
Попытки демарша излишне ретивых союзников США
Накануне саммита Майкл Карпентер, советник президента США Джо Байдена по внешней политике, в своем блоге написал: «Любопытно будет посмотреть, сколько европейских государств, поддерживающих инициативу "Триморья", отнесутся как к "обычному делу" к предстоящему саммиту "17+1" с Китаем». Учитывая это, а также упомянутые заявления Байдена, неудивительно, что отдельные страны «семнадцатки» поспешили продемонстрировать свою верность заокеанским хозяевам.
Так, за два дня до саммита в Таллине официально заявили, что Эстонию на нём будет представлять министр иностранных дел республики Эва-Мария Лийметс, хотя формат мероприятия предусматривает представительство на уровне премьер-министра или президента. При этом уместность участия в формате «17+1» не раз ставилась под сомнение в Эстонии. Так, 20 января 2021 года Урмас Рейнсалу, занимавший на тот момент пост министра иностранных дел республики, заявил, что у него есть «несколько знаков вопроса» по данной инициативе.
В пресс-службе постоянного представительства Литвы при ЕС сообщили американскому изданию Politico, что Литву на встрече также не будет представлять ни премьер-министр, ни президент. По оценке Politico, отправляя на саммит лишь министров иностранных дел, Эстония и Литва демонстрируют своё недовольство Пекину, который данным форматом взаимодействия хочет расширить своё влияние в Европе.
В издании попытались получить подтверждение подобного демарша и от Латвии, но в Риге лишь сообщили, что в связи с коронавирусным кризисом в правительстве всё ещё обсуждается, кто именно будет представлять страну на саммите. Кроме того, ожидалось, что специально отметят более низкий уровень своего представительства на саммите Словакия и Румыния, которые, по мнению портала Euractiv.pl, «после смены правительств в 2020 году проводят явно проамериканскую политику».
Однако Рига, Братислава и Бухарест этот вопрос не комментировали, тем более что уровень представительства многих стран был решён в рабочем порядке, при этом без каких-либо упрёков в адрес Китая. К примеру, Болгарию представляла вице-премьер Марияна Николова, которая призвала другие страны-участницы воспользоваться преимуществами демонстрационных зон, запущенных в Китае для развития сотрудничества в сельском хозяйстве, логистических центров и электронной торговли сельскохозяйственными и другими товарами.
«Я обращаюсь к китайской стороне с просьбой помочь расширить эти платформы», — отметила Николова.
А представлявший Словению министр экономики Здравко Почивалшек выразил готовность республики вместе с Китаем и другими странами инициативы «17+1» бороться с последствиями пандемии COVID-19.
Польша пытается лавировать между США и Китаем
В августе 2020 года в польских СМИ была опубликована статья посла Китая в Варшаве Лю Гуанъюаня, в которой тот не только польстил Польше, назвав её лидером формата «17+1», но и проявил интерес к инициативе «Триморья». По мнению китайского дипломата, её «можно полностью интегрировать с проектом "Один пояс, один путь"», что подразумевает помощь Пекина в развитии национальной инфраструктуры. Это был более чем прозрачный намёк польским властям, которые к тому времени обсуждали проект изменений в законодательство, запрещающий использование оборудования китайской компании Huawei в польских сетях 5G.
В ответ в середине сентября госсекретарь США Майк Помпео в ходе выступления в Atlantic Council назвал угрозой странам «Триморья» в первую очередь «китайскую коммунистическую партию». Поскольку польские власти сделали все ставки на Трампа, то развитие отношений Варшавы и Пекина было поставлено на паузу — хотя от идеи законодательного запрета систем Huawei в Польше отказались до проведения консультаций с китайской стороной.
После поражения Трампа в Варшаве, похоже, решили, что раз уж получать нагоняй из Вашингтона, то нужно сделать это с выгодой для себя — как экономической, так и имиджевой. Выступая на саммите 9 февраля, президент Польши Анджей Дуда пафосно заявил: «Ничего важного, что происходит в Центральной и Восточной Европе, не может происходить без участия Польши». Он подчеркнул, что формат «17+1» является важной платформой диалога, дополняющей каналы двусторонних отношений, и сразу же перешёл к экономике.
