Он зимой 2013-2014 года командовал донецкой «Альфой» (спецподразделением Службы безопасности Украины) и был направлен в Киев для защиты государственных учреждений от евромайдановцев.
- Александр Сергеевич, скоро исполняется 7 лет, как произошел государственный переворот в Киеве, в ходе которого Янукович потерял власть. Все началось с событий 19 января 2014 года, когда на Европейской площади произошло первое серьезное столкновение вышедших за пределы Майдана боевиков с крымским «Беркутом».
Вы были не просто свидетелем, но участником тех событий. Совсем недавно последний премьер-министр времен Януковича — Николай Азаров высказал мнение, что ключевой ошибкой Виктора Федоровича была отставка его Кабинета. Мол, начались склоки, подковерная борьба за власть. Вы почувствовали, что с уходом Азарова Янукович остался с Евромайданом один на один?
— Снятие Азарова с поста премьера было только вопросом времени. Януковичу был достаточно чужд этот человек, его принципы, манера поведения, реакции. Но нужно было войти во власть после немалого перерыва и подготовить свою команду, чтобы заместить всех тех, кто не вписывался в окружение Януковича. Азаров выполнил свою функцию, но, слишком самостоятельный и независимый по меркам Януковича, он стал мешать. К моменту снятия у Януковича сформировалась иллюзия, что он контролирует ситуацию полностью.
Янукович не остался один, но качество тех, кем он себя окружил, резко упало.
- Понимал ли это Янукович?
— Скорее всего, да. Но он считал, что личная преданность легко компенсирует недостаток уровня компетентности, и просчитался: и преданность оказалась условной, и эффективность команды. В окружении Януковича не осталось ни одного сильного игрока, и это понимали те, кто хотел его сбросить с пьедестала. Азаров не стал бы тем рыцарем на белом коне, который прискакал бы и спас принцессу, но его наличие в команде усиливало позиции Януковича и пробуждало в противниках последнего осторожность.
- Почему еще вчера всемогущий Янукович, власть которого была огромна, так быстро пал? Когда вы почувствовали, что Янукович не удержится? Азаров считает, что Майдан можно и нужно было разогнать. Если вы с этим согласны, до какого периода это можно было сделать и как?
— Янукович — это современный прототип Дикого из пьесы Островского «Гроза». В пьесе в адрес Дикого прозвучала поговорка, его характеризующая: «Молодец среди овец, а среди молодцов сам овца». Пока он был петухом в провинциальном курятнике — он чувствовал себя хозяином положения. Лизоблюдство его замов и помощников укрепило в нем иллюзию собственного всемогущества и абсолютизма, но переход в другую лигу слегка его отрезвил, но ненадолго.
Вскоре он снова уверовал в свою исключительность и окончательно потерял бдительность. Это и стало причиной его краха, признаки которого проявили себя, когда его большинство в Верховной Раде отменило принятые по его же настоянию поправки, ужесточающие ответственность за противоправные действия. Стало понятно, что считавшаяся ручной элита из провластных кругов от него отвернулась.
Но Азаров прав в отношении Евромайдана: его нужно было разогнать. Сделать это можно было вплоть до последнего момента: это заблуждение, что Майдан креп день ото дня и превратился в революцию. Нет, росла численность сочувствующих, но при этом сочувствующих бездеятельно. Они способны были стоять и слушать речи со сцены, но на баррикады не шли.
А число тех, кто бесчинствовал на баррикадах, почти перестало пополняться. Когда я увидел Майдан с высоты Дома профсоюзов, то удивился, какая это несложная задача: ни одна из прилегающих улиц, кроме Крещатика с его баррикадами, не была перекрыта — заходи с тыла и делай свою работу. Но я это увидел в самый последний момент, — а те, к кому стекалась информация, понимали это ведь раньше. Но слабость и нерешительность, боязнь за собственную шкуру, неуверенность в патроне, который фактически «слил» начальника полиции Киева за выполнение приказа разогнать «онижедетей» — все это парализовало инициативу и привело к проигрышу.