Дуда отметил, что, как и другие страны региона, Польша рассчитывает на открытие китайских рынков для польского экспорта, включая сельскохозяйственную продукцию. «Мы надеемся, что в ближайшем будущем здесь появится значительный прогресс и китайская сторона постепенно устранит административные ограничения для импорта продовольствия из Польши», — заявил Дуда. Стоит отметить, что фактически речь идёт о претензии на ту часть рынка КНР, которую ныне занимает украинское продовольствие, поставки которого в Китай могут быть ограничены в связи с конфликтом вокруг завода «Мотор Сич».
«Польша уважает индивидуальный путь отдельных стран, который они выбирают в формате «17+1». Каждая из стран региона имеет и должна иметь право самостоятельно определять потолок ожиданий и масштабы возможного сотрудничества, адекватно своему политическому и экономическому развитию», — заявил также Анджей Дуда, обращаясь скорее не к коллегам по саммиту, а к заокеанским партнёрам Польши.
Экономическая и вакцинная дипломатия Поднебесной
Китай подготовился к саммиту «17+1» более чем серьёзно. Во-первых, воспользовавшись переходным периодом в Вашингтоне, в Брюсселе в конце декабря 2020 года согласовали основные пункты Всеобъемлющего инвестиционного соглашения ЕС—КНР, переговоры по которому продолжались семь лет. А в понедельник, 8 февраля, глава МИД КНР Ван И пообщался с верховным представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозепом Боррелем и призвал Евросоюз действовать «независимо и автономно». Судя по всему, эти слова нашли отклик, причём как в Брюсселе, так и в Берлине и Париже.
Во-вторых, как раз накануне саммита были подведены итоги экономического сотрудничества КНР с Европой, и с ЦВЕ в частности, в минувшем году. Так, в 2020-м взаимная торговля Пекина с 17 странами региона выросла на 8,4%, достигнув рекордных 103,45 миллиарда долларов, а общая контрактная стоимость подписанных с ними проектов увеличилась на треть, до 5,4 миллиарда. Количество грузовых поездов Китай—Европа, 100% которых прошли через страны ЦВЕ, в 2020 году составило рекордных 12,406 — по сравнению с 8,225 в 2019 году.
Именно базируясь на упомянутых достижениях, Си Цзиньпин пообещал странам — участницам форума, что на протяжении следующих пяти лет Китай закупит у них товаров, в том числе продовольственных, на сумму в 170 миллиардов долларов. Кроме того, китайские инвестиции в регион, которые только в минувшем году составили 3,14 миллиарда долларов, будут увеличены, пообещал лидер КНР. Он напомнил, что ныне китайские компании реконструируют железнодорожную магистраль Будапешт—Белград и строят Пелешацкий морской мост в Хорватии, который позволит соединить север и юг этой страны.
Но главным для Китая является не столько экономическая экспансия в регионе, сколько продвижение китайской вакцинной дипломатии, или «Шёлкового пути здоровья». Ведь на фоне нехватки вакцин от COVID-19 западного производства заведомо негативное отношение как к российскому «Спутнику V», так и к китайским вакцинам в Европе стало меняться к лучшему. При этом удачную рекламу китайской вакцине Sinovac сделала Сербия, которая ныне занимает второе место по вакцинации населения в Европе после Великобритании. Если вакцины из ЕС поступали в Белград «в час по чайной ложке», то Китай оперативно поставил сразу миллион доз. А второй европейской страной — и первой в ЕС, — договорившейся о поставках китайской вакцины, стала Венгрия. Наряду с двумя миллионами доз российского «Спутника V» в Будапеште также рассчитывают получить пять миллионов доз китайского препарата.
В Китае уверены, что примеру Сербии и Венгрии могут последовать другие европейские страны. «Дэн Сяопин как-то сказал: неважно, какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей. Неважно, произведены ли вакцины в Китае и России или в США и Британии, лучшие — те, которые помогают преодолеть пандемию. И наши препараты могут производиться и в Европе. Сделано в Европе вместе с Китаем — вот дух общности ради общего будущего человечества», — отметил в комментарии изданию «Известия» директор Центра исследований ЕС при Народном университете КНР Ван Ивэй.