- Как вы считаете, если бы Азаров или подобная фигура тогда был Верховным главнокомандующим, мог бы победить Майдан?
— Мне сложно судить, смог ли бы Азаров пойти на радикальные меры и обрести себе славу Милошевича в глазах Запада, но, безусловно, Азаров — представитель другой управленческой школы. Возможно, не сам, но руками правильно подобранных сильных руководителей силовых ведомств он бы локализовал ситуацию. Но этого нам узнать уже не придется — история не знает сослагательного наклонения.
- В последнее время многие украинские оппозиционные политики, например Елена Бондаренко, Елена Лукаш и многие другие, все чаще высказывают мысль, что захватившим власть Турчинову, Яценюку, Порошенко и другим товарищам ни Донбасс, ни Крым были не нужны. Не нужны потому, что 95% людей, которые здесь проживали, никогда бы их не поддержали на выборах, а политический расклад был бы совсем иной. Ведя разговоры о целостности Украины, они делали все для того, чтобы Донбасс и Крым ушли. Это и отмена языкового закона, и декларация курса в НАТО, русофобия — в общем, все то, что 90% населения этих регионов было чуждо. Вы с этим согласны?
— Мне кажется, что в тот период ситуация так динамично развивалась, а Яценюк и Турчинов такие невыразительные лидеры, что они вряд ли имели какую-то стройную стратегию. Они действовали хаотично, судорожно, впадая в крайности — но в рамках заданного вектора: оторвать Украину окончательно от России. И у них почти получилось. Крым от них ушёл, когда они ещё не осознали происходящего, а Донбасс вполне мог стать той жертвой, которая была им нужна для того, чтобы повязать бантик на Украине как подарке Западу. Нужен был враг, чтобы легализовать свою власть, и они его получили.
- Александр Сергеевич, у многих не только на Украине, но и далеко за ее пределами, когда президент Зеленский пришел к власти, была иллюзия, что вопрос мира на Донбассе — вопрос времени. Прошло время, и всем стало понятно, как бы сказать помягче, что Владимир Александрович всех обманул или пошутил (он же артист). А вы питали какие-либо иллюзии по его поводу?
— Я не питал иллюзий по поводу Зеленского, и не столько потому, что знаю и понимаю его, сколько потому, что плетью обуха не перешибёшь.
Если бы он сказал, что понимает, как сложно добиться мира с учётом сложившейся на Украине конъюнктуры, но он будет стараться преодолеть сопротивление Запада и радикалов — я бы увидел трезвого и зрелого человека.
Но он бравировал, спекулировал и играл на ожиданиях людей, привлекая на свою сторону электорат, а теперь просто молчит и переводит внимание на другие проблемы. История с коронавирусом на самом деле ему здорово помогает, перенаправляя энергию избирателей в другое русло.
- 28 января этого года в Донецке состоится презентация доктрины «Русский Донбасс». Каково ваше отношение к её содержанию?
— Любая доктрина, направленная на укрепление понятия «русский» в отношении Донбасса, мной будет поддержана. Главное, чтобы это было реальным усилием, а не профанацией. Мы знаем много примеров, когда сильные призывы сходили с пера политтехнологов и замирали, когда менялась пресловутая конъюнктура. Главное, чтобы эта доктрина не стала очередным нереализованным проектом.
- Каков ваш прогноз: когда мир придёт на землю Донбасса?
— Я не жду мира на Донбассе в ближайшее время — ситуация в целом не располагает к этому. Мне кажется, что должна пройти гроза, а потом кто победит, тот и будет устанавливать мир. Я рассчитываю на то, что это будем мы, и не только на этой территории, но и на более широкой.
- Как вам живётся при пандемии коронавируса, которая охватила весь мир?
— Для воюющей территории пандемия — не фактор влияния. Это усложняет жизнь, но не парализует. Наши рестораны закрыты не из-за локдауна, а потому, что у людей нет денег туда ходить. В воюющих же подразделениях не соблюсти масочный режим и безопасную дистанцию. К тому же наш уровень фатализма настолько задран войной, что трудно в него ещё что-нибудь влить.